Юрий Герт - Семейный архив

• Название: Семейный архив
• Автор: Юрий Герт
• Издательство: Seagull Press Owings Mills, MD
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 0-9714963-2-3

---

На другой день мы улетели в Америку — к себе, так сказать, домой...

Глава тринадцатая

ЭМИГРАНТСКИЕ БУДНИ

1.

Не помню в точности, когда мы отправились в Бостон, да это и не имеет значения. Мы взяли билеты на автобус и добирались до Бостона более пятнадцати часов. За это время мы вдосталь насмотрелись на леса по обе стороны дороги — бескрайние леса, то с густо растущими елями и соснами, то с раскидистыми дубами, кленами, белоствольными есенинскими березками — все напоминало Россию средней полосы и ту, что расположена северней — Владимир, Вологда, Архангельск... Изумляли просторы, никак не сообразующиеся с представлением о дорогой стоимости земли, почему и положено считать Америку родиной небоскребов... Простор, ширь, невероятная размашистость... И все это связано с молодостью, ростом страны, еще недавно дикой, покрытой дикими лесами с дикими, живущими в них племенами... Какие-нибудь 400 лет назад... Во времена польского нашествия на Россию, во времена Лжедмитриев — Первого и Второго, Алексея Михайловича, боярской думы...

2. 

Первые столкновения между британскими солдатами и американскими ополченцами произошли в апреле 1775 года. «Декларация Независимости» была принята 4 июля 1776 года. Парижский мир заключен в 1783 году. Результаты отделения от Англии:

— Губернаторы не назначаются королем, а избираются народом. (Кстати, Ельцин, подобно английскому королю, назначал губернаторов).

— В Пенсильвании, Северной Каролине, Джорджии, Вермонте сняты все ограничения избирательного права, в других штатах в этом направлении был также достигнут значительный прогресс.

— Многие тори отправились в изгнание. С их отъездом стало меньше придаваться значения личному достоинству, культуре, различным формам отдыха и все больше — самоутверждению, деятельной энергии. В американском обществе стал выдвигаться на первый план торговец и спекулянт. Все считались равными, все спешили и почти все думали главным образом о долларе. /А. Невинс, Г.Коммаджер, «История США», стр. 112, Телекс, 1991, Нью-Йорк/.

— Упразднение англиканской церкви как государственной.

— Конфискация земель тори. Например, в конфискованном имении сэра Джона Джонсона в штате Нью-Йорк поселилось около 10000 фермеров.

— Возникло требование о всеобщем обучении, о создании бесплатных общественных школ. В 1785 году принят указ: миллионы акров земли, в соответствии с ним, стали достоянием народных школ (чтобы обеспечить средства для образования). О Вашингтоне, Джефферсоне, Рузвельте известно многое, но гораздо меньше знают об Эндрю Джексоне, избранном президентом в 1828 году и вновь избранном в 1832. В той же «Истории США» о нем говорится: «Вступление Джексона в должность президента считается началом нового периода в американской жизни... Джексон был одним из немногих президентов, сердце и душа которых были всецело на стороне простых людей. Родился он в нищете. Отец умер при рождении сына — и семья оказалась не в состоянии купить даже могильный камень. Мальчик рос в бедности и унижении. Отсюда его вспыльчивость, чувствительность и сострадание к угнетенным. Юношей он сражался в революционных войсках, в те годы в сражениях погибли два его брата. Джексон стал адвокатом. Его попытки в торговле привели к недоверию и прямой ненависти к банкам, банкирам... В Иллинойсе вырос долговязый парень, не имевший представления о салонных манерах и латинских склонениях, но которому суждено было спасти республику».

В 1836 году Джексон ввел десятичасовой рабочий день на государственных верфях. Это приветствовали трудящиеся, ибо, например, в Массачусетсе они работали по 12-14 часов в день за 5 долларов в неделю. При Джексоне избирательное право было предоставлено всем мужчинам в большинстве штатов — ив тех, где до того существовал имущественный ценз. Ему удалось ликвидировать главный банк страны — банк Ника Биддла, захватившего финансовую монополию. «Нравы в этот период становятся проще, обхождение демократичней». Множатся газеты. С 1833 года издается первый в США литературный журнал «Никербокер». Фенимор Купер и Вашингтон Ирвинг были ярыми сторонниками Джексона.

Одной из важнейших особенностей Штатов являлась «движущаяся граница» — т.е, граница, непрестанно движущаяся на Запад. В ее движении различаются три стадии. Первая — авангард, охотники на пушного зверя. «Отважная и дерзновенная порода людей — неотесаны, но гостеприимны, честны. Они ловко обращались стопором, ружьем и удочкой, ненавидели индейцев». Вторая группа — «смешанная группа охотников и фермеров». Жили они уже не в хижинах, как их предшественники, а в бревенчатых домах. Расчищали землю от лесных зарослей, питались своим хлебом и овощами, охотились на оленей, враждовали с индейцами. Третья группа: не только фермеры, но и врачи, учителя, земельные спекулянты...

К 1830 году больше половины американцев выросло в среде, где традиции и условности Старого Света отсутствовали или были слабы. На Западе людям приходилось стоять на собственных ногах. Их вес в обществе обусловливался не богатством, происхождением или проведенными за учебой годами, а тем, чего сами они могли добиться. После 1820 года правительственную землю можно было купить за 1 доллар 25 центов за акр, а после 1862 года получить бесплатно, просто на том основании, что человек на ней поселился.

Европейцы, приезжавшие в Нью-Йорк, поражались, видя в людях такие редкостные для Старого Света качества, как прямолинейность и независимость. Рабочие не снимали шляп и не говорили «сэр», чтобы заработать лишний шиллинг, а носильщики брали работу, будто делали одолжение. Американская прислуга не была одета в ливреи, ела обычно за одним столом с хозяевами и называлась «помощниками»... 

3.

В Бостон пригласил нас Виктор Снитковский, там жила его семья — жена Анечка (так ее все называли) и двое детей — Миша и Софа, оба заканчивали Брендайский университет (Виктор объяснил, что в 30-х годах Гарвардский университет неохотно принимал евреев, тогда «денежные» евреи сложились и открыли Брендайс). Мы с Виктором были мало знакомы в Алма-Ате—встречались на собраниях «Мемориала» и однажды столкнулись на почте — он отправлял книги в Америку, намереваясь податься туда же, за своими, уехавшими в Бостон год назад. В Америке мы списались, Виктор публиковался в газетах и присылал мне свои напечатанные материалы.

Он был рослый, медлительный в движениях и разговоре, с красивым, четко очерченным овалом лица, спокойными карими глазами, пухлыми, сочными губами... В Алма-Ате он работал главным инженером в проектно-строительном институте, потом зам. директора, в Бостоне же служил сторожем, развозил пиццу, какое-то время стоял за прилавком в большом магазине, перетаскивал грузы на склад... Тем не менее Виктор был влюблен в Америку, она нравилась ему тем, что предоставляла каждому множество различных возможностей, дети его чувствовали себя вполне самостоятельными, жена, работая массажисткой, имела пациентов-американок, это позволило им приобрести четырехкомнатную квартиру в доме с бассейном, на берегу океана...

Анечка (мы тоже только так ее называли) была балериной в Алма-Атинском театре оперы и балета, в Америке она немного располнела, но в теле ее, в плавных, выразительных жестах, в улыбчивом лице, в ярких, горячих, как бы летящих навстречу глазах сохранился театральный, артистический стиль.

В Бостон прилетел из Алма-Аты наш давнишний приятель Игорь Мандель, по сути — больше чем приятель: он был сыном Аниной сослуживицы по институту народного хозяйства, приходил к нам еще мальчиком, школьником, впоследствии мы присутствовали на его свадьбе и следили за различными перипетиями его жизни. Он располагал к себе — умом, эрудицией, добротой. В Алма-Ате он отпечатал на компьютере моих «Эллинов» и, отправляясь в командировку в Штаты, прихватил с собой дискету с текстом. И я, и он полагали, что некто, стремящийся бороться с антисемитизмом, сумеет издать мою книгу... Но все попытки ни к чему не привели, результат оказался нулевым...

Игорь приехал в Бостон, чтобы прослушать в Гарварде курс лекций. Мы с Виктором заехали за ним в гостиницу, где он жил, платя 150 долларов в сутки. Мне показалась эта цифра какой-то астрономической: мы с Аней, помимо фудстемпов на 200 долларов, получали в месяц 157 долларов, и это на все про все... В тот день я впервые ощутил, что значат деньги здесь, в Америке...

Игорь был все такой же — эрудированный, прямой и резкий в суждениях, с внимательными, холодноватыми, светлыми глазами, на донышке которых таилась изредка выплескиваемая наружу скептическая усмешка... Но что-то новое просматривалось в его внешнем облике — что-то размашисто-самоуверенное, вальяжно-независимое, в чем проступало стремление «быть как американцы». То же ощущалось в его вызывающе-яркой одежде, невероятной для прежнего Игоря... Но главное состоялось за столом, который с ресторанным шиком накрыл Виктор, последнее время работавший кем-то вроде помощника официанта в придорожном ресторане. Потом, когда за окнами стемнело, а над океаном загорелись яркие звезды, мы перешли на балкон, продолжая возникший спор...