Виктор Салошенко - Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.

• Название: Председатели и губернаторы. Взаимосвязь времен, Или Судьбы, жизнь и деятельность председателей Краснодарского крайисполкома, глав администраций (губернаторов) Кубани за 65 лет ­ с 1937 по 2002-й.
• Автор: Виктор Салошенко
• Издательство: Северный Кавказ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-94637-003-0

В центре повествования — председатели Краснодарского крайисполкома, главы администраций (губернаторы) Кубани за 65–летнюю (1937—2002 гг.) историю образования, становления и развития края. На страницах новой книги читатели встретятся с руководителями Кубани, чьи имена теперь принадлежат истории. Это В. А. Симончик, И. С. Богданов, П. Ф. Тюляев, М. М. Бессонов, Б. Ф. Петухов, И. Т. Трубилин, С. Ф. Медунов, Г. П. Разумовский, Н. Я. Голубь, В. Н. Щербак, В. Н. Дьяконов, Н. Д. Егоров, Е. М. Харитонов, Н. И. Кондратенко, А. Н. Ткачев и другие.

Впервые опубликован ряд новых фактов из жизни руководителей Кубани советского периода, на служебных документах которых зачастую стоял гриф «совершенно секретно», а также помещены редкие исторические фотографии.

Вновь оживут в памяти незабываемые годы созидательной борьбы за превращение Кубани в «жемчужину России», полные надежд и разочарований.

Человек оставляет после себя результаты своих дел и поступков, с которыми последующие поколения связывают его имя. А оно может быть как символом восторга, так и ненависти или равнодушия.

Книга адресована читателям, интересующимся историей Краснодарского края, ибо из истории мы черпаем опыт, на основе опыта образуется самая живая часть нашего практического ума.

---

Перейдя к вопросам капитального строительства,

А. Н. Чуркин отмечает отставание в сооружении некоторых коммунальных объектов, критикует руководителей Краснодарского, Сочинского, Армавирского, Ейского и ряда других горисполкомов за невыполнение поставленных планов. Так, в 1963 году не были сооружены объездная автомагистраль в Новороссийске, гостиница «Кавказ» и банно — прачечный комбинат в Краснодаре, база треста очистки в Армавире. Это привело к тому, что в 1964 году на завершение строительства указанных объектов понадобилось дополнительно выделить более 600 тысяч рублей.

Кроме того, за четыре месяца текущего года годовые ассигнования на жилищно — кооперативное строительство в целом по краю были освоены на 19 процентов вместо 29 процентов по плану. Очень плохо осваивались эти средства, по мнению А. Н. Чуркина, в Новороссийске, Ейске, Тихорецке, Туапсе, Абинске и Апшеронске. Во многих случаях здесь были повинны горрайисполкомы, которые медлили с организацией кооперативов, с отводом им земельных участков и т. п.

Плохо осваивались средства, выделенные и на коммунальное строительство, а также отпущенные на сооружение водопровода и асфальтобетонного завода в Краснодаре. В Армавире из 150 тысяч рублей, выделенных на строительство водопровода, за четыре месяца было освоено только семь тысяч рублей. Неорганизованно велась прокладка Неберджаевского водопровода в Новороссийске. Практически не были начаты работы по сооружению бани и водопровода в Ейске. Краснодарский, Сочинский, Новороссийский, Ейский и некоторые другие горисполкомы, по словам А. Н. Чуркина, мирились с таким положением, когда выполнение плана по отдельным объектам из месяца в месяц срывалось.

Я умышленно привожу множество частных вопросов, тем самым подчеркивая круг забот и меру ответственности советских органов края за благосостояние и социальное обустройств его населения. Что и говорить: председатели крайисполкома, неважно какого — промышленного либо сельского, являлись не только полновластными хозяевами, правителями на территории края, но, прежде всего, несли политическую и моральную ответственность за результаты дел практически в любом направлении. И каждый из них за время своего правления во что бы то ни стало стремился добиться большего и, может даже, невозможного. Этим, видимо, и следует объяснить заявленные Альбертом Никитовичем Чуркиным цифры на окончание 1964 года.

До конца года в городах и рабочих поселках края было намечено ввести в эксплуатацию 274680 квадратных метров жилой площади, а жилищными кооперативами соорудить 98 тысяч квадратных метров жилья. Предусматривалось также построить много коммунально — бытовых объектов.

6

К. Маркс как‑то проницательно заметил: «Творить мировую историю было бы, конечно, очень удобно, если бы борьба предпринималась только под условием непогрешимо — благоприятных шансов. С другой стороны, история носила бы очень мистический характер, если бы случайности не играли никакой роли. Эти случайности входят, конечно, и сами составной частью в общий ход развития, уравновешиваясь другими случайностями. Но ускорение и замедление в сильной степени зависят от этих «случайностей», среди которых фигурирует также и такой «случай», как характер людей, стоящих вначале во главе движения».

Разумеется, читатель понимает, что в данном случае под «характером» подразумевается противоречивая, хотя и не бесталанная фигура Н. С. Хрущева, занимавшего в ту пору все главные посты в партии и советском руководстве. Альберт Никитович Чуркин был неплохо знаком с Хрущевым, в частности еще по встрече в Адлере, куда на поезде по насущным делам однажды прибыл «горячо любимый Никита Сергеевич».

Умевший разбираться в людях Чуркин, несмотря на относительную молодость, почти с безошибочной точностью сумел определить одну из особенностей характера Н. С. Хрущева: явный авантюризм. Это порой выражалось в его поведении, манере разговора, способности к импровизации, которая удивительным образом заканчивалась выводами государственной важности, к сожалению, порой носившими авантюрный характер. Например, Н. С. Хрущев мог, увлекая собеседников ходом своих размышлений, сделать неожиданные обобщения типа: «Превратим Тамань в Советскую Шампань», «Превратим Кубань в фабрику мяса и молока», «Догоним и перегоним США по производству мяса и молока на душу населения» и т. д. и т. п. Эти, в целом оригинальные импровизации, носили не столь безобидный характер. Одна из них, с которой в тот момент была связана судьба

А. Н. Чуркина, состояла в идее Н. С. Хрущева о разделении партийного и советского руководства по производственному принципу. Эта работа стала началом как бы двух партий — рабочей и крестьянской. Соответственно и советские органы «делились» на промышленные и сельские. Эта идея олицетворяла хрущевский волюнтаризм, когда мнение и воля одного, пусть даже высшего руководителя, подменяла коллективное мнение и была явно ошибочной. Практически марксовской мысли, приведенной в начале главы, в данном контексте вторили слова другого классика — Энгельса: «Необходимо также, чтобы люди перестали, наконец, обращаться с партийными чиновниками — своими собственными слугами — с постоянной чрезмерной деликатностью и вместо критики их покорнейше повиноваться им как непогрешимым бюрократам».

Альберт Никитович был прекрасно осведомлен о многих, если не всех, перипетиях внутрипартийной борьбы, разыгравшихся наверху в последний год правления Н. С. Хрущева.

Между тем конец лета и начало осени 1964 года были наполнены для Хрущева обычной работой. После возвращения из Скандинавии и поездки в ЧССР он начал готовить новую реформу управления сельским хозяйством. Но проект Хрущева встретил возражения и в Президиуме ЦК, и среди секретарей обкомов, которым новая перестройка казалась ненужной и даже вредной при слабом развитии специализации в колхозах и универсальной взаимосвязи всех отраслей сельского хозяйства. Но Хрущев настаивал на перестройке, он изложил свои предложения в пространной «Записке» и разослал её по областным комитетам партии и в ЦК республиканских компартий. Предполагалось обсудить этот вопрос на Пленуме ЦК в ноябре.

В октябре, о чем, разумеется, был осведомлен Чуркин, Хрущев решил отдохнуть на государственной даче в Пицунде. Он не чувствовал себя усталым или больным.

А между тем в Кремле уже началось расширенное заседание Президиума ЦК КПСС, на котором Суслов и Шелепин поставили вопрос о смещении Хрущева со всех его постов.

Конечно, этот вопрос возник не в один день. Обсуждение вопроса о возможной замене Хрущева происходило в кругах ЦК и Президиума еще в первые месяцы 1964 года. Развитию этих настроений и обсуждений способствовал и тот факт, что за девять месяцев 1964 года Хрущев 135 дней провел в поездках по разным краям и странам. «Есть свидетельство о том, — пишет историк Рой Медведев, — что более детальное обсуждение вопроса о снятии Хрущева было проведено группой членов Президиума и ЦК в сентябре, когда они проводили свой отпуск на юге. Приглашенные тогда первым секретарем Ставропольского крайкома Ф. Д. Кулаковым, с которым хорошо был знаком А. Н. Чуркин, для охоты в районе озера Маныч, эти члены ЦК меньше занимались стрельбой или рыбной ловлей, чем политическими обсуждениями. Важную роль в подготовке смещения Хрущева играл бывший первый секретарь Краснодарского крайкома партии Н. Г. Игнатов».

После отъезда Хрущева на юг подготовка к его смещению происходила уже в Москве. В центре обсуждений находились, как можно было судить, М. А. Суслов и А. Н. Шелепин. Решающее значение имело согласие с ними секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева и министра обороны СССР Р. Я. Малиновского. Это исключало возможность различного рода случайностей. Президиум ЦК собрался уже тогда, когда большинство членов Президиума и большинство членов ЦК КПСС высказались за смещение Хрущева.

Тогда, наедине с самим собой, А. Н. Чуркин сделал дневниковые записи, где как бы подвел черту под всей деятельностью Н. С. Хрущева, точнее, под допущенным им, особенно в последние годы, множеством ошибок. Собственно, он, внимательно выслушав на Пленуме ЦК КПСС доклад М. А. Суслова, где все сводилось главным образом к перечислению личных недостатков или «грехов» Н. С. Хрущева, констатировал факты, отчетливо помня известные ленинские слова: «…Наша политика и администрирование держатся на том, чтобы весь авангард был связан со всей пролетарской массой, со всей крестьянской массой. Если кто‑нибудь забудет про эти колесики, если он увлечется одним администрированием, то будет беда».

7

«Беду» на голову Н. С. Хрущеву несли слова М. А. Суслова, где он в часовом докладе в резкой и зачастую обидной для недавнего патрона форме давал «всеобщему любимцу» самую настоящую отповедь.