Николай Капченко - Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).

• Название: Политическая биография Сталина. Том III (1939 – 1953).
• Автор: Николай Капченко
• Издательство: Информационно-издательский центр «Союз»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9033373-08-6

Третий, завершающий, том охватывает наиболее важный и наиболее насыщенный событиями период жизни и деятельности И.В. Сталина. И хотя уже минуло более пяти десятилетий со дня его смерти, тень Сталина как бы витает над нашей страной, вызывая ожесточенные споры, порождая диаметрально противоположные оценки как самой его личности, так и всей его деятельности: он как бы по-прежнему остается активным участником политических баталий, развертывающихся в современной России.

Автор освещает в третьем томе такие фундаментальные проблемы, как заключение пакта с Германией, дает ретроспективную оценку того, кто оказался в выигрыше от заключения этого пакта – Германия или Советский Союз. Особое внимание уделено раскрытию роли Сталина в достижении победы, его деятельности на посту Верховного Главнокомандующего: здесь, с одной стороны, проанализированы его несомненные стратегические просчеты и ошибки, с другой, – показано поистине колоссальное значение твердости, решительности и железной воли Сталина в достижении победы. История, конечно, никогда не простит Сталину его ошибок и просчетов, связанных с войной. Но в не меньшей степени она никогда не забудет и его вклада в великую победу над гитлеровской Германией. Особое место занимает показ деятельности Сталина в развитии отношений с союзниками, где он продемонстрировал присущую ему способность гибко и в то же время бескомпромиссно отстаивать национально-государственные интересы Советской России. Во многом именно благодаря последовательности и твердости Сталина нашей стране удалось в международном плане закрепить итоги купленной столь дорогой ценой победы.

В томе проанализированы истоки «холодной войны», процесс складывания социалистического лагеря, основные цели и принципы, на которых базировалась внешняя политика Сталина в тот исторический отрезок времени. В целом формирование биполярной системы международных отношений после второй мировой войны – одна из исторических заслуг советского лидера, которая пока еще не нашла адекватного отображения в работах о нем. Отдельная глава посвящена долгосрочной стратегии Сталина в вопросах отношений с новым Китаем.

Из поля зрения автора не выпали ключевые вопросы развития внутриполитических процессов в стране в этот период, в первую очередь в сфере духовной жизни. Достаточно детально освещены послевоенные репрессии, в частности, «ленинградское дело», «дело врачей» и другие ключевые аспекты политической жизни страны на закате жизни Сталина. В томе читатель найдет ответ на вопрос о том, почему Сталин не выбрал и в силу каких причин не мог выбрать себе преемника. Финальная часть тома посвящена смерти вождя. Автор высказывает и мотивирует свою точку зрения на злободневную и в наши дни проблему – умер ли Сталин своей смертью или же ему «помогли» умереть.

В целом третий том как бы венчает собой многоплановый анализ политической и государственной деятельности Сталина. Вся она соткана из противоречий, которым нельзя дать однозначную оценку. Примечательно и признание автора, что и для него личность Сталина, даже после написания трехтомной биографии, по-прежнему остается в определенном смысле загадочной. Иными словами, перед историками проблема объективного и всестороннего исследования жизни и деятельности Сталина остается актуальной и в наше время. История еще не вынесла окончательного вердикта этой одной из самых значительных личностей минувшего столетия. Да и едва ли в ближайшее время такой вердикт будет вынесен. Многие сегодняшние оценки и выводы относительно Сталина, несомненно, будут переосмыслены. В конечном счете, последнее слово принадлежит не историкам, а самой истории, где время выступает в роли неподвластного конъюнктуре судьи.

---

Обстоятельства, при которых Сталиным было принято решение о ликвидации Троцкого, описаны в мемуарах П. Судоплатова – одного из видных в то время руководителей подразделения НКВД, а затем репрессированного в 1953 году в связи с делом Берия. Прежде чем привести подробное описание того, как все это происходило, хочу высказать одно важное замечание. Внешне все, что и как пишет П. Судоплатов, не вызывает каких-либо серьезных сомнений. Настораживает лишь единственная, но чрезвычайно существенная деталь. Заключается она в следующем: в числе посетителей кремлевского кабинета Сталина П. Судоплатов не числится, хотя буквально все входившие в кабинет заносились в этот журнал, причем каждый раз (даже если это был один и тот же человек) фиксировалось время входа и время выхода. Характерно, что даже фиксировался вход в кабинет начальника личной охраны вождя Н. Власика. Поэтому ссылками на особую секретность и деликатность миссии, для исполнения которой П. Судоплатова якобы вместе с Л. Берия вызвали в кабинет Сталина, едва ли можно объяснить отсутствие его фамилии в списке посетителей сталинского кабинета. Во втором томе я уже указывал на такой же деликт с посещением кабинета Сталина А. Коллонтай в ноябре 1939 года. Иными словами, даже если свидетельство П. Судоплатова и предстает вполне правдоподобным, к нему необходимо подходить с учетом сказанного мною выше. Ведь мемуаристов частенько подводит не только память, но и собственная фантазия. И тем не менее будем считать написанное П. Судоплатовым в качестве одного из возможных вариантов разворота описываемого нами сюжета.

Итак, предоставим слово П. Судоплатову, который вместе с Берия докладывает Сталину:

«…По мнению Берии, левое движение находилось в состоянии серьезного разброда из-за попыток троцкистов подчинить его себе. Тем самым Троцкий и его сторонники бросали серьезный вызов Советскому Союзу. Они стремились лишить СССР позиции лидера мирового коммунистического движения. Берия предложил нанести решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом и назначить меня ответственным за проведение этих операций. В заключение он сказал, что именно с этой целью и выдвигалась моя кандидатура на должность заместителя начальника Иностранного отдела, которым руководил тогда Деканозов. Моя задача состояла в том, чтобы, используя все возможности НКВД, ликвидировать Троцкого.

Возникла пауза. Разговор продолжил Сталин.

– В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена.

Он снова занял свое место напротив нас и начал неторопливо высказывать неудовлетворенность тем, как ведутся разведывательные операции. По его мнению, в них отсутствовала должная активность. Он подчеркнул, что устранение Троцкого в 1937 году поручалось Шпигельглазу, однако тот провалил это важное правительственное задание.

Затем Сталин посуровел и, чеканя слова, словно отдавая приказ, проговорил:

– Троцкий, или как вы его именуете в ваших делах, „Старик“, должен быть устранен в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников по международному коммунистическому движению. Им будет очень трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернуть партизанскую войну.

У нас нет исторического опыта построения мощной индустриальной и военной державы одновременно с укреплением диктатуры пролетариата, – продолжил Сталин, и после оценки международной обстановки и предстоящей войны в Европе он перешел к вопросу, непосредственно касавшемуся меня. Мне надлежало возглавить группу боевиков для проведения операции по ликвидации Троцкого, находившегося в это время в изгнании в Мексике. Сталин явно предпочитал обтекаемые слова вроде „акция“ (вместо „ликвидация“), заметив при этом, что в случае успеха акции „партия никогда не забудет тех, кто в ней участвовал, и позаботится не только о них самих, но и обо всех членах их семей“.

Когда я попытался возразить, что не вполне подхожу для выполнения этого задания в Мексике, поскольку совершенно не владею испанским языком, Сталин никак не прореагировал.

Я попросил разрешения привлечь к делу ветеранов диверсионных операций в гражданской войне в Испании.

– Это ваша обязанность и партийный долг находить и отбирать подходящих и надежных людей, чтобы справиться с поручением партии. Вам будет оказана любая помощь и поддержка. Докладывайте непосредственно товарищу Берии и никому больше, но помните, вся ответственность за выполнение этой акции лежит на вас. Вы лично обязаны провести всю подготовительную работу и лично отправить специальную группу из Европы в Мексику. ЦК санкционирует представлять всю отчетность по операции исключительно в рукописном виде»[192].

Дальнейшее развитие событий хорошо известно по многочисленным источникам и литературе, и я не стану здесь вдаваться в детали. Замечу лишь, что в ночь на 24 мая 1940 г. на дом Троцкого в Койоакане был совершен налет первой группы боевиков, которой руководил известный мексиканский художник Сикейрос. Нападавшие буквально прошили пулями спальню, где находился в это время Троцкий со своей женой. Но Лев Давидович остался жив и даже не получил ранений. Примерно через три месяца после этого была начата реализация запасного варианта операции. В нем ключевая роль принадлежала испанцу Меркадеру, сумевшему войти в доверие к Троцкому (под видом ярого троцкиста). 20 августа 1940 г. во время посещения Троцкого, когда тот читал принесенный Меркадером материал, последний нанес Троцкому удар альпенштоком по голове. Троцкого отвезли в госпиталь, где врачи пытались спасти его жизнь. Но рана была смертельной: на следующий день Троцкий скончался. Похоронен он был на своей превращенной в крепость вилле-фазенде. Там его сторонники создали мемориальный музей. Когда мне довелось быть в Мехико в 1974 году, нашей специализированной туристической группе показали издали эту крепость-фазенду. Но никто из членов советской группы не выразил пожелания посетить этот мемориальный музей. Хотя лично мне это было крайне интересно. Однако времена были не те, и такое посещение было бы расценено чуть ли не как политическое преступление. До сих пор сожалею, что мне не довелось посетить этот мемориал. И не потому, что я хоть в чем-нибудь симпатизирую Троцкому и его взглядам, а из простого человеческого интереса. Но это всего лишь личное отступление от темы.

Возвращаясь непосредственно к предмету нашего повествования, можно сказать, что физической смерти Троцкого, по существу, предшествовала его политическая смерть. Ведь основополагающие идеи, которые он пытался претворить в жизнь, сначала будучи одним из ведущих деятелей большевистской партии, а затем в качестве изгнанного лидера оппозиции, оказались всего-навсего политическими химерами, за которыми не скрывалось ничего похожего на реальный анализ реальной ситуации в Советской России. Хотя некоторые его конкретные прогнозы и оказались верными, но они касались не главного – магистрального пути развития страны. Троцкий проявил себя как блестящий полемист и публицист, но как серый и посредственный политический мыслитель, не способный заглянуть за горизонт событий и увидеть то, что удалось увидеть Сталину. Троцкий и Сталин как бы символизируют и олицетворяют собой два принципиально различных и взаимно исключающих пути развития нашей страны. Для первого на первом месте стояла мировая революция, понимаемая скорее как оттиск с теоретического шаблона, следование которому привело бы нашу страну к неминуемой катастрофе. Для второго на первом плане стояли интересы национально-государственного строительства и укрепления социализма как системы путем наращивания мощи Советской России. Иными словами, они исходили из прямо противоположных посылок, и потому смертельная борьба между этими двумя фигурами нашей истории не могла не окончиться поражением Троцкого и троцкизма.

В данном контексте нельзя разделить позицию, выраженную Н.А. Васецким, ввиду того, что она, по существу, игнорирует отправные, главные отличия троцкизма от того, что принято называть сталинизмом. Н.А. Васецкий пишет: «Наконец, убийство Троцкого скорее было – да простится, если можно, мне такое – самоубийством Сталина. Он надеялся, что с физической смертью Троцкого исчезнет носитель тех идей и принципов, которые непоследовательно, но все-таки проводились им в СССР. Поэтому трагедия Троцкого, если отвлечься от реальной личности и взглянуть на проблему масштабнее, под тем углом зрения на нее, какой и пытался задать сам Троцкий, оказывается трагедией не только его, но и его убийцы. Нет, не исполнителя, а именно убийцы – Сталина. А трагедия троцкизма – это и трагедия сталинизма. Только настигла она каждый „изм“ в разное время. С троцкизмом многое стало ясно уже тогда, в 30-е годы. Со сталинизмом проясняется лишь сегодня. Но очевидно, что ни троцкизм, ни сталинизм не имеют будущего. Эти оба „изма“ – вчерашний день человечества»[193].