Генри Мортон - Святая Земля. Путешествие по библейским местам

• Название: Святая Земля. Путешествие по библейским местам
• Автор: Генри Мортон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-23941-2

Иерусалим и места, по которым пролегал земной путь Иисуса Христа, безусловно, относятся к уникальным святыням христианского мира, почитание которых не ведает территориальных границ и национальных и языковых барьеров.

Известный лондонский журналист Генри В. Мортон прибыл в Святую Землю как турист в середине XX века, но маршрут его поездки по Палестине и соседним территориям значительно отличался от того, который доступен и широко распространен сегодня; поэтому ему удалось увидеть и описать многое из того, что волей обстоятельств упускают современные туристы. Свидетельства Мортона тем более ценны, что в наши дни многие места, в которых он побывал, либо вообще закрыты для туристов, либо визит к ним сопряжен со значительными затруднениями. Ему довелось свободно бродить по Иерусалиму и участвовать в коптских религиозных церемониях, пересекать Ливийскую пустыню и воочию любоваться ливанскими кедрами, без помех добраться до затерянного в горах легендарного города-призрака Петры и спускаться в подземелья собора Святого Петра.

Путешествие Генри Мортона по библейским местам, совершенное с Библией в руках, началось в Иерусалиме и завершилось в Риме. Тем самым Мортон как бы повторил путь, по которому христианство пришло в Европу, — и этим путем он приглашает проследовать читателей.

Приятного путешествия по библейским местам!

---

Лодка время от времени меняла курс, рыбаки негромко переговаривались, свешивались через борт, всматриваясь в воду. Это зрелище оказалось неожиданно увлекательным и драматически напряженным, в нем было нечто первобытное, будто на мгновение передо мной открылся фрагмент из первоначальных времен человеческой истории.

Внезапно и стремительно человек на носу лодки взмахнул копьем и поразил нечто в воде. В следующее мгновение он извлек оружие, на конце которого извивалось что-то белое. Сначала я не понял, что это, но, когда добычу проносили мимо факела, я увидел осьминога, щупальца которого сжимали пронзившее его тело копье.

Рыбак сбросил жуткое существо с копья и вновь уставился в глубину вод…

И вдруг меня поразила догадка: так вот что за странную, сладковатую «рыбу» я ел за ужином! И с чувством легкой дурноты я отправился спать.

7

Не многие бывали в Крак-де-Шевалье, потому что до недавнего времени на дорогу туда и обратно из Бейрута уходило десять дней; кроме того, для этого путешествия требовалось множество лошадей и вооруженный эскорт.

Но теперь, благодаря распространению автомобилей и существованию самой худшей дороги в мире (а также французскому обычаю немедленно и публично казнить дорожных грабителей), стало возможно — если, конечно, вы достаточно безумны — обернуться за один день, если покинуть Бейрут на рассвете. Так я и сделал; но впредь так не поступлю.

Крак-де-Шевалье — разрушенный замок, расположенный примерно в 50 милях к северу от Триполи. Когда видишь замок с равнины, возникает чувство, что мучительное желание посетить его было совершенно оправданным. Это просто Камелот вашей мечты — самый настоящий замок из волшебной сказки. Он высится на фоне неба, вздымая башни и стены; кажется, трубы крестоносцев только что отзвучали на его гигантских бастионах.

Араб-проводник, который сопровождал меня к замку, не знал абсолютно ничего об его истории, что меня, впрочем, не удивило. Такие невероятные крепости, выстроенные крестоносцами на высочайших горах Палестины, остаются сегодня самыми молчаливыми и таинственными руинами в мире.

Они служили бастионами христианства в борьбе с «неверными» и выглядят так, словно их создатели верили, что Латинское королевство Иерусалима продержится до Судного дня. Примечательный факт: ни евреи, ни греки, ни римляне не оставили в Палестине и Сирии памяти о себе, сопоставимой с тем, что сохранилось от сравнительно недолгого периода крестовых походов. Замки крестоносцев, разрушающиеся и пустынные, высятся на горах; церкви крестоносцев в арабских городах, застланные коврами, принимают молитвы мусульман, которые преклоняют колена, стоя лицом к Мекке.

Это мощное движение, наиболее масштабное религиозно-коммерческое предприятие той эпохи, привело Европу на Восток примерно на столетие. А сам Восток мало-помалу стал пускать корни в Европе.

Мы обязаны крестовым походам появлением у нас абрикосов, лимонов, дынь и сахара. С Востока пришли лиловый и пурпурный красители. Хлопок, муслин и дамаск — те ткани, которые крестоносцы посылали как дары своим женам, равно как и стеклянные зеркала и четки. Каждый правоверный мусульманин имел при себе четки из 33, 66 или 99 бусин — чтобы повторять 99 имен Бога.

Это немногое из того, что пришло мне на ум, пока я с трудом взбирался по извилистой дороге, что вела к Крак-де-Шевалье.

По мере приближения огромная крепость становилась все более внушительной. Ее размеры просто поражали. Весь лондонский Тауэр разместился бы в ее уголке. Если взять Виндзорский и Эдинбургский замки, сложить их вместе и поместить на вершину Бен-Невис, вы получите приблизительное представление о том, какое впечатление производит заброшенная крепость Крак-де-Шевалье.

Наконец я приблизился к главным воротам, которые даже в запустении выглядели центральным входом в боевую цитадель христианства, и тут заметил, что в замке полно людей. Когда мы подходили ближе, они прятались в укромных уголках бастионов и подглядывали за нами. Тут и там я видел голову между машикулями[15] стен. Вероятно, они следили за нами с того момента, когда наша машина появилась в долине.

— Но я думал, что замок заброшен, — обратился я к проводнику.

— О нет, — ответил он. — Здесь большая деревня.

Среди этих могучих руин в течение веков обитали полуголодные, дикого вида горцы. Нет сомнения, что сразу после того, как замок был оставлен крестоносцами, они устремились сюда с целью поживиться чем-либо. Теперь их потомки живут под разрушающимися арками и в осыпающихся бастионах.

Когда мы приблизились к башням бастиона и остаткам опускающейся решетки, к тому длинному изогнутому проходу, по которому рыцари въезжали в замок на конях, навстречу нам выступила странная фигура, нелепый старичок с белой бородой, в древних сапогах для верховой езды, в голенища которых он заткнул штанины широких турецких шаровар.

Он смеялся и скакал вокруг нас, как клоун, хлопал нас по спине и радостно сообщил, что ему 83 года. В доказательство этого он засунул пальцы в рот и широко раскрыл его, чтобы продемонстрировать полное отсутствие зубов. Последним обстоятельством он очень гордился, хотя это сильно сказалось на его способности вести беседу.

— Кто этот ужасный старый балагур? — поинтересовался я.

— Сам он называет себя проводником, — последовал ответ.

Старик бежал впереди, как шаловливый мальчик, что-то непрерывно говорил, указывая на шаткие арки с выпадающими замковыми камнями, жизнерадостно привлекал наше внимание к колоссальным трещинам в стенах, которые — вероятно, в самом ближайшем будущем — приведут к падению массивного бастиона, уже опасно накренившегося в сторону долины, расположенной несколькими сотнями футов ниже.

Я заметил в этом бастионе несколько жалких лачуг, в которых, наверное, жили друзья и родственники старика — может быть, его внуки, — но это обстоятельство не лишало его веселого предвкушения хорошей катастрофы.

Я поднялся на самую высокую башню по лестнице, которая, судя по виду, в любой момент готова была обрушиться, и посмотрел вниз, на огромный двор замка Крак, на гигантские залы, в которых рыцари праздновали победы и собирались на совет в случае угрозы, на высокие сторожевые башни, с которых рыцари святого Иоанна Иерусалимского в давние времена вглядывались в бурые, суровые горы, высматривая надвигающегося Саладина.

Ястребы-перепелятники свили гнезда в углублениях каменных блоков. Самка кормила птенцов над дверью в часовню. Я мог различить голые шеи детенышей, высунувшиеся наружу, когда она полетела в долину.

А подо мною, в мертвом городе крестоносцев, царила тишина — но далеко не мертвая. В пыли играли арабские дети. Ослы бродили между валявшихся на земле камней, выпавших из стен, словно по узким улочкам. Думаю, нет более подавляющей картины, чем вид нецивилизованных людей, поселившихся в убожестве руин чего-то благородного и величественного.

И пока я предавался этим мрачным размышлениям, мое внимание привлекли три женщины в паранджах, которые вышли во двор группой, в европейских туфлях на высоких каблуках; они ступали очень осторожно, огибая лужи и дохлых кошек. Я спросил старика, кто это.

— Три жены шейха, — пояснил он.

Бедняжки! Они напоминали трех прекрасных дам, заточенных в замке людоеда, этакие три жены призрачного барона Крак-де-Шевалье.

Они шли по запущенному, почти необитаемому двору, столь тщательно закутанные, словно каждый камень скрывал притаившегося Ромео!

Зрелище запустения и разрушений, царивших в залах, величественной готической капелле, обширных конюшнях, помещениях стражи и сотнях комнат, было пугающим. Один этаж обрушивался на другой, винтовые каменные лестницы уходили в открытое небо.

Зал величиной с Вестминстер-Холл был завален обломками до половины высоты. Я наступил на несколько костей, которые выглядели как человеческие; мне пришлось поспешить прочь из-за туч пыли, мух и отвратительного запаха. И все же арки этого зала — чистая готика — взлетали ввысь, словно грегорианские песнопения.

Невнятно бормочущий старик провел нас в темные залы, в одном из которых указал на остатки турецких бань; были они устроены крестоносцами или берберами, которым в 1271 году рыцари святого Иоанна сдали замок, сказать не могу. Повсюду в руинах мелькали блестевшие, как у животных, глаза нынешних обитателей. Над убогой пещерой, из которой тянулся дымок от костра из веток колючих кустарников, я заметил вырезанную на каменном блоке стены Розу Англии.

Просто ужасно проехать такое расстояние, оказаться в окружении свидетельств былого великолепия — и столь мало знать обо всем этом!

Мой проводник боялся отправляться в обратный путь в темноте, из-за плохой дороги и вероятности появления разбойников, так что, несмотря на нежелание, мне пришлось подчиниться и покинуть замок. Старик, непрестанно болтая, дошел с нами до главных ворот. Я дал ему полкороны, половинку жареной курицы, пакет каштанов и два апельсина.