Александр Зимин - Опричнина

• Название: Опричнина
• Автор: Александр Зимин
• Издательство: Территория
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-900829-07-3

Книга выдающегося русского историка A.A. Зимина (1920–1980) «Опричнина Ивана Грозного», вышедшая первым изданием в 1964 году, единственное хронологически организованное и систематизированное изложение событий одной из самых мрачных эпох в истории средневековой Руси, сразу же занявшее место среди классических трудов о прошлом России.

Второе издание книги, получившей авторское название «Опричнина», было задумано сразу же после первого. До своей кончины в 1980 г. A.A. Зимин пополнял текст новыми материалами и соображениями, уточнял оценки и совершенствовал концепцию этого страшного и загадочного периода.

Все авторские дополнения и изменения внесены А.Л. Хорошкевич при участии В.Г. Зиминой.

---

Особенно интенсивно проходил процесс запустения в 1566–1570 гг. Пограничные карельские районы подвергались постоянным набегам шведских войск. Еще в 50-х годах ряд деревень запустел «от нимец»[2039]. Это продолжалось и позднее[2040]. В 1570/71 г. «немцы» перебили жителей деревни Гиенкумбы, а их двор сожгли, в деревне Юрика-Ярви убили дворовладельца с детьми, сожгли также и «дворишко»[2041].

Не меньше терпели крестьяне и от опричников. В 1569/70 г. в деревне Куполи умер крестьянин Степанко Савин, а его дети «опритчиников безвесно збежали». Опричники жестоко взыскивали подати с крестьян. Так, в деревне Кимбияли в 1565/66 г. крестьянина Митрошку Офремова «опритчиные на правежи замучили, дети з голода примерли». Замучили опричники и крестьянина Артюшку Афанасова в 1569/70 г. из деревни Сандалакши. В деревне Кюлакши в 1569/70 г. у крестьянина Игнатки Лутьянова «опритчина живот пограбели, а скотину засекли, а сам умер, дети безвесно збежали». Там же «живот» был «пограблен» у Михика Пянтелиева, Еремейки Афанасова (последний был к тому же убит) и Мелентия Игнатова, которому, однако, удалось «безвесно» сбежать[2042].

1569/70 г. — год новгородского погрома — тяжело отразился на карельской деревне. В деревне Тивроли крестьянина Ларюку Маркова «опричиныи замучили, живот пограбели, двор сожгли». Оттуда же сбежали дети крестьянина Иванки Емельянова, ибо «опришнина живот пограбили, двор сожгли». То же было и в деревне Калболи, где крестьянина Фомку Логинова «опричные замучили, живот пограбили, дети безвесно збежали». Подобные записи повторяются при описании многих деревень[2043].

Такую же картину можно наблюдать и в другом районе Вотской пятины — вблизи Ладоги и Орешка. Здесь, по данным обысков 1572 и 1573 гг., запустело много деревень. Дмитриевский Гдетский погост запустел почти целяком в 2568–1572 гг. «от глада, и от большие дороги, и от божья поветрея, от мору крестьяне вымерли, а иные безвестно розошлись, а как ратные люди тотарове шли, иные деревни выжьгли»[2044]. В этих районах мы ридим, что к обычным несчастьям опричной поры добавлялись мор, недород и тяготы, связанные с «большой дорогой», по которой ездили воинские люди, останавливавшиеся на постой и бесчинствовавшие[2045].

Деревни Масельщина и Онишево в Ладожском присуде запустели в 1567/68 г. «от мору и от государьского правежу». На следующий год запустели поместья Д.Ф. Сабурова (деревня Сущево и др.) «от мору и от зяблых лет, от голоду». «Государьская посоха», «подводы» и иная «тягль», набеги «свиских немец», «государевы ратные люди» и «посланники» были основными причинами крестьянских побегов в этих местах. «Опричный правеж» 1569/70 г. вызывал и здесь те же последствия, что и в других районах пятины[2046].

Жестокий правеж коснулся и Поморья, взятого в государев удел еще при самом учреждении опричнины. Голландец Саллинген рассказывал, что в 1568 г. «жители Холмогор, принадлежавшие к опричнине великого князя, пожаловались великому князю на то, что жители Варзуги завладели их вотчиной». Тогда из Москвы направили Басаргу Федорова сына Леонтьева[2047], который наложил колоссальный штраф на варзужан и на жителей волостей Шуи, Кеми, Керети, Кандалакши и Умбы[2048].

Правеж Басарги можно уподобить налету саранчи. После появления опричников множество дворов в Поморье совершенно запустело. В выписи 1574/75 г. из писцовых книг на Кереть говорилось: «Запустели Керецкой волости дворы, и места дворовые пустые, и тони, и варницы, и всякие угодья от лета 7076-го году от лихова поветр[и]я, и от голоду, и от Босоргина правежу, и от Двинского иску»[2049]. После этого отмежеванная в опричнину Варзужская волость тела от гладу, от мору, и от Басаргина правежу»[2050].

За три года (с 1565 по 1567) в Устюжне запустело 14 дворов, а к 1597 г. (главным образом в результате «мора» 1570 г.) посад по числу дворов запустел на 70 %[2051].

Для основных территорий Русского государства у нас сохранился менее выразительный, но тоже достаточно убедительный материал, показывающий запустение земель в 60-70-х годах XVI в. К концу 1563 г. от царевых даней и повинностей запустело более 300 вытей в вотчинах Волоколамского монастыря[2052]. В 1569 г. в Рузском уезде у этого монастыря насчитывалось уже 28 % пустых дворов[2053]. Значительное число пустошей уже есть в Ярославском уезде в 1567–1569 гг., хотя еще большинство деревень там заселено крестьянами[2054].

К маю 1569 г. запустела значительная часть владений Успенского Старицкого монастыря[2055].

Таблица 8.

Особенно широкие размеры запустение приобрело после татарских набегов. Уже в марте 1571 г. троицкие старцы писали, что у них «крестьяня от глада и от поветрея вымерли», во всей Троицкой «вотчине в селех и в деревнях стало божье посещенье», не осталось даже крестьян «ни трицатаго жеребья»[2056]. В октябре того же года после набега Девлет-Гирея монастырские власти отмечали, что «за Москвою троицкие села в приход крымского царя вызжены и вывоеваны»[2057]. Усиленное взимание пошлин «с пуста» на оставшихся крестьянах приводило только к новому, все прогрессировавшему запустению вотчин[2058]. Насильственные свозы крестьян и моровое поветрие были дополнительными причинами, вызывавшими бегство населения[2059]. К 70-м годам XVI в. запустение страны все нарастает. С.М. Каштанов приводит следующие данные по Антониеву Новгородскому монастырю[2060].

Запустение коснулось и небольшого Краснохолмского монастыря (Бежецкий Верх). К 1575 г. в его вотчине было 5740 пустых вытей, тогда как в 1564 г. их не было вовсе[2061].

Когда проводился досмотр земель Волоколамского монастыря в Рузском уезде (в 1571–1572 и 1584 гг.), то старожильцы отмечали следующие причины запустения: 1) «лихое поветрие»; 2) «татарские войны» («воеваны… те села и деревни и выжжены, а крестьяня многие побиты от тотар, а иные крестьяне з женами и з детми в полон пойманы»); 3) «хлебный недород» и «меженина»; 4) проезд «сильных и ратных людей»; 5) подмога «ямским охотником»; 6) уплата податей с пуста («крестьянишка изнемогают ото всяких государевых податей, потаму што платят з живущего и за пуста»)[2062].

Некоторые летописцы прямо связывали запустение с опричниной[2063]. В 1593 г. старец Никифор Морин писал в своем завещании, что его «сельцо Вашюриново и деревню Холмово опришницы розвозили, и та земля лежала пуста лет з двацеть»[2064]. Кудеяр Тишенков в конце 1571 г. сообщал, что «многих людей государь в своей опале побил»[2065].

Конечно, истребление Иваном Грозным его политических противников трудно сравнивать с войной или стихийными бедствиями 60-х — начала 70-х годов. Но нельзя обойти молчанием и тот факт, что во время опричных расправ гибли многие тысячи ни в чем не повинных людей. В синодиках Ивана Грозного сохранились отрывочные, но страшные своей холодной деловитостью записи о казни простых людей-крестьян, холопов, горожан во время карательных экспедиций. Так, в Спасо-Прилуцком синодике читаем: «По Малютинские ноугороцкие посылки отделано скончавшихся православных христиан тысяща четыреста девятдесять человек да из пищалей пятнадцать человек, им же имена сам ты, господи, веси»[2066]. Кроме бояр и опальных деятелей истреблялись нещадно также многие из их людей. Так, «В Ивановском Болшом: православных христиан семнадцати человек, да четырнадцать человек ручным усечением конец прияша… В Ивановском Меншом: Исаковы жены людей Заборовского тринатцати человек да седмь человек рук отсечением скончавшихся». Перебита была челядь И. П. Федорова: «В Бежецком Верху: Ивановых людей шестьдесят пять человек да дванадесять человек скончавшихся ручным усечением»[2067]. Вероятно, И.П. Федорову принадлежали те «коломенские села» (село Кишкино-Челяднино), где, по синодикам, было казнено 20 человек, а также Матвеевщина (казнено 87 человек), Губин Угол (казнено 39 человек), Салославль (на реке Медведенке, в 24 км от Звенигорода, казнено 17 человек)[2068].

Во время похода на Псков и Изборск, только по данным синодиков, поплатились жизнью несколько десятков человек, да на обратном пути царь Иван казнил 190 человек в селе Медне и около 30 человек в Торжке[2069].

В синодиках, кроме того, мы встречаем отдельные записи о гибели горожан: «В Клине каменщика Иоанна»[2070], «Улана серебряника»,[2071] рыболовов, огородников и т. п. Всего в них отмечено 3 тысячи казненных[2072]. Эти сведения подтверждаются и показаниями Курбского[2073] и иностранцев[2074].

О причинах разорения 60-80-х годов историки много писали. H.A. Рожков видел их по преимуществу в развитии поместного землевладения: хищничество помещиков заставляло массы крестьян покидать насиженные места и отправляться на поиски лучшей участи[2075]. Для Н.Ф. Яницкого корень вопроса находился в росте крестьянских оброков и переводе натуральных оброков на деньги[2076]. По И.И. Смирнову, причинами, вполне объясняющими кризис, являются «крестьянская политика опричнины в соединении с некоторыми событиями внешней истории»[2077]. Б.Д. Греков считает причинами разорения «длительные и дорогостоящие войны Ивана Грозного», а также внутренние затруднения (борьба опричнины с земщиной)[2078].