Михаил Горбачев - Жизнь и реформы

• Название: Жизнь и реформы
• Автор: Михаил Горбачев
• Издательство: Издательство "Новости"
• Жанр: История
• Год: 1995
• ISBN: 5-7020-0953-3

В книге своих мемуаров последний Президент СССР рисует эмоциональную, насыщенную уникальными фактами и откровениями, яркими эпизодами и диалогами картину своего пути к вершине власти. Становятся понятными истоки политического выбора «архитектора перестройки», критически анализируется ход реформ и их влияние на развитие ситуации в стране, постперестроечные реалии которой автор оценивает как драму. Впервые в таком объеме и с такой степенью доверительности Михаил Горбачев рассказывает о своей частной жизни, о своих родных и близких ему людях.

Вторая часть книги М.С.Горбачева посвящена внешнеполитическим последствиям реформ, формированию принципиально нового типа взаимоотношений СССР с зарубежными странами, особенно с США и другими ведущими державами, а также со странами бывшего соцлагеря. Интересны анализ автора трагических событий, связанных с распадом Союза, роли в ней отдельных прежних и нынешних политических деятелей, критическая оценка семилетнего периода правления страной, нравственные уроки жизни первого и последнего Президента СССР.

---

Образованное в апреле коалиционное правительство во главе с Лотаром де Мэзьером выступило за объединение Германии по статье 23 Конституции ФРГ, которая предусматривала вступление ГДР или отдельных ее частей в состав ФРГ без промежуточного этапа конфедеративных связей. Это было совершенно не то, что планировал Модров.

Л. де Мэзьер, как и следовало ожидать, оказался фигурой переходной. Этот сдержанный по манерам человек — адвокат, музыкант, евангелист и политик — был связан с христианскими демократами востока и запада Германии и отражал их стремление обеспечить быстрейшее вхождение Восточной Германии в ФРГ. Вместе с тем надо отдать ему должное, он хорошо понимал важность сохранения лояльных отношений с Советским Союзом и экономических связей с ним, от которых напрямую зависело благосостояние большинства населения ГДР.

Я хотел бы привести наиболее характерные фрагменты из моей беседы с де Мэзьером 29 апреля 1990 года в Москве, документально свидетельствующие о сложности и стремительности событий вокруг проблем объединения Германии, о позиции участников этого процесса и положении в самой ГДР.

«ГОРБАЧЕВ. Приветствую вас как главу правительства ГДР, на плечи которого выпала столь высокая ответственность перед своим народом, перед всеми европейскими странами на нынешнем переломном историческом этапе.

Де МЭЗЬЕР. Могу вас заверить, что ощущаю тяжесть бремени, взятого на себя… Высказанная вами в беседе мысль, когда вы были в Берлине в октябре прошлого года, что тому, кто не прислушивается к вызовам времени, приходится тяжело расплачиваться за это и проигрывать, эта мысль благодаря средствам массовой информации облетела буквально всю страну.

ГОРБАЧЕВ. В те дни в Берлине я ясно ощутил, что вас ждут большие события.

Де МЭЗЬЕР. Это чувствовал весь народ. Но, к сожалению, этого не понимало бывшее тогда у власти руководство.

ГОРБАЧЕВ. Крупные делегации, прибывшие из всех регионов республики, фактически демонстрировали свое несогласие с режимом. Я наглядно убедился, что Хонеккер и его ближайшие коллеги уже не улавливают того, что происходит в стране.

Де МЭЗЬЕР. К сожалению, очень многие в нашей стране годами не понимали сигналов к обновлению, которые дал апрельский Пленум вашей партии в 1985 году. И то, что осенью прошлого года события у нас развернулись так бурно, со всей очевидностью подтвердило, что было упущено слишком много времени.

ГОРБАЧЕВ. Да, это так. Похоже, сейчас в обеих частях Германии несколько прибавилось реализма по сравнению с тем, что было во время предвыборной кампании. Это было тяжкое время. Оно выпало на плечи правительства Модрова. Думаю, история воздаст должное тем, кто выстоял на этом отрезке времени. К счастью, все-таки наиболее тяжелых, трагических поворотов удалось избежать. Да и у вас сейчас миссия тоже не простая. Ведь речь сейчас идет о том, что закладывается будущее Европы.

Сейчас мы считаем, что стремление к объединению ГДР и ФРГ — это естественный, органический процесс. При этом мы с уважением относимся к интересам ГДР, с которой нас связывают десятилетия тесного плодотворного сотрудничества. Это миллионы людей со своими интересами, судьбами. Это реальность, с которой никто не может не считаться.

Понимая чаяния немцев, уважая их право на самоопределение, мы, соответственно, относимся и к процессу объединения Германии, не собираемся ни в коей мере препятствовать ему. Но этот многогранный процесс, имеющий важные и довольно острые международные грани, должен протекать достойно, солидно.

Де МЭЗЬЕР. Вы правы, господин президент, что период, начавшийся в ноябре, и вся предвыборная кампания — это было время больших страстей. Я входил в кабинет Х.Модрова, и у нас тогда были три главные цели: сделать все возможное, чтобы наступившей зимой народ не замерзал, не голодал и не истек кровью. Вся деятельность правительства была реакцией на эти реальные опасности того времени. И их удалось избежать. На какую-либо иную активность у нас не хватило сил. Теперь же наше правительство старается удержать инициативу в своих руках, быть во главе общественных движений. Но это удается только в той мере, в какой мы правильно воспринимаем желание людей. Подавляющее же большинство народа желает быстрейшего объединения Германии. Важно, что за последнее время возрастает понимание необходимости упорядоченного протекания этого процесса. Это не удастся, если процесс объединения не будет включен в контекст формирования новой системы европейской безопасности.

К сожалению, процесс объединения двух немецких государств сейчас сильно опережает общеевропейский процесс. Видимо, мы вместе с вами должны подумать, как сообща гармонизировать эти два процесса. Наше правительство выражает свою твердую волю — быть надежным и предсказуемым партнером. Для нас представляет очень большой интерес сохранение и расширение экономических отношений с Советским Союзом. Переход к новым формам хозяйствования сопряжен с большими трудностями. Нам важно иметь надежных партнеров, заказчиков с советской стороны. 35 процентов всех занятых в производственной сфере работает над выпуском продукции для Советского Союза. Видите, какая это большая доля.

Важно уже сейчас договариваться о возможности трехсторонних переговоров, то есть с участием ФРГ, прежде всего по экономическим вопросам.

ГОРБАЧЕВ. О таком треугольнике уже я говорил по телефону с Колем. История взаимоотношений наших стран отягощена мировыми войнами. К счастью, кажется, мы вышли теперь на такой уровень отношений, который учитывает тяжелые уроки прошлого. Это надо ценить, ни в коем случае не подрывать наметившегося восстановления доверия. Прямо скажу, если возникнет ощущение, что с немецкой стороны проявляется неуважение к интересам советского народа, то реакция будет острой. Возникнут серьезные осложнения, Надеюсь, мы избежим такого регресса. Здесь на первое место выступает человеческий аспект межгосударственных отношений. С этим нельзя не считаться, иначе может быть отброшено далеко назад все то позитивное, доброе, что созидалось совместными усилиями.

Но есть и другие важные аспекты, которые затрагиваются процессом объединения. Нашим самым большим торгово-экономическим партнером среди всех стран СЭВ является ГДР.

А самым крупным партнером среди западных стран — ФРГ. Если будет нарушено взаимопонимание, то возникнут трудные проблемы для всех трех стран. Таким образом, есть что обсуждать в рамках треугольника.

Словом, речь идет о современном понимании отношений между Россией и Германией. Из моих бесед с Колем вытекает, что он понимает важность сохранения рынка, который создан экономическими связями между Советским Союзом и ГДР. Но дело, конечно, не только в его понимании этого вопроса. Решать принципиальные и практические экономические вопросы в рамках треугольника надо уже в ближайшие месяцы. Это дело безотлагательное».

Нейтралитет или союз?

Директивы для Шеварднадзе на встрече «2 + 4», которая должна была собраться в начале мая в Париже, обсуждались 3 мая на Политбюро. Все были едины относительно нашей позиции. Министру давалось поручение настаивать на «нейтралитете» объединенной Германии, в крайнем случае — на ее вхождении в оба блока, НАТО и ОВД. Но по этому пункту мы оказались в единственном числе.

В конце мая 1990 года я отправился с визитом в США. Уже в первой беседе 31 мая при обсуждении повестки дня переговоров Буш заявил: — У нас нет расхождений насчет того, что Германия не должна быть источником угрозы для кого-то. Она должна быть привержена демократическим принципам, дать гарантии, что прошлое не повторится… Мы по-разному смотрим на военно-политический статус будущей Германии, но и у вас, и у нас есть беспокойство за будущее. Германии можно доверять. Она заплатила свои долги.

Основная дискуссия развернулась во второй беседе в тот же день вечером. Я настаивал на постепенном, поэтапном решении вопроса о германском объединении в органичной связи с преобразованием ОВД и НАТО, направленным на ослабление и снятие конфронтационной сути этих военно-политических союзов. Буш, видимо, уже имея договоренность с Колем и ссылаясь на встречу «2 + 4» в начале мая, категорически не соглашался. Ваши опасения можно понять. Американские жертвы не идут в сравнение с 27 миллионами русских жизней, принесенных в жертву вооруженной борьбе с нацистской Германией. Тем не менее нельзя игнорировать 50-летний опыт демократии на немецкой земле. И все же, как мне кажется, наш подход к Германии более перспективен и лучше просчитан во времени. Ведь процессы объединения разворачиваются быстрее, чем кто-либо из нас мог себе представить, и нет силы, которая может их затормозить. Поэтому подозрительность, обращенная в прошлое, здесь особенно плохой советчик.