Джейн Гуджер - Идеальная жена

• Название: Идеальная жена
• Автор: Джейн Гуджер
• Жанр: Исторические любовные романы

Предложив Энн Фостер стать его женой, Генри Оуэн руководствовался чувствами, весьма далекими от любви. Эта некрасивая и застенчивая девушка была нужна ему совсем для других целей. И, добившись своего, он безжалостно покинул Энн. Однако спустя некоторое время Генри сам оказался жертвой неразделенной страсти к… своей бывшей жене.

Любовь, ревность, неожиданные повороты сюжета — все это найдут на страницах предлагаемой книги любители жанра «женского романа».

---

— Но ты же сама говорила…

— Ты сделала все, что могла. И даже немного развлеклась при этом. Но Энн уже достаточно настрадалась, и она права. Сейчас нет никакой необходимости, чтобы ты покровительствовала ей. Боюсь, дело проиграно.

— А как же наш «план»? — напомнила Беатрис.

Хелен мелодично рассмеялась и увлекла девушек за собой в укромный уголок.

— Ах, Беа, неужели ты на самом деле думала, что он удастся? Генри Оуэн обладает огромной властью и может ухаживать за любой женщиной, которая сделает его еще более могущественным. Мне не хочется быть жестокой, но зачем Генри ухаживать за Энн, девушкой, отвергнутой обществом, отвергнутой своей собственной семьей? Мы живем в очень практичном мире. Энн уже поняла это, получив один из самых жестоких уроков.

— Мама, — воскликнула Беатрис, явно потрясенная тем, что ее мать говорит такие жестокие вещи в присутствии Энн.

— Она права, — сказала Энн, — это был действительно глупый план. Мы просто немного позабавились, и, кроме всего прочета, он помог мне справиться с депрессией ж снова выйти в свет. Мы с тобой вполне можем быть довольны результатами прошлого вечера. Никогда не забуду, каким дураком я выставила Генри в глазах окружающих.

Энн оглянулась на галерею, на общество богатых и красивых людей, частью которого она уже никогда не будет. Она убеждала себя в том, что это ее ничуть не огорчает.

— Завтра я еду домой.

— Ни в коем случае! — воскликнула Беатрис.

— Я уже решила. Так будет лучше, Беа. Мне уже нет здесь места. И, похоже, никогда же было.

Беатрис посмотрела на публику, заполнявшую галерею.

— Я их ненавижу, — сказала она. Голос девушки задрожал от переполняющих ее эмоций. — Я думаю, что всегда буду их ненавидеть.

— Ах, моя дорогая, — беспечным тоном отозвалась Хелен. — Они сами себя ненавидят. И это их даже развлекает.

Беатрис недоуменно взглянула на свою мать, а потом рассмеялась.

— Знаешь, мама, я думаю, ты права. — Она повернулась к Энн. — Давай прокатимся в нашем экипаже сегодня после обеда. Ты сможешь устроить им грандиозное прощание. Ми будем делать вид, что никого вокруг не замечаем. Нет! Мы будем бросать им ехидные, злобные взгляды. — Беатрис захлопала в ладоши, довольная своей новой выдумкой.

Энн улыбнулась подруге.

— Нет, Беа. Мы будем сидеть в вашей карете, как королевы и будем мило улыбаться им. Улыбаться, как будто они наши лучшие друзья. Мы заставим их ерзать на сиденьях своих роскошных карет.

Беатрис толкнула подругу локтем в бок.

— Замечательная идея!

* * *

Ежедневно на протяжении летнего сезона, если позволяла погода, обитатели Ньюпорта наряжались, приказывали лакеям надеть парадные ливреи, запрячь лучших лошадей, и отправлялись на прогулку по проспекту Белльвю. За несколько минут до всеобщего выезда по проспекту провозили огромную бочку с водой и тщательно поливали дорогу, чтобы прибить пыль, раздражавшую нежные носики дам. Медленно и торжественно ехали кареты по Белльвю, иногда останавливаясь, чтобы пассажиры могли обменяться визитными карточками или послать лакея прикрепить приглашение к дверям какого-нибудь особняка. Потому что во время «прогулочного часа» никто не должен был оставаться дома, а если все же кто-то и оставался, то делал вид, что его нет.

Дамы надевали свои лучшие дневные туалеты, не забывая взять зонтики, независимо от того, какая стояла погода. На каждой из дам красовались отделанная перьями шляпа и длинные белые перчатки. Многие брали с собой запасную пару на случай, если перчатки станут влажными от йота. Кучера в официальных ливреях с застывшими, неулыбчивыми лицами добавляли торжественности событию, которое остальные жители считали невероятной глупостью. Лошади были вычищены до блеска — с расчесанными хвостами и заплетенными гривами, головы их украшались бутоньерками в тон ливреям лакеев.

Никто не приветствовал проезжающих мимо незнакомцев улыбкой или взмахом руки. Близкому другу могли кивнуть и улыбнуться, но незнакомца не удостаивали даже взгляда. Неписаным правилом в иерархии ньюпортского высшего общества было то, что стоящий на низшей «ступеньке» не имел права улыбнуться или кивнуть одной из «матрон», если ему каким-либо образом не давали понять, что он может себе это позволить.

Зная правила, Энн и Беатрис были готовы к тому, что во время прогулки их присутствие просто проигнорируют. Им не придется оставлять свои карточки, и Беатрис была абсолютно уверена, что ей тоже никто не оставит карточек. Они будут сидеть в своем экипаже с царственным видом, надеясь, что, по крайней мере, пристыдят тем самым кого-нибудь из тех, кто имел наглость осуждать Энн. Предприятие было безнадежным, но после многочисленных просьб Беатрис Энн согласилась в нем участвовать. Она проклинала вчерашнюю грозу, помешавшую им поехать на прогулку в тот же день. Если бы не эта гроза, сейчас она была бы уже дома в Нью-Йорке, далеко от Ньюпорта и от причиняющих боль воспоминаний.

На проспекте осталось несколько луж, и Энн иронизировала по этому поводу, удивляясь, что ни один из местных набобов не потребовал осушить их, чтобы не запачкать колеса своей шикарной кареты. Карета Лейденов — не самая роскошная, но удобная и красивая, зеленая с золотистой отделкой — была оборудована мягкими кожаными сиденьями и имела плавный ход. Хотя брат Беатрис иногда любил править экипажем сам, сегодня на высокой скамье сидел кучер Лейденов в парадной ливрее и высокой зеленой шляпе, украшенной плюмажем.

— Когда-то я с нетерпением ждала таких поездок, — сказала Энн, обращаясь к Беатрис и ее матери. Хотя их экипаж был рассчитан на шесть пассажиров, сегодня в нем находились только три дамы. Энн сидела на крайнем сиденье слева, чтобы всем было хорошо ее видно.

— Это не будет так уж ужасно, Энн, — сказала Хелен. — И, безусловно, лучше прогуляться, чем прятаться дома.

Энн вздохнула и разгладила складки своей юбки из мягкого белого шелка, а потом раскрыла великолепный зонт. Ей хотелось держать его так, чтобы закрыть себя и своих спутниц от предстоящего унижения, но вместо этого она подняла его прямо над головой, не позволяя рукоятке даже коснуться плеча.

— Два часа! — пробормотала она.

— Они пролетят незаметно, — оживленно пообещала Беатрис, когда кучер направил лошадей с дорожки, ведущей от дома Лейденов, по направлению к Белльвю. Ему пришлось несколько минут выжидать удобного момента, чтобы влиться в поток экипажей.

Процессия двигалась очень медленно, и от этого полуденная жара казалась просто невыносимой. Энн старалась обращать на ручейки пота, стекавшие по шее в вырез платья, столь же мало внимания, как и на происходящее вокруг.

— Если бы только подул ветерок, — негромко произнесла она.

— Действительно, жарко для начала июля, — весело подтвердила Хелен.

Энн мрачно подумала, что мать и дочь Лейден — уж слишком оптимистичная парочка.

— Жаль, что ты возвращаешься в Нью-Йорк, Энн. Ты пропустишь праздник Четвертого Июля.

— Я думаю, что в этом году пропущу его в любом случае, — сказала Энн, стараясь, чтобы ее голос не выдал испытываемой ею внутренней горечи.

Сидящая рядом с Энн Беатрис замерла.

— Миссис Астор! — прошептала она.

Все молодые женщины восхищались миссис Уильям Астор, которую называли королевой Ньюпорта, И, как у настоящей королевы, у нее был собственный двор. В ее особняке в Бичвуде устраивались роскошные балы. На шее матроны сверкали бриллианты, пухлые пальцы были украшены драгоценными камнями. Она была окружена большой компанией подруг, но со своими блестящими иссиня-черными волосами, одетая в белоснежный атлас, заметно выделялась среди всех остальных дам.

Разодетых в пышные платья настольных тонов дам, сидевших в ее карете, почти не было видно за вычурными зонтиками. Миссис Астор восседала в центре, окруженная своими «фрейлинами». Ее карета неумолимо приближалась.

— Однажды она похвалила мое платье, — почти не размыкая губ, прошептала Беатрис. — А я выставила себя полной дурой, поблагодарив ее.

Карета леди Астор уже поравнялась с ними, когда сама миссис Астор повернулась к ним лицом. А потом произошло совершенно невероятное событие. Миссис Уильям Астор улыбнулась и кивнула Энн. Ошибиться было невозможно. Все остальные женщины в ее карете тоже улыбались и кивали, как будто миссис Астор держала в руке волшебную палочку, по мановению которой все делали то, что она хотела. Энн, не мигая, без всякой реакции наблюдала за происходящим, пока не ощутила сильный толчок в бок. Только тогда она сообразила, что нужно поклониться в ответ. Она была слишком изумлена для того, чтобы суметь еще и улыбнуться.

— О Боже, Энн! Ты видела это? Видела? — спросила Беатрис взволнованным шепотом.

— Да, конечно, видела.