Анатолий Тарас - Воины-тени: Ниндзя и ниндзюцу

• Название: Воины-тени: Ниндзя и ниндзюцу
• Автор: Анатолий Тарас
• Издательство: "Харвест"
• Жанр: Прочая справочная литература
• Год: 1997
• ISBN: 985-433-057-5

Автор книги является одним из ведущих специалистов в СНГ по выживанию, рукопашному бою, методам действий подразделений спецназначения.

Книга посвящена вопросам истории, философии, практической медитации, техники боя, мистической символики ниндзя.

Главное достоинство этой книги в том, что автор не пытается выдавать за свое сочинение полуграмотные переводы книг С.Хайеса, как это делают известные «русскоязычные» деятели. Он предлагает глубоко продуманный, внутренне логичный анализ древнего искусства с позиций современного человека.

Книга заинтересует как специалистов, так и всех читателей, для которых вопросы ниндзюцу представлялись таинством недостижимым обычным смертным.

---

Чисто технически схема действий по системе кудзи-госин-хо была довольно проста. Ниндзя образно представлял себе желаемый результат, замыкал пальцами необходимое в данный момент энергетическое кольцо и произносил заклинание, запускавшее всю эту систему в действие. Важно отметить, что помимо образов мифических существ, ниндзя мог использовать и более простые образные представления. Например, какого-то определенного зверя (тигра, змеи, орла, обезьяны, крота и кого угодно еще), мощной волны, бушующего пламени, прочной балки, большого камня, дерева с пышной листвой и раскидистыми ветвями, словом, любого объекта живой и неживой природы. А в результате он превращал себя для глаз противника в ветку или камень, извлекал максимум возможного из приемов рукопашного боя, подавлял врага взглядом или звуком, мгновенно располагал к себе нужных людей, а иной раз действовал так, что неприятель вообще не мог понять, как случилось то, что случилось…

Однако следует прямо сказать, что попытки постижения искусства кудзи-госин-хо современными людьми Запада обречены на провал. Во-первых, его надо знать во всех тонкостях, ибо малейшее несоответствие не только не даст желаемого результата, но и вызовет обратный эффект. Во-вторых, локализация мозговых функций у европейцев и японцев несколько различается. Это связано с особенностями письменности, фонетики и лингвистической структуры языка у тех и других. Европейцам нужны иные дзюмон, кэцу-ин и нэнрики, нежели японцам, так сказать, «отечественного образца». И наконец третье, самое главное. Никакие заклинания и сплетения пальцев не помогут тем, кто не верит в истинность существования тех сверхъестественных существ, на мистической связи с которыми зиждется все учение сюгэндо. Многое в ниндзюцу навсегда останется недоступным для нас именно потому, что его сокровенную суть составляет то, что делает невозможное возможным, самая могучая сила на свете — вера!

Заключение

Итак, мы прошли по зыбким следам неуловимых воинов-теней средневековой Японии. Этот обзор был очень кратким и, без сомнения, не всегда точным. Но как добиться полной определенности в разговоре о ТАЙНОМ (!) искусстве, к тому подвергнувшемся разрушительной деградации в течение более чем трех столетий? Небольшие группы современных энтузиастов пытаются проникнуть в забытые или утерянные тайны ниндзя. Однако что они могут сделать реально? Пожалуй, только одно: создать заново некую комплексную систему психофизического тренинга, рукопашного боя и выживания в условиях дикой природы.

Такая система может оказаться пригодной для решения некоторых прикладных задач. Например, в партизанской войне, в деятельности армейских разведывательно-диверсионных подразделений. Но чем эффективнее будет эта система в прикладном аспекте, тем меньше она сохранит черты классического ниндзюцу. Слишком радикально условия современной цивилизации и современной войны отличаются от тех, в которых жили и воевали старинные ниндзя. А чем больше она будет походить на древнее искусство, со всеми его тонкостями, тем вероятнее окажется просто игрой для «больших мальчиков».

Именно поэтому «игра в ниндзей» наиболее распространена в США. Во всяком случае, намного шире, чем в Европе, не говоря уже о самой Японии, где ниндзюцу по своей популярности даже близко не может сравниться ни с дзюдо, ни с каратэ, ни с айкидо. По общему мнению наших соотечественников, часто бывающих в Штатах, «простые американцы», составляющие 80 % нации, по своей психологии всю жизнь остаются как бы подростками. Это хорошо видно и здесь по американским кинофильмам и рекламе, музыке и моде, выступлениям их проповедников и политиков. Вот они и играют — до седых волос — в индейцев и скаутов, в гангстеров и полицейских, в игрушечные самолетики и кораблики, в компьютерные войны и в аттракционы с чудовищами. А теперь еще и в ниндзя…

Существует также вероятность превращения ниндзюцу в спорт. Разве трудно представить некое «многоборье ниндзя», включающее преодоление различных полос препятствий, рукопашные схватки, демонстрацию умения обращаться с десятком видов холодного оружия? Тут же найдутся «знатоки», которые с умным видом начнут утверждать, что успех в подобном многоборье требует от спортсмена такой тренированности, какая настоящим ниндзя даже не снилась. Только ведь ниндзюцу никогда не сводилось к атлетизму. В нем всегда главным было состояние духа, а не соревнование с себе подобными. Это было искусство выживать в обществе, где шла война всех против всех, война без начала и без конца, где не существовало безопасных мест ни для кого.

Кажется, кто мог быть безобиднее нищего, просящего подаяние? Но в феодальной Японии любой самурай имел законное право зарубить его ради «пробы меча!». И еще он мог сделать то же самое с любым, чье поведение, слова или взгляд (!) показались ему оскорбительными. А поскольку считалось, что самурай неспособен лгать, постольку ему достаточно было сообщить, что оскорбление взглядом или словом имело место. Ну, а ниндзя, чьи ряды поголовно составляли отщепенцы, не вписавшиеся в тогдашнюю структуру общества, вообще не обладали правом на жизнь.

Отсюда вытекает значение «высшего ниндзюцу».

Вот как характеризует его упоминавшийся в этой книге 33-й соке Тогакурэ-рю, мастер Тосицугу Такамацу:

«Выполняя свой план, дзенин скрывал то, что воздействовал на ситуацию. Он старался всегда вызывать у противников клана такое ощущение, будто все происходит естественным путем, само собой. Обман и провокация, явные убийства и смерть от непонятных болезней, пожары и несчастные случаи, слухи и колдовство — все служило орудием в закулисном управлении событиями в стране, раздираемой борьбой за верховную власть и распрями мелких феодалов».

В этом смысле уместно сравнить ниндзя с так называемыми «машинистами сцены» в театре. Они поднимают и опускают занавес, меняют задник и декорации, открывают и закрывают люки, откуда появляются и куда исчезают актеры. «Машинистов» никто из зрителей не видит. Так же действовали руководители кланов ниндзя. Они всегда оставались за кулисами исторической сцены. Именно поэтому достоверной информации о высшем ниндзюцу практически нет. И в этой книге речь шла в основном о низшем уровне «искусства быть невидимым». Утешимся двумя обстоятельствами. Во-первых, любой «дзёнин», прежде чем стать таковым, обязательно проходил все ступени подготовки и боевой практики, начиная с уровня «гэнин». Во-вторых, любые замыслы «дзёнин» претворяли в жизнь именно рядовые исполнители.

И все же имеет смысл привести хоть пару примеров, дающих представление о том, какое содержание вкладывается в слова «управление событиями». Все комбинации высшего ниндзюцу имели кодовые обозначения типа «плевок в небо», «дождь в деревне», «заметание следа» и тому подобные. Вот как выглядела операция по схеме «Горное эхо».

В середине XVI века даймё Мори Мотонари по совету состоявшего у него на службе ниндзи сделал следующее.

Он приказал выпустить из тюрьмы преступника, приговоренного к смерти, и направить его в качестве шпиона в соседнее княжество Амако. Взамен бандиту пообещали не только полное прощение, но и деньги. Для маскировки он должен был притвориться паломником, направлявшимся с целой группой настоящих паломников на поклон к святым местам Синто в Амако. Однако на границе самураи князя Мори изобразили бандитов, напавших на группу паломников, и во время нападения закололи своего агента. Одеть ему на шею амулет, внутри которого скрывалось послание, написанное на тончайшей бумаге, было секундным делом.

Защищая несчастных странников от бандитов, в стычку ввязалась стража с пограничной заставы Амако. Естественно, что под их натиском «бандиты» поспешно бежали. Труп погибшего паломника тщательно обыскали, письмо, адресованное одному из военноначальников Амако, нашли. Из его текста однозначно следовало, что не только этот воевода, но и ряд других давно уже завербованы даймё Мори.

Князь Амако поверил фальшивке и немедленно казнил лучших своих командиров. А спустя некоторое время княжество Мори напало на княжество Амако и без особого труда разгромило его войско.

Однако истинная суть происшедшего заключается вовсе не в том, что с помощью хитрости один феодал победил другого. Князь Амако, так уж вышло, хотел уничтожить клан ниндзя, чьи селения находились в горах на территории Амако. Более того, он даже попытался уничтожить одно такое селение. И хотя предупрежденные своими лазутчиками жители деревни заблаговременно скрылись, с жестоким лаймё надо было кончать. В результате разыгранной комбинации враг навсегда вышел из игры, а князь Мори и его потомки еще долго выказывали расположение «своим» ниндзя.

Пример прекрасно проведенной комбинации типа «Вывернутый мешок» (Фукуро-каэси) можно найти в истории китайского князя Ли Сюна и его придворного по имени Пу Тай.