Алексей Величко - История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I

• Название: История Византийских императоров. От Константина Великого до Анастасия I
• Автор: Алексей Величко
• Издательство: ООО «Издательство «Вече»
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-63-2

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Пятитомное сочинение А.М. Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времён Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом.

Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов.

Настоящий том охватывает эпоху от Константина Великого до Анастасия I.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

---

К сожалению, неосмотрительная позиция епископа Иоанна Антиохийского во время Собора 431 г. несколько уронила авторитет третьей по иерархии Церкви. А поведение епископа Домна на «Разбойном соборе», хотя бы и оплаканное им позже, ещё более подорвало её влияние, что вместе с уменьшением площади (за счёт потери богатого Кипра) окормляемой ею территории ещё более способствовало фактическому её ослаблению. Отцы Собора приняли очень обидное для Антиохии решение, несмотря на то, что сам Иоанн Антиохийский пытался решить проблему закрепления за его церковью Кипра через высших военных чиновников. Но его даже не заслушали, когда рассматривалась жалоба киприота. Справедливости ради нужно сказать, что всё же 8 правило Эфеса написано в осторожных выражениях и допускает возможность пересмотреть спор, если обнаружатся «древние обычаи» в пользу Антиохии[764].

Но в целом, влияние Антиохии падало, а набеги восточных варваров не могли не коснуться и условий её существования — конечно, не в лучшую сторону. Некогда великий город всё более и более терял паству и епархии, попадавшие под власть инородцев.

Иерусалимская церковь. Как гласит 7 правило Никейского Собора 325 г., «поскольку утвердилось обыкновение и древнее Предание чтить епископа, пребывающего в Элии (название Иерусалима в то время. — А.В.), то да имеет он последование чести с сохранением достоинства, присвоенного митрополии». Эта небольшая кафедра, постоянно спорящая за первенство с епископом Кесарии, не имела особого политического значения, хотя её авторитет в церковном плане был невероятно устойчив и высок. Это был город, где проповедовал Сам Спаситель, в котором состоялся первый Апостольский собор (49 или 51 гг.), жили Его ученики, а первым епископом стал брат Иисуса Христа св. Иаков Праведный.

Её история начинается с 33 г. от Рождества Христова, причём состояла она из эллинизированных галилеян; в самой Галилее господствовал арамейский и греческий языки. В 67 г., за год до взятия Иерусалима римским полководцем Титом, первые христиане, памятуя о пророчестве Христа, покинули город и тем спаслись. Они отправились в город Пеллу, ставший резиденцией Иерусалимской церкви. Там христианская община избавилась от крайних иудейских элементов и приняла греческий характер. Её членами стали сирийцы, греки, палестинцы. Когда в 136 г. христиане вернулись в Иерусалим, их община носила сугубо греческие черты. Все её епископы являлись греками, и члены общины общались между собой по-гречески[765].

В церковном плане значение Иерусалимской кафедры было невелико, хотя св. Елена Равноапостольная, мать св. Константина Великого, а затем св. Евдокия, сделали очень многое для благоустройства города и строительства новых храмов, монастырей. Как следствие, многократно увеличивается поток пилигримов, и влияние города медленно растёт. И теперь епископы Иерусалима принимают деятельное участие в делах церковного управления.

В ходе арианских споров Иерусалим стал цитаделью Православия. Его епископ Макарий созвал здесь в 346 г. Собор, поддержавший св. Афанасия Великого, и посвятил Максима в епископа Диоспольского. И хотя впоследствии влияние епископа Кесарии ослабело из-за разделения этой большой митрополии на три части, первенство Иерусалима, как митрополии, признавалось по-прежнему далеко не всеми. Даже известны послания блж. Иеронима, резко критиковавшего епископа Иоанна Иерусалимского за то, что за разрешением спорного вопроса тот обратился не к епископу Кесарийскому, а в Александрию, чем нарушил иерархию должностей[766].

С начала V в. епископ Кесарии начал уступать свои права Иерусалимскому собрату, поскольку повсеместно Иерусалимский престол относили к числу важнейших апостольских кафедр. И епископ Ювеналий Иерусалимский предпринял многочисленные попытки, чтобы увеличить права своей кафедры. Он пытался добиться успеха ещё на Эфесском Соборе 431 г., но напрасно. Дошло до того, что св. Кирилл Александрийский даже написал письмо папе св. Льву Великому, чтобы тот ни при каких обстоятельствах не удовлетворял просьбы Иерусалима получить митрополичьи права и власть над соседними провинциями.

Тогда Ювеналий обратился к св. Феодосию Младшему, который и дал разрешение на первенство Иерусалимского патриархата в трёх Палестинах, Финикии и Аравии. Нет сомнения в том, что именно поэтому Ювеналий так охотно поехал на «Разбойный собор» в качестве сопредседателя Диоскора, а потом его поведение постоянно варьировалось, что он ни при каких обстоятельствах не желал фрондировать с царём. Это решение императора встретило протест со стороны Максима Антиохийского, чьи права оказались нарушенными. Но «Разбойный собор» также не вынес никакого суждения на этот счёт. И только на Халкидонском Соборе вопрос разрешился к удовольствию Иерусалима. А 23 октября 451 г. Ювеналий и Максим Антиохийский заключили между собой соглашение, ранее одобренное св. Феодосием Младшим, согласно которому власть Иерусалимского патриарха распространяется на митрополии трёх палестинских провинций[767].

Из сказанного легко понять, что никакой самостоятельной роли Иерусалимская церковь не играла, хотя, при известных обстоятельствах, мнение её предстоятеля могло повлиять на результат противостояния более мощных кафедр.

Константинопольская церковь. Рождение этой Церкви едва ли было первоначально замечено, и уж не с ней, во всяком случае, были связаны перманентные споры о преимуществе той или иной кафедры и вытекающие отсюда административно-судебные прерогативы. Византий был маленьким городом на берегу Босфора, а его епископ подчинялся митрополиту Гераклеи. Здесь никогда не проповедовали апостолы, и данная кафедра не имела своих святых мучеников и сподвижников, которыми могла бы гордиться перед остальными епархиями.

Но, являясь главой Церкви, император желал иметь у себя такого же помощника, каким в гражданской сфере для него являлся префект претория. Александрия в силу своей территориальной удалённости и особых претензий её епископов не могла дать соответствующей кандидатуры, равно как и Антиохия. Римский епископ остался на территориях, курируемых императором Западной империи и, конечно, не мог быть помощником сразу двух царей. Тем более, что в скором времени он примет на себя обязанности поддержания безопасности западных провинций, разоряемых варварами. Как видели выше, Иерусалим был не в состоянии играть заметную роль в Кафолической Церкви.

В силу всё более расходящихся интересов Запада и Востока, цари начинают присматриваться к тому, кто был в их непосредственной власти. Таким образом, вышло, что единственным кандидатом на это место мог стать только архиерей Константинополя. Очевидно, к осознанию такого решения восточные цари пришли далеко не сразу, как видим, этот вопрос стал актуальным только во времена св. Феодосия Великого, когда арианство, по существу, уже агонизировало, мир медленно восстанавливался в Церкви, а император мог оценить создавшееся положение и принять единственно правильное решение.

Надо сказать, авторитет Константинопольского престола через некоторое время несколько вырос, так что уже в 338 г., когда император Констанций низложил епископа своей столицы Павла, на пустующую кафедру напросился Евсевий Кесарийский, ясно понимающий все выгоды положения архиерея «Нового Рима»[768].

Естественно, придать такой же статус, какой имел префект претория, можно было только путём закрепления соответствующего положения Константинопольского архиерея в церковноправительственной иерархии. Это тем более становилось важным, поскольку Александрийский епископ, используя слабость императорской власти на Востоке, по сути, насадил на престол «Нового Рима» своего ставленника в обход царя.

И св. Феодосий Великий руками Вселенского Собора 381 г. нанёс конкуренту в церковно-административных полномочиях тяжёлое поражение, расчистив дорогу скромному в то время Константинопольскому епископу, которому предоставили второе место по чести после Римского епископа. А признав его вторым епископом Церкви, перенёс на него те прерогативы, на которые притязал Александрийский папа.

По одному авторитетному мнению, сама необходимость принятия на Втором Вселенском Соборе (Константинополь, 380–381 гг.) известного 3-го канона о преимуществах Константинопольского епископа после Римского папы обуславливалась, в первую очередь, желанием оградить архиерея Царьграда от амбициозных Александрийских патриархов[769].

И в 381 г. Второй Вселенский Собор не только публично развенчивает Александрийского папу, признав хиротонию его ставленника на Константинопольский престол ничтожной (4-й канон), но и торжественно провозглашает в своём 3-м каноне: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по Римском епископе, потому что город этот есть новый Рим». Другим своим правилом (2-й канон) Собор прямо ограничил власть Александрийского епископа пределами его диоцеза, для видимости заметив, что и восточный епископ начальствует только над восточной церковью с сохранением тех преимуществ, которые ему предоставили Никейские каноны. Попутно это правило больно ударило и по Риму, уже привыкшему к тому времени вторгаться в дела других митрополий.