Анна Андерсон - Ласковый хищник

• Название: Ласковый хищник
• Автор: Анна Андерсон
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7024-2679-2

Джону Войтовичу, талантливому ученому и записному ловеласу, кажется, что уже никогда он не сможет испытать истинного чувства. Его стихия — короткие, необременительные связи, которые не мешают главному делу его жизни — научной работе. Но случайное знакомство с умной, непредсказуемой и загадочной Кэролайн все меняет. Джон уверен, что встретил наконец женщину своей мечты, женщину, которая станет прекрасной женой и любящей матерью для его маленькой дочери Рут. Однако все складывается не так просто, как поначалу представлялось Джону…

---

Вот они идут, как две подружки. Рут с гордостью рассматривает свою мишень, Кэролайн обнимает ее за плечи.

— А как насчет того, чтобы отметить первые стрельбы? — спрашивает Кэролайн.

— В «Оленьей голове»? — захлебывается от радости Рут.

— Хотя бы! — Ура!

Джон, пожалуй, нечасто видел свою дочь такой счастливой. Она просто светилась, поглядывая то на Кэролайн, то на испещренный дырками от пуль лист бумаги. Кэролайн тоже улыбалась, и улыбка ее была материнской, нежной и чуть снисходительной.

Забыв об осторожности, Джон кинулся на стоянку. Нужно было уехать раньше, чем Рут и Кэролайн заметят, что он здесь. Неловко выруливая со стоянки, Джон чуть не задел «форд» Кэролайн, но вовремя выправил машину. Он выехал на дорогу, ведущую от Уитнес-лодж к шоссе. Доехав до первой парковки, Джон остановился и зашел в кафе. Ему нужно было подумать. Заказав чашку кофе, он сел у окна, глядя на убегающее вдаль шоссе.

То, что он увидел сегодня, никак не вязалось с образом циничной гордячки Кэролайн, который он лелеял в своих мыслях в последнее время. Женщина, обманувшая его доверие, не стала бы после этого спасать его и свою репутацию в глазах Рут. Она просто вышвырнула бы их обоих из жизни, как отслужившие свое вещи, как ненужный хлам. Может быть, картинка не так уж проста, как представлял ее себе Джон, и Кэролайн не лгала, когда говорила, что любит его и Рут? Может быть, она действительно отделила работу от эмоций и обычной жизни? Джону, для которого в последние годы работа и была настоящей жизнью, сложно было это представить. Но ведь все люди разные. В конце концов, Кэролайн объяснила ему, ради чего пошла на обман. Месть, конечно, не самая благовидная цель, но, по крайней мере, понятная. Тем более месть за родного человека. Ведь если Кэролайн способна на такие сильные чувства, то почему бы не поверить, что и ее чувства к Джону и Рут были искренними?

Запивая каждую мысль глотком обжигающего кофе, Джон чувствовал, что почти физическая боль от колючей проволоки обиды, сжимавшей его сердце, начинает постепенно ослабевать, уступая место тупой тяжести еще не развеявшихся сомнений. Я поговорю с Рут, решил Джон. После этого разговора все должно будет окончательно проясниться. Откладывать беседу не стану, завтра же поеду в школу пораньше и переговорю с дочкой, а сегодня позвоню ей, чтобы она никуда не уходила.

Джон почувствовал, как от принятого решения ему стало намного легче.

Родители с порога засыпали Джона вопросами:

— Ты видел Рут? Вы поговорили? Что она сказала?

Джон пожал плечами.

— Я видел ее, но не поговорил.

— Но почему? — удивился Стив.

— Там была Кэролайн.

— Что? — Анна даже присела на диван, так ошеломила ее новость.

— Кэролайн у Рут? — переспросил Стив.

— Именно, у моей дочери. Причем она навещала ее все это время. Возит Рут на стрельбище, учит обращаться с оружием.

— Представляю, как нашей девочке это нравится, — улыбнулась Анна.

— Судя по всему, она очень довольна, — подтвердил Джон, вспоминая счастливую мордашку Рут, гордо несущей перед собой первую мишень. — Кажется, у нее очень неплохо получается.

— У Кэролайн? — Анна посмотрела на сына в упор.

— Что ты имеешь в виду, мама?

— Ты хочешь сказать, что у Кэролайн неплохо получается дружить с Рут?

— Пожалуй, и это тоже, — кивнул Джон. — Завтра я непременно поеду в школу и поговорю наконец с Рут. Она так спокойна, так радостно общается с этой женщиной, что я просто ничего не понимаю.

— Дурачок! — Анна поднялась с дивана и, подойдя к сыну, потрепала его по волосам. — Я же говорила тебе, она любит вас, очень любит. Наверное, и у нее в душе полное смятение, она тоже ничего не понимает. Но мы, женщины, привыкли доверять сердцу больше, чем разуму, вот Кэролайн и живет так, как подсказывает ей сердце. Знаешь, сынок, ты привез хорошие новости. — Анна отправилась на кухню. — Приготовлю что-нибудь вкусненькое на ужин.

Когда она вышла, Джон взглянул на отца.

— А ты что скажешь?

Стив вздохнул и задумался.

— Послушай, помнишь, ты рассказывал мне, как познакомился с Хелен? Можешь считать своего старого папашу глупцом, если она тогда не обманула тебя на первом же свидании.

— Но, папа, — запротестовал Джон, — это же была просто шутка! Потом она поспорила… — Джон осекся.

— Вот-вот. Она поспорила, и поспорила на твое внимание, так? Ты же не обиделся тогда, верно? Как вы смеялись, вспоминая ту дурацкую историю.

— Но это совсем другое, отец. Хелен не искала выгоды, она не хотела меня уязвить или обидеть.

— Подумай хорошенько, так ли это. Вряд ли она особо задумывалась о твоих чувствах, затевая свою игру. А выгода? Разве мой сын в мужьях — это невыгодно? Ты меня обижаешь! — Стив заулыбался.

— Но Хелен любила меня, — возразил Джон.

— Похоже, что и Кэролайн любит. Все-таки подумай, сынок. Ведь и ты не можешь забыть ее. И простить тоже не можешь.

— Да, все так, — кивнул Джон.

Стив похлопал сына по плечу.

— Выслушай меня, не перебивая, сынок. Я хочу рассказать тебе одну вещь. Там, откуда я родом и где жили твои бабушка и дед, народ любит пересказывать всякие старинные предания. Твоя бабушка, когда я был маленьким, рассказывала мне много сказок. Конечно, кое-какие я подзабыл, но некоторые помню. Вот, например, про двух братьев.

Жили в одной деревне два брата, оба ладные такие молодцы, работали споро, веселиться умели от души и любили друг друга по-родственному. Во всех спорах вместе выступали, в один голос. Только вот однажды словно черная кошка между ними пробежала. Никто в деревне не мог сказать, что же такое произошло, но братья даже разговаривать друг с другом перестали. Кто-то сплетничал, что они влюбились в одну девушку, да не смогли решить, кому с ней быть, а кто-то шептался, что отцовское наследство не поделили. Что было да как, никто так и не узнал. Старший брат остался жить в родной деревне, а младший уехал в соседний город, стал на сапожника учиться. Выучился, значит, младший, лавку свою сапожную открыл, женился, и вроде все у него в жизни ладилось.

А вот со старшим все по-другому было. Как остался он один в отцовском доме, так начал хворать. То руки у него заболят — работать не может, то спина — с постели не встать. Нищать он начал, а дом его день ото дня становился все более ветхим. Жалели старшего брата в деревне, знахарей звали, даже доктора из города привозили. Да только все одно и то же твердили. Не тело болеет у несчастного, а душа, а душу ничем не излечишь, кроме как другой душой.

И вдруг в один день приходит из города известие, что у младшего брата сынишка маленький при смерти, простудился сорванец и умирает теперь от жестокой лихорадки. А отец его, младший брат, значит, клянет себя на чем свет стоит, говорит, что это ему все в наказание за то, что обидел когда-то старшего брата. И вот примчался он в деревню, кинулся в ноги своему старшему и умоляет: «Прости меня, братец, прости! Если простишь, то смерть отступит от сына моего, а я тебе по гроб жизни благодарен буду, помогать во всем стану».

Старший брат взглянул на него и говорит: «Ничего мне уже не надо. Видишь, болен я, и дом отцовский обветшал, видно, помру я сам скоро, а дом тот древоточцы съедят, да крысы по соломинке крышу растащат. Так что нечего мне в этом мире желать, не задержусь я тут. Потому прощаю тебе все обиды, живи с миром». Сказал так и опять на ветхую лежанку завалился, постанывая и охая.

Уехал младший брат в город, весь исполненный надежды. И правда, стал его сынок помаленьку поправляться. Только вот не давало младшему покоя то, что брат, простивший его великодушно, живет в таком убожестве. Поехал он снова в деревню. И что же видит? Старший-то сам на поправку пошел, двери-ставни в доме подправил, за потолки-стены взялся. Не хворает уже, работает, как в старые времена. Порадовались братья друг за друга да так и стали жить — один в городе, другой в деревне. Но всегда с тех пор помогали друг другу.

Дивились в деревни чуду, случившемуся со старшим братом. И лишь древняя старуха-цыганка, когда услышала эту историю, покачала головой и сказала: «Верно все это, вот уж верно. Как дал старший брат прощение своему младшему, так перестали в нем любовь с обидой бороться, душу его терзать, вот и выздоровел он».

Человеку всегда плохо, когда живут в нем два противоречивых чувства, сынок. Он между ними разрывается, а сердце-то одно, может и не выдержать. Каждый, конечно, сам для себя выбирает, какому чувству жить, а какое убить надо. Только вот в выборе этом ошибиться просто. Просто и страшно. Так у меня на родине говорили, а я старикам верю. И ты своему старику поверь!

— Ты хочешь сказать, что я должен все простить Кэролайн? — спросил Джон.

— Я не знаю, Джон. Прощать очень непросто, очень.

Джон кивнул, это он уже знал.