Анна Малышева - Суфлер

• Название: Суфлер
• Автор: Анна Малышева
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45072-3

Распознавать подделки, отличать подлинник от фальшивки – это главное дело ее жизни. И настает день, когда это умение становится вопросом жизни и смерти.

---

– Вы ведь с ними дружите? – ядовито осведомилась Надежда.

Александра, не ожидавшая такого нападения, смешалась, что-то пробормотала, но тут в дальнем конце зала послышался шум, и сестры, как по команде, обернулись туда.

– Ну вот, Влад его и притащил! – проговорила Надежда, и в ее голосе в равных долях были смешаны пренебрежение и зависть. – Этот тип у здешних барышень на положении лакея.

– Хуже, намного хуже, – шепнула Вера. Сестры и всегда-то разговаривали негромко, а сегодня, будто сговорившись, шептали. – Но мы же с тобой не из тех, кто обливает ближних помоями. Мы лучше промолчим.

– Да, если бы все умели вовремя помолчать, этот мир стал бы намного лучше! – поддакнула Вере Надежда.

Взявшись под руки, сестры двинулись навстречу важному гостю. Поколебавшись, Александра осталась возле полотен. Ей не хотелось лебезить перед «знаменитостью», и она рассудила, что сюда-то Воронов, во всяком случае, обязательно подойдет.

Издалека Степан Ильич выглядел очень солидно. Он напомнил Александре партийных функционеров из ее пионерского детства. Такие дядечки по праздникам приезжали в школу и говорили часовые никчемные речи в пищащий микрофон, пока директорша и военрук, стоявший у флага дружины, поедали высокого гостя преданными взглядами. Детям, выстроенным в каре и мечтающим только о том, чтобы рвануть домой, оставалось тоскливо разглядывать дядечку, в смысл речей которого никто даже не пытался вникнуть. Саша очень завидовала одной девочке из параллельного класса, которая так наловчилась изображать обморок, что ни на одной линейке не страдала дольше получаса. «Полчаса – это уж обязательно надо выстоять, – поучала артистка менее талантливых товарищей. – А то не поверят, что правда плохо стало. Потом все просто – глаза закатываешь, глубоко выдыхаешь и валишься на пол. Главное – колени сгибайте, ниже падать!»

На Степане Ильиче красовался дорогой коричневый костюм «с искрой», золотистый галстук, блестящие ботинки, в которых он по снежной слякоти явно не ступал. Лицо широкое, серое, цвета вареной говядины. Рядом отирался Влад. Прежде Александра не задумывалась о том, что представляет из себя этот мужчина, самый молодой из скандальной троицы. Ему едва исполнилось тридцать, тогда как Эрика и Настя недавно совместно отпраздновали тридцатипятилетие. Сейчас, после реплики одной из сестер Маякиных, Александре вдруг стало ясно, что она и сама всегда считала этого холеного мужчину чем-то вроде лакея.

«Он и в самом деле слишком какой-то услужливый, покладистый, – размышляла она, следя за тем, как Степан Ильич, сопровождаемый хозяевами, направляется к выставленным картинам, прямо к ней. – Никогда не слышала, чтобы он спорил с Настей или с Эрикой. У него будто и характера собственного нет. И его постоянно посылают с какими-то поручениями. Встретить, проводить, сбегать в магазин… Не то он слуга, не то просто приживальщик… Или любовник на содержании, сестрички явно намекали на это».

Александра не считала себя ханжой и всегда терпимо относилась к чужим страстям, если от них не отдавало уголовщиной. Она полагала, что если ее старым знакомым отчего-то нравится жить втроем, почему бы не оставить их в покое. «Я вот живу одна после смерти мужа который год, и меня тоже все атакуют вопросами, отчего да как… Общественное мнение нетерпимо, многое вызывает злобу, раздражение, дает повод для грязных шуток. Но если Влада содержат, отводя ему роль альфонса и лакея, тогда это правда отвратительно!»

Издали Степан Ильич выглядел довольно еще свежим мужчиной лет шестидесяти. Вблизи показалось, что ему, по крайней мере, лет на десять больше. К тому же он был не на шутку простужен, едва говорил, то и дело начиная задыхаться. Под потускневшими глазами были темные круги, как у человека, не спавшего несколько суток. Полные щеки обвисли, как и углы крупного рта. Степан Ильич то и дело натужно вдыхал воздух, делая при этом судорожные движения пальцами, будто пытался таким образом добыть недостающий ему кислород. В его груди раздавался угрожающий клекот.

– Вот это и есть ваш хваленый Тьеполо? – выговорил он, указывая на центральную картину, собрался добавить еще что-то, но зашелся в таком жестком приступе кашля, что не мог отдышаться несколько минут.

Все молча ждали, когда гость снова будет в состоянии говорить. Степан Ильич собрался с силами, но вид у него был жалкий. Александра боялась, как бы он не упал в обморок. Она видела, что мужчина очень болен, с трудом перемогается. Влад поддерживал гостя под локоть, и с каждой секундой это давалось ему все с большим напряжением. Эрика и Настя выглядели испуганными. Они явно не ожидали такого оборота событий.

– Посмотрим… – с натугой произнес Степан Ильич, наклоняясь к мольберту. – Поглядим, что тут у вас за Тьеполо…

Он не упал прямо на картину только потому, что Влад, уже с натугой подпирающий его сбоку, был начеку и успел рвануть грузное тело потерявшего сознание человека назад. Степан Ильич рухнул навзничь, громко ударившись затылком о паркетный пол. Раздались взбудораженные возгласы, женщина, приехавшая из Питера, издала горловой звук, до жути напоминавший крик выпи. Эрика и Настя хлопотали над неподвижным телом, толкая друг друга локтями, страшным шепотом подавая друг другу советы, но в целом ничего толкового не делая. Сестры Маякины невозмутимо наблюдали за происходящим, не выказывая намерения помочь, и Александра готова была поклясться, что на их лицах застыли злорадные, едва наметившиеся улыбки.

Гаев, сперва державшийся в стороне, первым заметил, что от действий двух перепуганных женщин, пытавшихся привести в чувство Степана Ильича, нет никакого проку.

– Надо вызвать «скорую», – решительно сказал он. – Он задохнется, если вообще еще дышит!

Сразу несколько человек разом принялись звонить в «скорую», как будто впервые осознав такую необходимость. Александра поддалась общей панике и вынула из сумки телефон, но тут же сунула его обратно. «Какой смысл? – подумала она, отходя от распростертого тела на несколько шагов. – Сейчас врач приедет, но успеет ли он?»

Женщина с сердечным содроганием наблюдала за тем, как лицо лежавшего на полу человека приобретает белесый оттенок. Он стал безжизненно бледен. Однако мужчина был жив, его веки слабо трепетали.

– В таком состоянии надо лежать в больнице, а не ездить по выставкам, – высказалась Вера, отступая дальше от тела и сопровождая свои слова выразительным жестом. – Мало ли чем он болен? Сейчас сезон гриппа. Мы все можем заразиться.

– Я уверена, что у него азиатский грипп! – подхватила Надежда, доставая из сумки платок и прижимая его ко рту. Уже сквозь ткань она глухо добавила: – В Москве эпидемия, неужели не слышали? Вера, едем домой! Спасибо за приглашение, угостили зрелищем, нечего сказать!

– Можете ехать, никто вас не держит! – не выдержала Эрика, только что закончившая телефонные переговоры со станцией скорой помощи. Она кипела, как человек, получивший неожиданный удар и желающий на ком-нибудь сорвать досаду. – Что вы за люди такие, есть в вас хоть капля порядочности?! Человек чуть дышит, а вы только о своих шкурах беспокоитесь!

– Как любезно! – ледяным тоном ответила Вера. – Хотя, чего и ждать в борделе.

Эрика явно собиралась вступить в перепалку, но Настя с испуганным лицом дернула ее за рукав свитера:

– Брось, послушай лучше, он что-то пытается сказать!

Все разом обернулись к Степану Ильичу и обнаружили, что тот в самом деле открыл глаза и обводил присутствующих помутневшим взглядом, будто искал кого-то. Его рот открывался и закрывался, слышались сиплые, сдавленные звуки, среди которых можно было, однако, различить слова. Над едва дышавшим человеком сомкнулось кольцо склоненных голов.

– Суфлер… – отчетливо расслышала Александра. Она стояла чуть поодаль, но слово ясно донесло до нее и несказанно удивило. В нем не было никакой связи с происходящим.

– Как он говорит? – взбудоражено спрашивал Влад, пытаясь протиснуться ближе и толкая своих подруг. – Что он просит? Суфле?!

Степан Ильич взглянул на него неожиданно прояснившимся взглядом, в котором читалась лютая ненависть, раздражение вспыльчивого человека, однажды привыкшего, что его понимают с полуслова, и не встречающего больше такого понимания. Серое лицо мужчины исказилось, из скривившихся губ рывками вылетело:

– Кар-ти-на…

– Тьеполо? – обрадовалась Настя. – Тьеполо ваш, все ваше, если захотите, обсудим позже, после доктора. Доктор сейчас приедет, сию минуту!

Сестры Маякины, опасливо топтавшиеся у двери, но никак не решавшиеся уйти, вновь подошли ближе. Их лица были одинаково непроницаемы, из чего наблюдавшая за ними Александра сделала вывод, что происходит нечто, очень интересующее «кладбищенских крыс».

– Если желаете, отвезем Тьеполо вам на дом. – Эрика, не терпевшая отлагательства, решила взять быка за рога. – Сегодня же. Расчеты потом.