Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1978 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №11 за 1978 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

«Да, мама, время очень и очень трудное. Решается судьба всего человечества и решается в таком направлении: быть свободными, мирно жить и работать или жить под гнетом, стоять на коленях всю жизнь. Так чем жить на коленях, лучше умереть стоя! Правду я говорю? Конечно, правду...»

Из письма партизанки Ани Овсянниковой, 1942 год.

Перед памятником партизанам люди стоят молча. Горьковато пахнут поникшие ветки черемухи. Из черноты камня, словно из партизанской ночи, смотрят суровые лица.

...Гжатский комсомольско-молодежный отряд перешел фронт в ночь с 9 на 10 августа 1942 года. Тяжкое время, враг рвется к Сталинграду, а горстка людей, вооруженных винтовками и карабинами, в основном необстрелянная молодежь, упрямо называет себя отрядом «Победа». И на тревожных ночных привалах вспоминают они то, что на школьной скамье казалось далекой историей...

В Гжатском уезде начинал свои героические рейды в 1812 году партизанский отряд знаменитого Дениса Давыдова. Побывав в Гжатске, Кутузов призывал в своем воззвании «К смолянам» из Царева-Займища: «В самых лютейших бедствиях своих показываете вы непоколебимость своего духа... Враг мог разрушить стены ваши, обратить в развалины и пепел имущество, наложить на вас тяжкие оковы, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших. Таковы россияне».

Духовно ребята готовы к борьбе. Обучаясь в диверсионной школе, Аня Овсянникова пишет матери:

«...Нас готовят к очень полезному делу, благодаря чему мы после войны можем сказать, что и мы хоть немножко, а участвовали в освобождении Родины от зарвавшихся захватчиков. За меня, мама, не беспокойся и особенно не горюй, больше думай о себе и устраивайся так, чтобы тебе с ребятами было хорошо...» (1 Письма А. С. Овсянниковой были переданы ее матерью командиру отряда К. И. Новикову. Сообщил мне о них знаток истории местного комсомола Алексей Семенович Орлов.)

Аня очень любила своих ребятишек из Полелевской школы, где только начала преподавать в начальных классах, кончив перед войной педучилище. «Ну какая ты учительница, никакой серьезности, совсем девчонка», — подтрунивал юный Тимоша Горбачев, старавшийся выглядеть как можно солиднее.

По дороге к фронту Аня отправляет домой новое письмо:

«...Население всюду встречает нас с уважением, оказывает теплый, радушный прием. Пока едем железной дорогой и на автомобилях, где как придется, нас порядочно нагрузили, одели, обули, дали нам туфли и хорошие сапоги. Подвигаемся ближе к фронту, а там нырнем чуть-чуть дальше, чтобы мешать немцу в его затеях, всюду подставлять ему ногу.

Вот тебе, мамочка, и откровенное признание, наконец, где я и что со мной. Гордись и не горюй обо мне...»

Сама Аня горевать не умела. Первая заводила песню, часто свою любимую, которую даже в письме послала подружкам: «Пойте, девушки, да не забывайте нас!» Припев ее был таким:

Ты не плачь, моя подруга,

Вытри карие глаза,

И поверь, что любимого друга,

Не забудет партизан...

Дружила она с Тимошей Горбачевым, и в свободную минуту любили они помечтать о будущей «светлой», как говорили тогда ребята, жизни. В дневнике Горбачева появляются инициалы «А. С. О.», то есть Анна Семеновна Овсянникова. Хотя дел у Ани было много — должность ее именовалась «помощник комиссара отряда по комсомольской работе», — она все время просила командира Кирилла Ивановича Новикова, бывшего директора МТС, отпустить ее с диверсионной группой.

И вот она идет с группой минировать железную дорогу. Все принимаются писать домой, и Аня пишет свое третье письмо:

«Здравствуй, дорогая мама!

Я жива и здорова, нахожусь в глубоком тылу у немцев. Живется ничего. Днем отдыхаем, а ночью ставим «спотыкачи» немцам, и знаешь, как приятно смотреть, когда утром они вдруг начинают спотыкаться и взлетать на воздух! Летят и по одному и целой бандой, когда как придется...

Живем в деревне, занятой партизанами. Жизнь колхозная, власть Советская...

В общем, немцы, расположенные рядом с нами, живут, как на вулкане.

Ну, вот пока и все. Остаюсь жива и здорова, да и вообще жить буду до самой смерти, раньше смерти ни за что умирать не буду. Целую всех, Нюра».

Письмо еще не успело дойти до матери, как минеры, возвращаясь с задания, нарвались на фашистов-карателей. Упорно отстреливаясь, партизаны отходили к лесу. Было видно с опушки, как Аня, прикрывавшая огнем группу, вдруг выпрямилась у сарая, схватилась за голову и упала. В боевом донесении командира отряда сказано: «Тяжело раненная, вела бой до последнего патрона, уже теряя сознание, расстреляла в упор трех карателей». Враги схватили ее, с помощью врача-фашиста привели в сознание и стали пытать. Аня не проронила ни слова. Жители деревни Хотимля спрятали ее, мертвую, обезображенную. Вернувшись в деревню, партизаны похоронили свою Аню.

Тимоша Горбачев узнал ее нож с инициалами А. С. О. на рукоятке, с которым Аня не расставалась. «В деревне Н. находим А. С. О., зверски замученную фашистами. Не стало любимой. Никогда не забыть мне ее лицо...» — пишет Тимоша в дневнике. Партизаны, Тимоша на могиле Ани Овсянниковой дают клятву мстить врагу.

Летят под откос немецкие эшелоны с танками и солдатами, партизаны взрывают мосты, уничтожают в деревнях отряды карателей. Свыше двенадцати вражеских блокировок выдержал отряд, прорываясь и нанося ответные удары.

Из дневника Тимоши Горбачева:

«...Семь дней длился тяжелый бой. Выходим из одной блокировки и попадаем в другую. Фрицы подтянули пушки, бомбят с воздуха... В канале ствола ни одного патрона. Идем на сближение с Красной Армией. Путь исключительно тяжелый. Семь тяжелораненых. Все промокли. Есть нечего...»

Отряд «Победа» выдержал все, влился в нашу армию. Тимоша Горбачев, кончив танковое училище, брал Будапешт, а затем его посылают на Дальний Восток. В далекой Маньчжурии погиб Тимоша, двадцатилетний командир танка Тимофей Горбачев...

Смотрят с памятника, словно из тьмы далеких партизанских ночей, два лица, очень похожих на Аню и Тимошу. На Аллее Героев, посаженной в память о партизанах отряда «Победа», тихо перешептываются деревья. Какой-то мудрец сказал: «Человеку на земле надо посадить дерево, построить дом и вырастить сына». Аня и Тимоша не успели всего этого, они просто отдали жизнь за других, новых людей.

В этом парке встречался с земляками Юрий Гагарин. Пожалуй, ему в жизни тоже хватило бы только одного, первого в мире космического полета...

«Какие светлые, счастливые глаза были у Юрия Гагарина, когда он спустился на землю и сделал первые шаги по траве. У него все исполнялось весной: рождение, полет... Юра всегда был в непрерывном движении. На последних в его жизни листках календаря торопливые слова: «Полеты, полеты и полеты...»

Из рассказа Людмилы Деминой, делегата XVIII съезда ВЛКСМ

Все останавливаются около этого куста сирени, качают головами: «Какой большой вырос». Его посадил возле своего дома Юрий Гагарин, оставил по себе и такую память.

Мы с Людой Деминой тоже стоим около этого куста и разговариваем так, будто знакомы уже давно-давно.

— Знаете, Юрий Алексеевич и в космосе думал о нашей земле. Мне кажется, он просто не мог без травы, леса, реки, птиц. Всегда он призывал любить свою планету, украшать, работать на ней...

Мне вспоминается Ю. А. Гагарин среди заводских ребят в Ленинграде. Близкий и понятный, он улыбался:

— Конечно, стремитесь в космос, но надо делать хорошо любую работу. А как же иначе? Важна не профессия, а что ты вкладываешь в нее, твоя энергия, движение к цели.

Слава первого космонавта планеты не мешала Гагарину двигаться дальше. Летчик-профессионал не мог жить без своего дела, без полетов и неба.

— Сколько людей прошло передо мной за пять лет в музее Юрия Алексеевича, и все спрашивают: как же не уберегли? Но он не мог не летать... Рассказываю о нем, и к себе большой спрос предъявляю. Вот меня делегатом съезда выбрали: и за работу, и за то, что я секретарь городской комсомольской организации работников культуры. После съезда столько впечатлений! Много выступаю всюду. Даже в нашем народном театре, кажется, играть лучше стала...

Люда стоит на золотой от одуванчиков лужайке перед домом Гагарина, высокая, кудрявая; смеются ее добрые карие глаза.

Даже издали видно, какая она счастливая.

Мы с заведующей музеем Тамарой Дмитриевной Филатовой, племянницей Юрия Алексеевича, переходим улицу Гагарина, чтобы поговорить с матерью Юры — Анной Тимофеевной.

Под солнцем вокруг ее дома весело переливается зеленый заборчик, только что покрашенный девчонками из ПТУ. Анна Тимофеевна, прикрикнув на собачонку, встречает нас во, дворе. Садимся на веранде за круглым столом, разговариваем о Клушине, откуда я только что вернулся.