Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1982 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №04 за 1982 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Наконец — команда начать погружение... Нижняя грань блока скрылась под водой абсолютно правильно, без какого-либо перекоса. Через 20 минут блок занял вертикальное положение, над водой от него осталось 14—15 метров. Верхняя грань была совершенно параллельной уровню воды...

Хотелось кричать «ура!», но от волнения и еще непонятно по каким причинам «ура!» не было слышно. Все пожимали друг другу руки... Пошел довольно сильный, но по-весеннему теплый дождь. Море было спокойно. Казалось, сама природа радовалась вместе с нами.

«Азербайджан» еще должен был на своих мощных якорях придвинуться к блоку, ухватить его гигантскими крюками, приподнять и переместить до точки, к которой блок был «приписан» геологами.

Монтажники надели 20 петель на крюки кранового судна, «Азербайджан » слегка поднапрягся, заскрипели натянутые в струнку тросы... и блок стал медленно подниматься. Руководил операцией главный инженер управления Аяз Мамедович Санманлы. На приборах перед кранмейстером обозначилась цифра 850 тонн. Блок был чуть приподнят, и с этой ношей «Азербайджан», медленно подтягиваясь на собственных якорях, пополз в сторону вешки, которая указывала точное место его установки...

Все было кончено. Блок стоял, возвышаясь над водой на 12,5 метра. Рядом с ним скоро станет второй. Смонтируют буровые вышки, и начнется бурение скважин, нацеленных к продуктивной толще нового месторождения в открытом море. То, что случилось,— поистине историческое событие в жизни морских нефтяников Каспия. Десять дней, с 14 по 25 марта 1981 года, дали нам неоценимый опыт для дальнейшего штурма больших глубин моря. А те, кто испытал в эти дни чувство волнения и радости, никогда их не забудут!»

Что и говорить, я от души позавидовал автору этих строк. Неисправная стапельная дорожка, как сломанная подкова, преградила мне такой же, а может быть, еще более интересный, более рискованный выход в открытое море со вторым блоком. Все-таки была уже глубокая осень — сезон стремительных каспийских нордов...

По возвращении в Москву я тут же позвонил в Главморнефтегаз Геннадию Павловичу Гончарову. «Ну как, пошла вторая конструкция?» Нет, не пошла — был ответ. В голосе Гончарова я почувствовал горечь. Еще бы. Он сам бывший каспиец, гидростроитель.

Через неделю звоню еще раз. «Пошла! — кричит Геннадий Павлович.— Пошла. Куда же ей деться!»

Николай Ткаченко, наш спец. корр. Каспийское море

Цвет надежды

Архитектор Ти Яо

Даже сейчас, в начале сухого сезона, Пномпень сохранил зеленый наряд. Верхушки кокосовых пальм поднялись выше третьих этажей, коренастые кросанги роняют кисловатые плоды на потрескавшийся асфальт; пальмы арека и манговые деревья, хоть и потеряли зимой часть своей листвы, пышно колышутся.

Зелень словно хочет укрыть раны города. А лечат эти раны люди.

Полпотовская клика испытывала просто яростную ненависть к кинотеатрам, больницам, рынкам, банкам и другим общественным зданиям. Банк был взорван изнутри огромным зарядом динамита. Искореженные стены, провалившаяся крыша, разбитые скульптуры, украшавшие некогда парадный вход,— немые свидетели преступления одного из самых варварских режимов в истории человечества.

Сильно повреждена гостиница «Сукхалай». На проспекте Сон Нгок Мина, который пересекает безупречно прямой восьмикилометровой линией весь город, разрушены десятки жилых домов.

Город лечит раны. В отремонтированные дома вселяются люди, на фронтонах восстановленных кинотеатров появились афиши, открываются ресторанчики и кафе, красные вывески снова украшают булочные.

В ближайшее время советские строители, которые помогают пномпеньцам восстанавливать город, приступят к возведению нового здания Национального банка, при этом они постараются сохранить его прежний архитектурный облик, созданный известным архитектором Ван Моливаном.

Буйные шапки дерев, струящиеся плети плющей и лиан не скрывают уже ожившие здания. Они отступают там, где бамбуковая решетка строительных лесов врезается в кущи, где светятся свежей побелкой стены восстановленного жилья.

У заместителя народно-революционного комитета города Пномпеня, архитектора Ти Яо, дел — десятки, все неотложные, а тут нужно выкроить хотя бы полчаса — пришли корреспонденты.

Худенькая девочка лет семи робко остановилась у дверей.

— Дочка,— поясняет Ти Яо, и глаза его наполняются нежностью.— Я ведь на работе до поздней ночи, из дому ухожу в пять утра. Вот и видимся только здесь. Она не помешает?

В 1963 году Ти Яо приехал учиться градостроительству в Москву. В 1970 вернулся на родину, работал в отделе архитектуры министерства общественных работ, был деканом архитектурного факультета Пномпеньско-го университета искусств...

— В 1975 году мне пришлось сменить профессию. Нас выселили в провинцию Кратьэх и заставили рыть каналы.

Многие мои товарищи были убиты, а я затерялся среди незнакомых людей, которые не знали, что я учился в Советском Союзе. Если бы проведала об этом полпотовская охранка, вряд ли мы могли бы сегодня разговаривать здесь...

Вернулся он в Пномпень в январе 1979 года, сразу же после освобожденния. Город напоминал разоренный муравейник. Сотни домов стояли в руинах, улицы были завалены мусором. Полновластными хозяевами столицы были крысы, голод, болезни.

Население истреблено или выселено, учреждения разрушены или разграблены. С чего начать восстановление? Когда стали возвращаться люди, прежде всего необходимо было обеспечить еду, жилье, работу, медицинскую помощь. Это казалось тогда почти невыполнимым. Сейчас, два года спустя, в Пномпене около четырехсот тысяч жителей, работают десятки школ, больниц, открыты магазины, восемь кинотеатров. Работают многие промышленные предприятия...

— Мы не только восстанавливали здания. В пригородной зоне, в городских садах, парках выращивали овощи, выхаживали плодовые деревья. Народ наш умеет все, нужно лишь было дать ему надежду, вернуть веру в завтра, в саму жизнь. Собрали уцелевших мастеров, наладили промыслы. На данном этапе это насущная необходимость: нужны одежда, еда, хозяйственная утварь. Конечно, огромную помощь оказывали нам Советский Союз, Вьетнам, другие социалистические страны.

Ти Яо говорил о развитии системы образования, о завтрашнем дне столицы, о возрождении всей страны. И о своих мечтах и делах в этом трудном и прекрасном процессе.

Стук в дверь: в кабинет архитектора вошли два парня с рулонами ватмана. Развернули на столе листы эскизов плакатов. На одном — призыв поддерживать чистоту в городе, другой посвящен кампании по ликвидации неграмотности, третий призывает пномпеньцев на выборы.

Ти Яо рассматривает плакаты, делает замечания художникам, что-то говорит девочке, которая пристроилась в уголке кабинета с тетрадкой для рисования, потом, спохватившись, вспоминает о нас и улыбается...

Мальчишки на Ват Пноме

Был март, середина сухого сезона, когда все цепенеет в ожидании дождей, а уровень воды в реке Тонлесап падает на несколько метров. И лишь на обнажившихся от воды берегах зеленеют огороды, которым суждено будет через три-четыре месяца снова уйти под воду.

Днем ртуть поднималась до сорокаградусной отметки; вода в тазу, вынесенном на крышу нашего дома, прогревалась настолько, что вполне годилась для стирки. Полуденная дрема часа на три окутывала город. И только на городских рынках продолжалась ленивая торговля.

В тот знойный мартовский день я забрел на Ват Пном — Храмовый Холм. С ним связано предание о некой благочестивой и богатой вдове Пень. Однажды во время разлива, рассказывает легенда, к ее дому прибило дерево. В дупле его вдовица обнаружила четыре бронзовые статуи Будды и каменную статую какого-то божества. Госпожа Пень позвала соседей и сказала им, что надлежит сложить молитвенный холм на западе от ее дома. Соседи помогли ей воздвигнуть холм, потом распилили дерево, сделали из него алтарь, который и водрузили на самой вершине рукотворной горы. Там и поставила вдова Пень четыре бронзовые фигурки. А каменную статую установили у восточного подножия горы. Позже на холме построили пагоду Ват Пном Дон Пень — Храм на горе госпожи Пень,— а местность вокруг холма назвали Пномпень. Произошло все это шестьсот лет назад...

Сейчас на ступеньках пагоды сидели два пожилых буддийских монаха и безмолвно смотрели в жаркую мартовскую даль.

— Полпотовцы не щадили никого и ничего,— с горечью рассказывал мне архитектор Ти Яо.— Ват Пном не избежал разрушения. В руинах многие строения на холме, разворованы священные статуи. Мы пытаемся спасти и сохранить уцелевшие.

Ват Пном сейчас лишен буйной тропической зелени. Она расцветет с началом сезона дождей. Среди руин чудом уцелевшая пагода, но и она требует серьезного ремонта.