Джон Феннел - Кризис средневековой Руси 1200-1304

• Название: Кризис средневековой Руси 1200-1304
• Автор: Джон Феннел
• Издательство: ИЗДАТЕЛЬСТВО ПРОГРЕСС
• Жанр: История
• Год: 1989
• ISBN: ISBN 5-01-001641

Книга профессора Оксфордского университета, признанного главы английских историков славистов Дж Феннела посвящена истории русских земель в XIII в.

Опираясь на материалы русских летописей и иностранных хроник, автор подробно разбирает судьбы киевского политического наследия и структуру русских княжеств периода феодальной раздробленности. Изучая трагические события монгольского нашествия, автор ставит вопрос о причинах порабощения Руси и последствиях нашествия и дает нетрадиционные, часто спорные ответы.

Феннел рассматривает систему политических отношений на Руси во второй половине XIII в.

Рекомендуется историкам и широкому кругу читателей.

---

Печальные события 1223 года оставили у русских ощущение,

что татары как бы растворились в степи. «Татари же възвратив шася от реки Днепря; и не съведаем, откуду суть пришли и кде ся деша опять: бог весть, отколе приде на нас за грехы наша» 33. Рус ские __р_асвдшди происшедшее как еще одно степное нашествие,

которое_по. крайней мере принесло ту пользу, что нейтрализовало,

половцев. Прошло четырнадцать лет, прежде чем новый враг снова''

появился у порога.

Период передышки 1223–1237 годов

На Руси период между двумя татарскими нашествиями был во многом схож с первыми двадцатью тремя годами XIII столетия. Вряд ли его можно назвать эпохой роста или процветания и уж, конечно, не временем мирного объединения. Правда, счастливое исключение составил северо-восток Руси, где годы, последовавшие за смертью Всеволода III, не были омрачены бесконечными стычками: Владимир, Ростов, Ярославль, Юрьев Польский не были вовлечены в междоусобные войны. Киев оставался в руках князя из рода Ростиславичей, Владимира "Рюриковича, с того момента, когда он в 1223 году сел на этот престол вместо своего дяди, и до 1235 года. Рязань, правда, тоже не страдала ни от междоусобных войн, ни от" внешних нападений Новгород же оставался яблоком раздора между княжескими родами; местные боярские группировки продолжали бороться за власть. Большая часть этого периода была отмечена распрями между братом великого князя Юрия Ярославом из Северного Переславля и новоявленным победителем из возрожденного Чернигова Михаилом Всеволодовичем. В результате за несколько лет, предшествовавшие второму татарскому нашествию, многие князья и большинство южных княжеств: Киевское, Черниговское и, особенно, Галицкая земля — были вовлечены в жестокую непрекращающуюся междоусобную борьбу, которая ослабила их политически и сделала два из них, Черниговское и Киевское, легкой добычей для любого захватчика.

Источники ставят перед нами новые проблемы по сравнению с

107 *

предыдущим периодом. Две основные летописи, из Суздальской земли и Новгорода, как обычно, несут на себе отпечаток узкой ограниченности и отражают либо интересы князей Владимира и Ростова, либо местный новгородский подход. Правда, в них есть фрагменты, как и в более поздних летописях, выражающие интересы других центров: Северного Переславля, например (местная летопись которого доведена до 1214 года), и иногда Чернигова и Киева Но не сохранилось и следа от летописания Рязани, Смоленска и Южного Переяславля этого периода. Для изучения их истории мы можем только положиться на случайные и косвенные замечания летописцев Суздальской земли и Новгорода того времени, но при этом должны тщательно оценивать каждое сообщение, учитывая политические интересы летописца. Описывая события на юго-западе Руси, Ипатьевская летопись рисует нам большей частью несвязную и тенденциозную картину борьбы за власть между русскими, венграми и поляками и постепенного возвышения двух героев летописца, Даниила и Василька Романовичей, и их полного утверждения в Волынской и Галицкой землях.

Суздальская земля в 1223–1237 годах явно демонстрировала значительно большую политическую сплоченность, чем любое другое из княжеств. Возможно, это связано с тем фактом, что она не принимала участия в событиях 1223 года, не понесла потерь в живой силе, не лишилась своих князей и не испытывала значительного внешнего военного давления — единственным противником суздальцев была мордва, населявшая территорию между Волгой и низовьями Оки к востоку от Мурома и Рязани, против которой Юрий время от времени предпринимал небольшие карательные походы 34. Не исключено, что своей стабильностью Суздальская земля обязана мудрой политике или счастливой звезде своего великого князя — Юрий крепко держался в седле в течение всего этого периода. Никто, за исключением, может быть, в какой-то момент его брата Ярослава, не оспаривал его первенства. Три племянника Юрия на севере, Василько Ростовский, Всеволод Ярославский и Владимир Угличский, не причиняли ему беспокойств и без колебаний подчинялись его воле. Они ходили с Юрием или его братом Ярославом в походы 35, вступали в династические браки, задуманные для расширения политического влияния великого князя 36, а однажды один из них принял правление в отдаленном княжестве 37. И с братьями у Юрия почти не было проблем. О самом младшем, Иване, мы знаем только, что он участвовал в 1226 году в походе против мордвы со своим старшим братом Святославом. Последний княжил в своей вотчине в Юрьеве Польском в течение всего этого периода, исключая год или около того, проведенный в Южном Переяславле, куда его послал Юрий в 1228 году 39. Только однажды покой Юрия был потревожен — это произошло в 1229 году из-за его брата Ярослава, который, «усумнеся [в намерениях] брата своего Юргия слушая некыих льсти», привлек на свою сторону трех князей из Ростова с целью «противитися» Юрию. Поскольку единственные сведения об этом внутреннем конфликте мы нахо-

108 дим в личной летописи Юрия, то невозможно выяснить, что послужило причиной этого или какие формы приняло «сопротивление» Так или иначе, вскоре ссора была улажена. Юрий созвал в Суздале совет («снем»), на котором Ярослав и три его племянника «целоваша крест» в знак преданности Юрию, признавая его «отцом собе и господином» 40,— т. е. произнесли те же слова, с какими в 1203 году Роман Волынский и Галицкий обратился к Всеволоду III. Связи Юрия с Новгородом относятся к первым годам рассматриваемого нами периода. Они упоминаются только в Новгородской летописи (личная летопись Юрия, Лаврентьевская, об этом молчит), но эти сообщения имеют столь обтекаемую форму, что можно только гадать, что же на самом деле происходило и каковы причины этих событий. Напомним, что зимой 1222/23 года восьмилетний сын Юрия Всеволод, посланный княжить в Новгород в 1221 году, «побежа в ноць утаивъся, из Новагорода, с всемь двором своимь». Всеволода заменил его опытный брат Ярослав, который (вероятно, в результате ссоры с местными властями) также покинул город в конце 1223 года. Снова был послан Всеволод, и снова он бежал «в ноць, утаивъся, с всем дворомь своимь» 41. На этот раз Юрий предпринял более серьезные шаги по отношению к непокорному городу. Он соединился со своим сыном в Торжке; с ним пришли его брат Ярослав, его племянник Василько из Ростова и его шурин Михаил Всеволодович из Чернигова 42. Юрий, Василько и Михаил явились каждый с дружиной, что позволило им вести переговоры с позиции силы. Юрий потребовал выдачи ряда новгородских бояр — тех, по-видимому, кто действовал против Всеволода и Ярослава. Новгородцы отказались, заявив, что они готовы «умрети за святую Софию (Новгородский собор) о посаднице о Иванце о Дмитровици». В результате был достигнут компромисс. Никто из бояр выдан не был, а новгородцы согласились заплатить дань и принять к себе князем Михаила 43. С тех пор Юрий перестал иметь какие-либо дела с Новгородом. В последовавшие девять лет борьба за этот город разворачивалась между Ярославом из Северного Переславля и Михаилом Черниговским. Юрий, если судить по его летописи, больше не стремился посадить своего сына в Новгород.

Отношения Юрия с князьями Южной Руси были мирными. Его дружественные связи с Ольговичами из Чернигова восходят к договору 1210 года между его отцом Всеволодом III и черниговским князем Всеволодом Чермным и к женитьбе Юрия на дочери Всеволода Чермного в 1211 году (см. прим. 42). С тех пор ничто не нарушало этот союз с родом его жены, более того, он укреплялся не только дальнейшими династическими браками 44, но также военным и дипломатическим выступлением Юрия на стороне своего шурина 45. Ни в летописи Юрия, ни в какой другой мы не находим сообщений о каких-либо враждебных действиях, совершенных Юрием против Михаила 4б или Михаилом по отношению к Юрию. Насколько можно видеть, отношения Юрия с Ростиславичами были такими же дружественными, как и с Ольговичами. Действи-

тельно, до начала междоусобной войны в 1235 году Ростиславичи почти не проявляли враждебности по отношению к кому-либо из русских князей и не пытались расширять свои территориальные владения. В течение всего этого периода единственный акт агрессии со стороны одного из Ростиславичей был совершен внутри самого этого рода — в 1232 году Святослав Мстиславич силой взял Смоленск, изгнав оттуда князя, наследовавшего в 1230 году Мстиславу Давидовичу4Т. Ростиславичи, по-видимому, мирно передали Южный Переяславль Юрию, когда он в 1227 году послал туда княжить своего племянника Всеволода Константиновича 48. Три года спустя женитьба сына Юрия на дочери Владимира укрепила дружбу между ними49. При необходимости Ростиславичи проводили совместные военные действия против внешних врагов 50. Киевский князь Владимир дважды по разным поводам посылал митрополита Кирилла с миротворческой миссией: первый раз в 1226 году, чтобы помочь Юрию уладить ссору и заключить перемирие между Михаилом Черниговским и курским князем Олегом (см. прим. 45), а второй раз — в 1230 году, чтобы попытаться предотвратить войну между Михаилом и Ярославом 5i. Дружественные отношения существовали даже между Владимиром и Михаилом: в 1228 году, например, Владимир пошел вместе с Михаилом в поход против Даниила из Волынской земли. Этот поход завершился заключением мира между всеми тремя князьями 52. Только однажды возникла опасность конфликта, когда в 1231 году Михаил, попытки которого удержаться в Новгороде были пресечены Ярославом, собирался пойти на Киев. Владимир обратился к Даниилу за помощью: «Идеть на мя Михаил, а помози ми, брате». Даниил выступил миротворцем, и войны не было 53. В том же году в Киеве состоялся грандиозный совет, на который прибыли три представителя от Ростиславичей и три — от Ольговичей. На этом совете, вероятно, мир Даниила был утвержден 54.