Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1

• Название: Собрание сочинений. Т. 1
• Автор: Саша Черный
• Издательство: Эллис Лак
• Жанр: Юмористические стихи
• Год: 1996
• ISBN: 5-7195-0045-6

В первый том собрания сочинений С. Черного вошли стихотворения 1905–1916 гг. и поэма «Ной».

---

СЕВЕРНЫЕ СУМЕРКИ*

В небе полоски дешевых чернил
Со снятым молоком вперемежку,
Пес завалился в пустую тележку
И спит. Дай, Господи, сил!

Черви на темных березах висят
И колышат устало хвостами.
Мошки и тени дрожат над кустами.
Как живописен вечерний мой сад!

Серым верблюдом стала изба.
Стекла, как очи тифозного сфинкса.
С видом с Марса упавшего принца
Пот неприятия злобно стираю со лба…

Кто-то порывисто дышит в сарайную щель.
Больная корова, а может быть, леший?
Лужи блестят, как старцев-покойников плеши.
Апрель? Неужели же это апрель?!

Вкруг огорода пьяный, беззубый забор.
Там, где закат, узкая ниточка желчи.
Страх все растет, гигантский, дикий и волчий…
В темной душе запутанный темный узор.

Умерли люди, скворцы и скоты.
Воскреснут ли утром для криков и жвачки?
Хочется стать у крыльца на карачки
И завыть в глухонемые кусты…

Разбудишь деревню, молчи! Прибегут
С соломою в патлах из изб печенеги,
Спросонья воткнут в тебя вилы с разбега
И триста раз повернут…

Черным верблюдом стала изба.
А в комнате пусто, а в комнате гулко.
Но лампа разбудит все закоулки,
И легче станет борьба.

Газетной бумагой закрою пропасть окна.
Не буду смотреть на грязь небосвода!
Извините меня, дорогая природа, —
Сварю яиц, заварю толокна.

<1910> Заозерье

ПИЩА*

«Ну, тащися, сивка!»

Варвара сеет ртом петрушку,
Морковку, свеклу и укроп.
Смотрю с пригорка на старушку,
Как отдыхающий Эзоп.

           Куры вытянули клювы…
           Баба гнется вновь и вновь.
           Кыш! Быть может, сам Петр Струве
           Будет есть ее морковь.

Куда ни глянь — одно и то же:
Готовят новую еду.
Покинув ласковое ложе,
Без шляпы в ближний лес иду.

           Озимь выперла щетиной.
           Пища-с… Булки на корню.
           У леска мужик с скотиной
           Ту же подняли возню:

Михайла, подбирая вожжи,
На рахитичной вороной
С полос сдирает плугом кожи.
Дед рядом чешет бороной.

           Вороная недовольна:
           Через два шага — антракт.
           Но вожжа огреет больно,
           И опять трясутся в такт.

На пашне щепки, пни и корни —
Берез печальные следы:
Здесь лягут маленькие зерна
Для пресной будущей еды.

           Пыльно-потная фигура
           Напружает зверски грудь:
           «Ну, тащися, сивка, шкура!
           Надо ж лопать что-нибудь».

Не будет засух, ливней, града —
Смолотят хлеб и станут есть…
Ведь протянуть всю зиму надо,
Чтоб вновь весной в оглобли влезть.

           Плуг дрожит и режет глину.
           Как в рулетке! Темный риск…
           Солнце жжет худую спину,
           В небе жаворонка писк.

Пой, птичка, пой! Не пашут птички.
О ты, Великий Агроном!
Зачем нельзя иметь привычки
Быть сытым мыслью, зреньем, сном?!

           Я спросил у мужичонки:
           «Вам приятен этот труд?»
           Мужичок ответил тонко:
           «Ваша милость пожуют».

<1910>

КОНСЕРВАТИЗМ* (Миниатюра)

Перед школою — лужок.
Пять бабенок, сев в кружок,
У больших и малышей
Монотонно ищут вшей.

Школьный сторож, гном Сысой,
Тут же рядышком с женой —
Ткнул в колени к ней руно
И разлегся, как бревно.

Увидав такой пейзаж,
Я замедлил свой вояж
И невольно проронил:
«Ты бы голову помыл!»

Но язвительный Сысой,
Дрыгнув пяткою босой,
Промычал из-под плеча:
«Эка, выдумал!.. Для ча?»

<1911> Кривцово

СООБЩА*

«Отчего такая радость
У багровских мужиков?»
— «В заказном лугу поймали
Нижнедарьинских коров».

«Ну и что ж?» — «А очень просто:
За потраву — четвертной».
«Получили?» — «Уж по-лу-чат!
Под него вот и пропой».

«Отчего же их так много?»
— «Эх ты, милая душа,—
Нижнедарьинцы ведь тоже
Пропивают сообща!»

<1911>

ПРЯНИК*

Как-то, сидя у ворот,
Я жевал пшеничный хлеб,
           А крестьянский мальчик Глеб,
           Не дыша, смотрел мне в рот.

Вдруг он буркнул, глядя в бок:
«Дай-кась толичко и мне!»
           Я отрезал на бревне
           Основательный кусок.

Превосходный аппетит!
Вмиг крестьянский мальчик Глеб,
           Как акула, съел свой хлеб
           И опять мне в рот глядит.

«Вкусно?» Мальчик просиял:
«Быдто пряник! Дай ищо!»
           Я ответил: «Хорошо»,
           Робко сжался и завял…

Пряник?.. Этот белый хлеб
Из пшеницы мужика —
           Нынче за два пятака
           Твой отец мне продал, Глеб.

<1911>

ПЕСНЯ*

Багровое солнце косо
Зажигало откосы, стволы и небесные дали,
Девки шли с сенокоса
И грабли грозно вздымали.
Красный кумач и красные лица!
Одна ударяла в ведро,
А вся вереница
Выла звериную песню.
Если б бить, нажимая педали,
Слоновым бивнем
По струнам рояля,
Простоявшего сутки под ливнем,—
Зазвучала б такая же песня!
О чем они пели — не знаю,
Но к их горячему лаю,
Но к их махровому визгу
До боли вдруг захотелось пристать.
Нельзя! Засмеют!
Красный кумач и красные лица,
Красный закат.
Гремит, ликуя, ведро,
Звуки, как красная кровь…
О, как остро,
Непонятною завистью ранена,
Наслаждалась душа,—
Душа горожанина,
У которой так широки берега наслажденья
От «Золота Рейна»
До звериного гиканья девок…

<1911> Кривцово

В КАРЦЕРЕ*

           За сверхформенно отросшие волосья
Третий день валяюсь здесь во тьме.
В теле зуд. Прическа, как колосья.
Пыль во рту и вялый гнев в уме.

           Неуютно в черном помещенье…
Доски жестки и скамья узка,
А шинель скользит, как привиденье,—
Только дразнит сонные бока.

           Отобрали ремешок мой брючный
И табак (ложись и умирай!),—
Чтобы я в минуты мути скучной
Не курил и не стремился в рай.

           Запою ль вполголоса, лютея,
Щелкнет в дверце крошечный квадрат
И, светясь, покажется, как фея,
Тыкволицый каменный солдат.

           «Арестованному петь не дозволятца»,
Ротный, друг мой, Бурлюков-мурло!
За тебя, осинового братца,
Мало ль писем я писал в село?..

           Оторвал зубами клок краюхи
И жую противный кислый ком.
По лицу ползут, скучая, мухи,
Отогнал — и двинул в дверь носком.

           «Черт, Бурлюк! Гнусит „не дозволятца!“,
Ишь, завел, псковской гиппопотам»…
Замолчал. А в караульной святцы
Стал доить ефрейтор по складам.

           Спать? От сна распухло переносье…
Мураши в коленях и в спине…
О, зачем я не носил волосьев
По казенной форменной длине!

           Время стало. В ноздри бьет опойкой…
Воздух сперт, как в чреве у кита!
Крыса точит дерево под койкой.
Для чего я обращен в скота?

           Во дворе березки и прохлада.
В горле ходит жесткое бревно…
«Эй, Бурлюк! Веди скорее… Надо!»
Эту хитрость я постиг давно.

           Скрип задвижки. Контрабасный ропот:
 «Не успел прийтить, опять веди!»
Лязг ружья. Слоноподобный топот
И сочувственно-угрюмое: «Иди!»

<1911>

НОВАЯ ИГРА*