Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 1

• Название: Собрание сочинений. Т. 1
• Автор: Саша Черный
• Издательство: Эллис Лак
• Жанр: Юмористические стихи
• Год: 1996
• ISBN: 5-7195-0045-6

В первый том собрания сочинений С. Черного вошли стихотворения 1905–1916 гг. и поэма «Ной».

---

В КАРЦЕРЕ*

           За сверхформенно отросшие волосья
Третий день валяюсь здесь во тьме.
В теле зуд. Прическа, как колосья.
Пыль во рту и вялый гнев в уме.

           Неуютно в черном помещенье…
Доски жестки и скамья узка,
А шинель скользит, как привиденье,—
Только дразнит сонные бока.

           Отобрали ремешок мой брючный
И табак (ложись и умирай!),—
Чтобы я в минуты мути скучной
Не курил и не стремился в рай.

           Запою ль вполголоса, лютея,
Щелкнет в дверце крошечный квадрат
И, светясь, покажется, как фея,
Тыкволицый каменный солдат.

           «Арестованному петь не дозволятца»,
Ротный, друг мой, Бурлюков-мурло!
За тебя, осинового братца,
Мало ль писем я писал в село?..

           Оторвал зубами клок краюхи
И жую противный кислый ком.
По лицу ползут, скучая, мухи,
Отогнал — и двинул в дверь носком.

           «Черт, Бурлюк! Гнусит „не дозволятца!“,
Ишь, завел, псковской гиппопотам»…
Замолчал. А в караульной святцы
Стал доить ефрейтор по складам.

           Спать? От сна распухло переносье…
Мураши в коленях и в спине…
О, зачем я не носил волосьев
По казенной форменной длине!

           Время стало. В ноздри бьет опойкой…
Воздух сперт, как в чреве у кита!
Крыса точит дерево под койкой.
Для чего я обращен в скота?

           Во дворе березки и прохлада.
В горле ходит жесткое бревно…
«Эй, Бурлюк! Веди скорее… Надо!»
Эту хитрость я постиг давно.

           Скрип задвижки. Контрабасный ропот:
 «Не успел прийтить, опять веди!»
Лязг ружья. Слоноподобный топот
И сочувственно-угрюмое: «Иди!»

<1911>

НОВАЯ ИГРА*

Чахлый классный надзиратель
Репетирует ребят:
Бабкин, черт, стоишь, как дятел!
Грудь вперед, живот назад…
Смирно! Смирррна!! Не сморкайся,
Индюки, ослиный фарш!
Ряды вздвой! Не на-кло-няйся.
Бег на месте. Бегом… аррш!!
Спасский, пояса не щупай!
Кто на правом фланге ржет?
За-пи-шу! В строю, как трупы, —
Морду выше, гррудь вперред!
Ать-два, ать-два, ать-два… Лише!
Заморился… Ать-два, ать!
Сундуков — коленки выше,
Бабкин — задом не вилять!
Не пыхтеть, дыши ровнее,
Опускайся на носки,
Локти к телу, прямо шеи…
Не сбивайся там с доски!
Ать-два, ать… Набей мозоли!
Что?! Устал? Не приставай…
Молодчаги! Грянем, что ли…
Запевала, запевай:
           «Три деревни, два села,
           Восемь девок — один я,
           Куды де-эвки, туды я!»

<1910>

ПРАЗДНИК* («Гиацинты ярки, гиацинты пряны…»)

Гиацинты ярки, гиацинты пряны.
В ласковой лампаде нежный изумруд.
Тишина. Бокалы, рюмки и стаканы
Стерегут бутылки и гирлянды блюд.

Бледный поросенок, словно труп ребенка,
Кротко ждет гостей, с петрушкою во рту.
Жареный гусак уткнулся в поросенка
Парою обрубков и грозит посту.

Крашеные яйца, смазанные лаком,
И на них узором — буквы X и В.
Царственный индюк румян и томно-лаком,
Розовый редис купается в траве.

Бабы и сыры навалены возами,
В водочных графинах спит шальной угар,
Окорок исходит жирными слезами,
Радостный портвейн играет, как пожар…

Снова кавалеры, наливая водку,
Будут целовать чужих супруг взасос
И, глотая яйца, пасху и селедку,
Вежливо мычать и осаждать поднос.

Будут выбирать неспешно и любовно
Чем бы понежней набить пустой живот,
Сочно хохотать и с масок полнокровных
Отирать батистом добродушный пот.

Локоны и фраки, плеши и проборы
Будут наклоняться, мокнуть и блестеть,
Наливать мадеру, раздвигать приборы,
Тихо шелестеть и чинно соловеть.

После разберут, играя селезенкой,
Выставки, награды, жизнь и красоту…
Бледный поросенок, словно труп ребенка,
Кротко ждет гостей, с петрушкою во рту.

<1910>

РУССКОЕ*

«Руси есть веселие пити».

Не умеют пить в России!
Спиртом что-то разбудив,
Тянут сиплые витии
Патетический мотив
О наследственности шведа,
О началах естества,
О бездарности соседа
И о целях Божества.
Пальцы тискают селедку…
Водка капает с усов,
И сосед соседям кротко
Отпускает «подлецов».
(Те дают ему по морде,
Так как лиц у пьяных нет.)
И летят в одном аккорде
Люди, рюмки и обед.
Благородные лакеи
(Помесь фрака с мужиком)
Молча гнут хребты и шеи,
Издеваясь шепотком…
Под столом гудят рыданья,
Кто-то пьет чужой ликер.
Примиренные лобзанья,
Брудершафты, спор и вздор…
Анекдоты, словоблудье,
Злая грязь циничных слов…
Кто-то плачет о безлюдье,
Кто-то врет: «Люблю жидов!»
Откровенность гнойным бредом
Густо хлещет из души…
Людоеды ль за обедом
Или просто апаши?
Где хмельная мощь момента?
В головах угарный шиш,
Сутенера от доцента
В этот миг не отличишь!

Не умеют пить в России!..
Под прибой пустых минут,
Как взлохмаченные Вии,
Одиночки — молча пьют.
Усмехаясь, вызывают
Все легенды прошлых лет
И, глумясь, их растлевают,
Словно тешась словом: «Нет!»
В перехваченную глотку,
Содрогаясь и давясь,
Льют безрадостную водку
И надежды топчут в грязь.
Сатанеют равнодушно,
Разговаривают с псом,
А в душе пестро и скучно
Черти ходят колесом.
Цель одна: скорей напиться…
Чтоб смотреть угрюмо в пол,
И, качаясь, колотиться
Головой о мокрый стол.

Не умеют пить в России!
Ну а как же надо пить?
Ах, взлохмаченные Вии…
Так же точно, — как любить!

<1911>

В ДЕТСКОЙ*

— Сережа! Я прочел в папашином труде,
Что плавает земля в воде,
Как клецка в миске супа…
Так в древности учил Фалес Милетский…
— И глупо!—
Уверенно в ответ раздался голос детский.
— Ученостью своей, Павлушка, не диви,
Не смыслит твой Фалес, как видно, ни бельмеса,
Мой дядя говорил, — а он умней Фалеса,
Что плавает земля… 7000 лет в крови!

<1908>

БОРЬБА*

Сползаются тучи.
Все острее мечта о заре…
А они повторяют: «Чем хуже, тем лучше» —
И идут… в кабаре.

<1911>

АНЕМОНЫ*

           Сорвавши белые перчатки
И корчась в гуще жития,
Упорно правлю опечатки
В безумной книге бытия.

           Увы, их с каждой мыслью больше
Их так же трудно сосчитать,
Как блох в конце июля в Польше —
Поймал одну, а рядом пять…

           Но всех больней одна кусает:
Весь смрадный мусор низких сил
Себя вовеки не узнает,
Ни здесь, ни в прочном сне могил!

           Всю жизнь насилуя природу
И запятнав неправдой мир,
Они, тучнея год от году,
Как боги, кончат злой свой пир…

           И, как лесные анемоны,
С невинным вздохом отойдут…
Вот мысль страшней лица Горгоны!
Вот вечной мести вечный спрут!

<1911>

БЕССМЕННЫЙ*