Василий Топильский - Розы на снегу

• Название: Розы на снегу
• Автор: Василий Топильский
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Жестоким смерчем обрушилось на Европу фашистское нашествие. Пепел и слезы, кровь и руины оставались там, где прошли полчища гитлеровцев.

В воскресный солнечный день 22 июня 1941 года мутный нацистский поток хлынул и на территорию нашей Родины. Везде, где ступала нога оккупантов, вспыхивали очаги сопротивления: зажигали костры в лесах партизаны, действовали подпольщики. Многие из них погибли, но не дрогнули, не согнулись под пытками.

Был свой незримый фронт и в битве за Ленинград. Он проходил по берегам Плюссы и Шелони, Волхова и Великой. Явки его бойцов были в Луге и Острове, в «столице» озерного края далеком Себеже, в избах осьминских колхозников.

В этом сборнике рассказывается о малоизвестных и неизвестных подвигах наших разведчиков, подпольщиков и партизан в годы Великой Отечественной войны.

---

И он, Ленька, почувствовал это.

Поэтому не смог командир отказать в его просьбе, когда через несколько дней стала готовиться к важной операции группа добровольцев. Да эту просьбу и просьбой назвать было нельзя. Подошел тогда Леня к Николаю Васильевичу и твердо произнес:

— Я сделаю это один.

В отряде он числился бойцом подрывной диверсионной группы. Это он готовил мину, когда под откос был пущен фашистский эшелон с боеприпасами. Потом не только в отряде, но и в окрестных деревнях долго еще говорили о большой могиле, что устроили партизаны оккупантам у разъезда Замогилье.

Но Леня видел, что командир колебался. Нетрудно было догадаться, о чем размышлял Николай Васильевич: тогда рядом были товарищи по группе, было огневое прикрытие, мины, наконец, были. Теперь же он собирался действовать в одиночку да еще простыми толовыми шашками.

Хотел было командир все это ему сказать, да не смог себя заставить, когда встретился с ним взглядом. Только головой кивнул: ладно, иди, мол.

Вопросов Леня не задавал: все было ясно. По сведениям, полученным от подпольщиков станции Ямм, стало известно, что вскоре должен пройти поезд к Ленинграду с живой силой врага. Этот поезд надо было уничтожить. Такая возможность бывает нечасто.

Он верно рассчитал — у деревни Ямок под самым носом у гарнизона на станции Ямм вряд ли будет выставлена охрана. А место там для подрывника — лучше не сыщешь. В ста шагах от дороги темный бор стоит. И тут же извилистая речка Желча с густо заросшими ракитой берегами, над ней мост железнодорожный.

Все так и вышло. Охранников не было. Остальное для Лени было делом знакомым. Четко, как на занятиях, засыпал гравием блестящие желтые бруски немецких килограммовых шашек тола. В одну вставил детонатор. Прикинул расстояние до поворота полотна, отмерил бикфордова шнура на полминуты и финкой сделал аккуратный косой срез…

Вечером в отряде стало известно об успешной диверсии. Перед строем товарищей командир объявил ему благодарность и крепко обнял.

…На жестокую огневую схватку с фашистом, засевшим у валуна (прополз все-таки, гад, по кустам!), ушли последние патроны. Автомат стал ненужным. Рука сжимает теперь пистолет. Но тот серый, у валуна, больше не поднимается. Свитер под ватником уже весь пропитан кровью. Кружится голова…

С чего начался сегодняшний день? Как всегда, задание давал сам командир. С задания возвращались группой. Перебрасывались шутками. Было легко и радостно. Но вдруг нарвались на засаду. Выстрелы раздались, когда, казалось, все опасности были позади…

…Они идут. Скрипит под ногами снег. Они согнули спины и направили на него все стволы своих винтовок и автоматов. Они боятся его!

Скрипит снег. Они крадутся к нему… Комсомольцы не сдаются!

* * *

Николай Васильевич Козырев, бывший командир Полновского партизанского отряда, седой человек с задумчивым взглядом, рассказывает о последнем бое комсомольца Леонида Богданова. Рассказ прост, как боевое донесение:

Н. В. Козырев с учениками яммской школы.

— В декабре сорок второго года группа партизан нашего отряда под командованием Петра Екимова возвращалась на базу с задания. Фашисты по следам на снегу установили путь наших ребят. В Сороковом бору, вблизи заброшенного хутора Янсон, окружили их. Завязалась перестрелка. Силы были явно неравными. Погиб Хрюкин, Иванов. Карателям казалось — исход боя ясен. Но бойцы наши под плотным огнем противника рассредоточились в ельнике. Леонид Богданов прикрыл отход товарищей.

Но не здесь погиб Леня. Дав уйти товарищам, он все-таки и сам сумел вырваться из огненного кольца. Долго брел лесными тропами. Враги шли по пятам. Они настигли Богданова невдалеке от речки Белка, за которой была твердая партизанская земля.

Леня залег в ложбинке на самой опушке леса. Стрелял редко, — берег патроны. Бил точно — навечно остались зимовать в поле несколько гитлеровцев. Но вот смолкли и пистолетные выстрелы. Каратели ни с места — боялись: вдруг гранатой встретит? Когда же наконец подползли к лежащему Богданову, то увидели: партизан мертв. Последний патрон комсомолец сберег для себя.

Василий Топильский ПРОЩАЛЬНЫЙ ПРИВЕТ

Наступила зима 1942 года. Лютует январь трескучими морозами. Сутками метут метели, занося окопы, землянки, амбразуры огневых точек.

Наш передний край обороны проходит недалеко от Старой Руссы — тихого древнего города. Занятый врагом, он словно вымер. Люди прячутся по своим квартирам, не зажигают огней, стараются не попадаться на глаза фашистам. По утрам на заборах они читают приказы:

«В течение 24 часов сдать в комендатуру теплые вещи… Кто не выполнит приказа, подлежит расстрелу»; «Всему взрослому населению выйти на расчистку дорог от снега… Кто уклонится от работы — расстрел».

До боли сжалось у людей сердце, когда гитлеровцы расклеили плакаты, в которых сообщали о взятии Москвы и Ленинграда. Но однажды после утихшей пурги староруссцы вышли на очистку улиц и на заборах рядом с фашистским плакатом увидели небольшую листовку. В ней говорилось:

«Дорогие граждане Старой Руссы! Все, о чем брешут фашисты, — враки. Если бы гитлеровцы взяли Москву и Ленинград, то почему же они так укрепляют свои позиции у стен нашего города? Нет! Ленинград стоит, борется, а под Москвой врагу наши бойцы дали такую трепку, что они и поныне никак не очухаются. Держитесь, товарищи, и под Старой Руссой скоро дадут фашистам прикурить, силы наши растут и крепнут!»

В Старой Руссе и ее окрестностях оборонялась 290-я немецкая пехотная дивизия, поддерживаемая несколькими артиллерийскими полками и авиацией. Наступавшая на старорусском направлении наша 11-я армия своими активными боевыми действиями вынудила фашистское командование срочно перебросить в район Старой Руссы свои резервы, У стен города вспыхивали ожесточенные бои. Все чаще и чаще жители слышали артиллерийскую канонаду. От взрывов дрожала земля, вылетали из окон стекла.

Командование 11-й армии, сосредоточивая силы для основного удара, уточняло линию обороны противника, его огневые средства. Каждую ночь разведчики уходили за «языком», в глубоком снегу саперы прорывали ходы сообщения, прокладывали путь через минные заграждения. В штаб все больше поступало сведений от разведчиков, от патриотов, оставшихся в тылу у противника, от партизан. В частности, в них сообщалось о том, что гитлеровцы принимают все меры к тому, чтобы создать на зиму запасы горючего, боеприпасов, продовольствия. Указывались адреса складов. Один из них, центральный, располагался на окраине города, на территории льнозавода. В склады и подвалы завозились орудийные снаряды и мины, ящики с патронами, гранатами, противотанковые и противопехотные мины, в кирпичные укрытия закатывались бочки с горючим.

— Что ж, сведения стоящие, — сказал командующий 11-й армией генерал В. И. Морозов, выслушав доклад начальника штаба генерала И. Т. Шлемина. — Надо, Иван Тимофеевич, подумать о том, как уничтожить эти склады. Завтра жду ваших предложений.

На следующий день, познакомившись с планом операции, командующий долго смотрел на карту, где красными флажками обозначался район складов.

— План смелый.

— Мы постарались все взвесить и принять в расчет, — ответил начальник штаба. — В том, что бойцы проникнут на территорию складов и подорвут их, нет никакого сомнения. Труднее будет после взрывов выбраться из пекла — вот что меня волнует.

Командующий вновь подошел к карте:

— Решим так: как только раздадутся взрывы, а мы их обязательно услышим и увидим, пусть артиллеристы откроют огонь вот по этому квадрату и отвлекут внимание противника.

Уничтожить вражеские склады командование поручило 114-му отдельному лыжному истребительному отряду. Невелик срок его боевых действий — всего каких-нибудь полтора месяца, а в послужном списке отряда уже много дерзких вылазок, смелых рейдов по тылам врага. Да и задания одно сложнее другого. То отважные лыжники незаметно проникнут в расположение войск врага и «прочешут» его тыловые коммуникации, то уйдут в глубокую разведку или на связь с действующими в лесах партизанами и возвратятся с ценными сведениями, то смелым ночным налетом нарушат связь противника, подорвут боевую технику.

Легкие на подъем, вооруженные автоматами, гранатами, ножами и подрывными средствами, лыжники-истребители словно метеоры появлялись в самых неожиданных местах, сея панику в стане врага.

* * *

В ночь с 12 на 13 января 1942 года неистовствовала пурга. Не видно было ни зги. Воздух звенел. То и дело в лесу раздавался приглушенный треск деревьев. В лицо бил колючками упругий ветер, обжигая щеки, продувая ватную фуфайку, белый маскировочный халат. Лыжи тонули в глубоком снегу. Впереди, прокладывая лыжню, размашисто шагал комиссар. Его халат, словно белый парус, наполнился воздухом, и спина стала широкой. Идущий за ним след в след командир пошутил: