Леэло Тунгал - Кристийна, или Легко ли быть средней сестрой

• Название: Кристийна, или Легко ли быть средней сестрой
• Автор: Леэло Тунгал
• Издательство: КПД
• Жанр: Детская проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-9985-899-69-4

Кристийна и ее семья — герои книги Леэло Тунгал, и уже поэтому мы рекомендуем ее для семейного чтения. Все ситуации, происшествия, забавы и события в книге показывают верный пример отношения к окружающему миру, а также к самому важному и нужному его элементу — семье.

Но в книге нет ничего назидательного. Талант автора говорит устами хрупкой и нежной, веселой и озорной, заботливой и смышленой девочки Кристийны, которая не может не понравиться и с которой нельзя не подружиться.

Книга впервые издается на русском языке и адресована дошкольникам и младшим школьникам.

Издание осуществлено при поддержке фонда «Капитал культуры» (Kultuurkapital).

---

— Вы куда, деточки? — спросила она, глядя на нас поверх очков. — К дедушке? Так ведь, голубушки, приёмный час ещё не наступил, приходите часа через два. Или у вас очень важное дело?

— Очень, — твердо заявила Хелен, а я покраснела.

— Может быть, надо что-то передать? Лекарство какое или что?

— Да, — сказала Хелен, — но мы должны вручить только ему.

— Я, право, не знаю, — покачала головой гардеробщица. — У вас хоть сменная обувь есть? Тапочки там…

— Да! — воскликнули мы в один голос, достали из ранцев тапочки и сняли куртки.

— Только не шумите, у нас сейчас тихий час, — крикнула тётя нам вслед.

— Хорошо! — ответили мы громко.

— А врать некрасиво, — шепнула я Хелен.

— Лично я не соврала! — Хелен сделала большие глаза. — У меня сегодня в дневнике две пятёрки, если хочешь знать, а это непременно порадует дедушку. Мама говорит, что радостная новость — лучшее лекарство!

Несмотря на тихий час, в дедушкиной палате никто не спал. Один дядя срезал кожуру с яблока, другой читал, третий писал. Дедушка лежал на спине и так печально смотрел в потолок, что я просто обязана была немедленно кинуться к нему и обнять.

— Ну и ну! — удивился дедушка. — Появились новые врачи! Здравствуйте, дорогие мои! Кто вас сюда в это время пустил?

Хелен сказала, что принесла дедушке чудодейственное лекарство, и показала свой дневник.

— Ну если по родному языку и математике пятёрки, то со всем прочим мы в жизни справимся, как нечего делать! — сказал дедушка. — Это и в самом деле радость, я бы и сплясал по такому поводу, вот только нынче плясун из меня никудышный!

— Тебе было очень больно, когда ты так печально смотрел в потолок? — спросила я.

— Да боль не отпускает, — вздохнул дедушка, но снова сделал радостное лицо. — Но, знаешь ли, на войне человеку могло голову оторвать — и то он не плакал. Мужчины не плачут, разве когда режут лук. Только я, как видишь, не привык без дела валяться, дома дел полно, не знаю, как бабушка одна со всем справится?

— Бабушка приедет навестить тебя в субботу, — сказала Хелен, а я добавила:

— У бабушки от тебя есть секрет: она вяжет для тебя тёплый свитер. За то, что она держала у себя Агнию и Агнессу, соседка дала ей целую кучу шерсти, и теперь она красит её разными растениями, собирает по селу травы и очищает лук от шелухи.

— Тогда даже хорошо, что я не путаюсь у неё под ногами, — улыбнулся дедушка. — Иначе я и в самом деле слёзы лил бы от лука. А что мы с вами будем делать? На колени взять вас я не могу, верхом на мне вы прокатиться тоже не сможете, а уж о беге наперегонки я и не говорю. А не сыграть ли нам в «крестики-нолики»?

Мы сыграли в «крестики-нолики» и в «морской бой», и в «виселицу». Затем наступило время обеда, и мы с Хелен по очереди кормили дедушку с ложечки: одну ложку подносила Хелен, другую — я.

— Какая сегодня вкусная еда, — радовался дедушка. — Интересно получается: когда-то я вас кормил с ложечки, а теперь вы меня кормите! А я, как птенчик, разеваю рот.

— Ох, кормить Имби намного труднее, — утешила я деда. — Пол-ложки остаётся у неё на переднике. И при этом она ещё кричит!

— Посмотрим, кто из нас раньше начнёт ходить, я или Имби, — задумчиво произнёс дедушка. — Но как только меня отсюда выпустят, я сразу ноги в руки — и в лес!

— Бабушка говорила, что в лесу на охоте ты и простудился, — сказала Хелен.

— В самом деле это было мальчишеством, — согласился дед. — С больной спиной пошёл охотиться на косулю. Но теперь, когда я выздоровею, это совсем другое дело!

Мы бы ещё долго просидели у дедушки, но тут в палату вошла тётя в синем халате и сказала, что гардеробщица хочет идти домой: время посещений давно закончилось, а две девочки все ещё не забрали свои куртки.

— Ну, ступайте! — сказал дедушка. — Мама с папой вас, наверное, заждались.

Но дома не было ни папы, ни мамы. Только в кухне сидела ужасно злая тётя Цапля, воинственно сдвинувшая парик набекрень, и перед ней стояла чистая суповая тарелка. Деву, которая радостно бросилась встречать нас, няня огрела по ногам шваброй:

— Что тут за порядки? Разве это дом?

— Тётя Цапля, вы сами открыли скороварку? — удивилась Хелен.

— Мне ещё дорога своя жизнь, чтобы я сунула руку в эту адскую машину! — сердито ответила тётя Цапля. — Ну и семейка! В милицию таких девчонок сдавать надо. Портреты ваши пропечатать в вечерней газете!

— А где мама? — спросила Хелен.

— Мама! Теперь тебе «мама»! Мама пошла в школу, вдруг у детей какое мероприятие. Какое ещё мероприятие! Порядка в доме нет, вот!

— Мы в больницу ходили, дедушку навестить, — попробовали мы объяснить случившееся.

— Ах, в больницу! — вскипела тётя Цапля. — Вас самих надо в больницу, в психушку!

Нянька внезапно схватила Хелен за волосы и начала возить туда-сюда.

— А-а-ай!!! — завопила Хелен. — Больно!

Дева залаяла, растерянно запрыгала вокруг них и, наконец, передними лапами оперлась на няню.

— Укусит! Эта дворняга укусит меня! — орала тётя Цапля.

— Дева! — раздался вдруг повелительный голос отца. Дева, виновато опустив голову и виляя хвостом, подползла к отцу. — Место! — командовал отец. И Дева пристыженно отправилась в переднюю, на свой коврик.

Хелен с криком и плачем убежала в нашу комнату. Тётя Цапля поправила парик и заявила:

— Ужжжасные дети! Совершенно невоспитанные девчонки! А ещё интеллигенция! Сразу видно, что в доме нет розги! Завтра, если не принесу из дома розгу, возьму расчёт. Для своего сына я всегда держала розгу на виду. Рядом с шифоньером. А ещё лучше тонкий резиновый шланг — бьёт больно, а следов не оставляет. Так что передайте вашей супруге…

Но мама уже стояла в кухонных дверях, бледная и встревоженная.

— Знаете, я передумала, — сказала она. — Дела обстоят так, что в скором времени я на работу не выйду. Когда Имби пойдёт в садик, тогда… А пока попробую немного поработать дома…

— Правильно! — воскликнула я. — Мы с Хелен решили быть самостоятельными, так что мы тебе мешать не будем, работай дома, сколько захочешь.

А тут и Хелен прекратила плакать.

С Новым годом!

Обычно мы встречали Новый год в деревне у бабушки и дедушки, а на этот раз, наоборот, решили пригласить их к себе. Бабушка приехала из деревни с разными лакомствами и пакетами, дедушку на два дня выпустили из больницы, и папа привёз его на такси. Даже бабуля на этот раз не отправилась к подругам, как обычно перед Новым годом, а пришла помочь маме жарить и печь.

Пока бабушка, мама и бабуля втроём хлопотали в кухне, оттуда доносилось столько шума, звона, шороха и восклицаний, что дедушка в комнате качал головой и шептал: «Верно говорят — у семи нянек дитя без глазу. Не слишком ли много поварих собралось на одной кухне? Посмотрим, что они там настряпают!»

Мы с Хелен целый день стерегли Имби. А дедушка читал газеты и успокаивал Деву, которую беспокоили вкусные запахи из кухни.

Разумеется, о том, чтобы совать пальцы в муку, на этот раз и речи не было, хотя дедушка, слушая споры бабушки с бабулей, вздыхал и приговаривал:

— От двух крепких жерновов будет тонкий помол!

— Я бы послала Имби просить муку, — сказала Хелен. — Она всегда получает то, что хочет. Ты видела, когда украшали ёлку, ей позволяли всё. Потом мама перевесила все игрушки по своему усмотрению — но главное, чтобы «отя» была довольна.

— Да, есть в нашей семье такой глупый обычай: самому младшему ребёнку позволяют вешать звездочки и птичек, — добавила я. — У самого младшего обычно самые неловкие пальцы.

Хелен ядовито ухмыльнулась:

— Я давно это заметила, ещё до того, как родилась Имби…

В новогодний вечер не хочется ссориться, потому я пропустила колкость Хелен мимо ушей. Конечно, она очень недолго была самой младшей. Но зато Хелен почти два года была единственным ребёнком, вот! Я-то никогда единственной не была.

Имби себя называет «отя». Наверно, от слова «дочка». Просит: «Отя хосет». Попробуй ей отказать!

Сейчас она занималась своими игрушками. Все мало-мальски мохнатые игрушки, попав в её ручки, быстро лысеют. Она с ними обращается прямо как моль! Хелен извлекла Имби из кучи игрушек и начала её учить:

— Сейчас отя пойдет в кухню и скажет: «Отя хосет муки». Хоть щепотку!

Дедушка вмешался:

— Ох, не пускайте Имби в кухню, там и без неё женщин больше, чем достаточно! Как говорится, на целый рубль!

Имби улыбнулась во все свои молочные зубы и произнесла:

— Отя хосет сипотку. На лупь!

— Отя просит не сипотку, отя просит муки! Муки, — терпеливо повторяла Хелен. — А что это за «лупь»: как трудно с ребёнком, когда он половину букв не выговаривает! Ну-как, Имби, скажи р-р!

— Ллл!

— Ворона!