Станислав Свяневич - В тени Катыни

• Название: В тени Катыни
• Автор: Станислав Свяневич
• Жанр: Биографии и Мемуары

Автор этих воспоминаний был одним из польских офицеров, интернированных в советских лагерях Катынского леса.

Он описывает события, приведшие его в конце концов к Катынскому лесу, свою жизнь в советских лагерях и тюрьмах, где советские власти нашли возможным изменить его статус военнопленного на статус политического заключенного и даже предъявить ему обвинительное заключение и приговор.

---

Царская Россия тоже часто бывала жестокой, но там жестокость смягчалась исповеданием христианства и гуманистичным влиянием этой религии на все стороны жизни государства. Православная Церковь, хотя и была коррумпирована и со времени Петра Великого подчинена светской власти, все же играла заметную роль в обществе, давая людям понять различия добра и зла. Например, Православие предполагало навещение узников, особенно в дни Церковных праздников. Я сам помню, как в детстве видел целые возы подарков, посланных на Рождество от купцов заключенным. Позже я видел, что в русских госпиталях раненые немцы и австрийцы видели такие же ласку и уход, что и русские солдаты.

В Советской же России, крестьянин, подавший кусок хлеба «кулацкому» ребенку, умирающему с голода, рисковал попасть в число «подкулачников» и угодить в лагеря. Но нынешнее поколение партийной бюрократии воспитано так, что коллективизация в их глазах это не цепь беспричинных жестокостей, а «героическое» время строительства нового общества. И надо признать величайшей заслугой польских коммунистов, что после войны они не допустили развала польской деревни.

Чтобы понять ментальность тех слоев партийного руководства, которое восприняло десталинизацию и участвовало в ней, следует помнить, что и для них с именем Сталина связывались не только массовые репрессии, но и героические достижения страны в экономике и политике. По их мнению, хотя Сталин фактически и дезорганизовал перед войной Красную армию, все же спустя несколько лет она именно под его, Сталина, руководством разбила фашистов. Сталин физически уничтожил большинство сподвижников Ленина, но при нем СССР стал сверхдержавой, Сталин был беспрецедентным преступником, но он же стал и символом «прогресса». Даже Хрущев не избежал противоречий в своем выступлении на XX съезде. И что выйдет из этого посева, мы еще увидим, пока об этом рано говорить.

Примечания

1. Были расстреляны маршалы Тухачевский, Блюхер и Егоров; в живых остались любимцы Сталина Ворошилов и Буденный. Оба они были совершенными профанами в вопросах ведения современной войны. (Прим. автора)

2. В Заключении судебно-медицинской комиссии, подписанном 24 января 1944 года главным судебно-медицинским экспертом Наркомздрава СССР В.И. Прозоровским, профессором судебной медицины 2-го Московского медицинского института В.М. Смоляниновым, профессором патологической анатомии Д.Н. Воропаевым, старшим научным сотрудником танатологического отделения Государственного научно-исследовательского института судебной медицины Наркомздрава СССР П.С. Семеновским и старшим научным сотрудником судебно-медицинского отдела того же института М.Д. Швайковой, говорится: «Судебно-медицинская комиссия, основываясь на результатах судебно-медицинских исследований трупов, приходит к следующему заключению:

По раскрытии могил и извлечению трупов из них установлено:

е) ткань одежды, особенно шинелей, мундиров, брюк и верхних рубашек, хорошо сохранилась и с большим трудом поддается разрыву руками;

ж) у очень небольшой части трупов (20 из 925) руки оказались связанными позади туловища с помощью белых плетеных шнуров.

…Судебно-медицинское исследование трупов, проведенное в период с 16 по 23 января 1944 года, свидетельствует о том, что совершенно не обнаружено трупов в состоянии гнилостного распада или разрушения и что все 925 трупов находятся в сохранности — в начальной стадии потери трупом влаги (что наиболее часто и резко было выражено в области груди и живота, иногда и на конечностях; в начальной стадии жировоска; в резкой стадии жировоска у трупов, извлеченных со дна могил). (Прим. переводчика)

3. Leonard Shapiro. The Communist Party of the Soviet Union. Vintage Books, 1960, p. 420; Ronald Hingley. The Russian Secret Police. Hutchison of London, 1970, p. 170.

4. Alexander Werth. Russia: Hopes and Fears. Pelican Original, 1969.

5. Milovan Dzilas. Nowa klassa wyzyskiwaczy. Instytut Literacki, Pariz, 1957.

6. Shapiro, op. cit., pp. 525, 573.

7. На XVII съезде в 1934 году титул Генерального секретаря был заменен на Первого секретаря, что указывало на стремление большинства делегатов снизить роль Сталина, ставшего к тому времени практически диктатором. Многие исследователи предполагают, что последовавшие за тем репрессии были реакцией Сталина на пробы ослабления его власти. (Прим. автора)

8. Имеется в виду так называемая «Секретная речь Хрущева на XX съезде КПСС», произнесенная им на закрытом заседании 25 февраля 1956 года. Речь эта до сих пор не была опубликована в официальной советской печати, нет ее и в Стенографическом отчете XX съезда. Правда, в 1988 году по инициативе Эстонского народного фронта Речь была опубликована в Таллине. Но доступ к этой публикации также ограничен — она была опубликована по-эстонски. Стоит также заметить, что Речь на XX съезде была только началом наступления на сталинизм. Наиболее полно, в подробностях преступления того времени были названы на XXII съезде, уже после укрепления положения Хрущева. Впрочем, и на XX, и на XXII съездах речь шла только о преступлениях тридцатых годов. До того и после того вроде бы все было в рамках законности, народ героически строил коммунизм, а со стороны руководства страной имели место лишь, так сказать, единичные случаи отступления от «ленинских норм».

9. Shapiro, op. cit., p. 417.

Глава XI. Катынь и советско-немецкий союз

Во время Катынских событий Советский Союз был верным союзником Третьего рейха, неукоснительно соблюдавшим все положения советско-германского договора 1939 года. Имело ли это какую-либо связь с расстрелом польских пленных? Станислав Миколайчик, бывший одно время вице-премьером созданного Сталиным польского правительства и позже эмигрировавший на Запад, сказал Заводному, что, по его информации, в 1939—41 годах между Германией и Советской Россией было соглашение принять польских военнопленных1. Это заявление Миколайчика полностью согласуется с моими наблюдениями в Козельске. В то время в лагере постоянно циркулировали слухи, что нас скоро выдадут немцам. Но мне это предположение казалось нереальным: для чего Германии несколько тысяч пленных офицеров, если, по Женевской конвенции, они не могли их использовать на работах, но должны были взять на довольствие.

Более близкими к истине мне казались слухи, что выданы будут только офицеры, бывшие родом из Центральной Польши. Они и содержались отдельно от других — в монастыре. Отсюда следует, что решение о расстреле пленных было принято Советами позже, после отказа немцев принять их на свое попечение.

С другой стороны, известны случаи передачи польских офицеров в обратном направлении, т. е. передачи их немцами в руки советских. В Козельске было около семидесяти офицеров, попавших в плен в районе Бреста и переданных отступавшими оттуда германскими войсками Красной армии. Сейчас я уже не помню фамилий этих людей, но живо помню их рассказы.

Оборона Брестской крепости была длительной и упорной, ее гарнизон сдался немцам только после того, как кончились боеприпасы. Попав в немецкий плен, они не испытали никаких лишений. Их даже принял немецкий генерал, командовавший штурмовыми войсками, и выразил свое восхищение их солдатским мужеством. Спустя несколько дней их собрал немецкий комендант лагеря и сообщил, что хотел бы попрощаться — он уезжает, и скоро сюда прибудут иные подразделения, которые и примут лагерь. Вскоре немецкие караулы действительно были заменены на советские, а несколько позже поляки были этапированы в козельский лагерь.

При этом мне запомнилась любопытная деталь. Среди пленных в Бресте был и приехавший туда на автомобиле по частным делам премьер-министр Швятлский. С ним приехал то ли его брат, то ли свекор, но оба были в армейских мундирах и потому включены в число пленных. Немцы ему сообщили о предстоящей передаче пленных советским, и в порядке исключения, разрешили ему и его спутнику вернуться в Варшаву. Таким способом полковник Швятлский избежал участи других пленных, расстрелянных в Катынском лесу.

Не исключено, что советско-германские отношения имели влияние на судьбу польских военнопленных и с другой стороны. Перед войной в Советах наблюдалось некоторое разногласие в отношении к Германии между Сталиным и партийной интеллигенцией. Я был в России во время обеих мировых войн. В 1940 году, и по моим наблюдениям, и по рассказам моих сокамерников, я почувствовал, что тогда враждебность русской интеллигенции к Германии была много выше, чем во время Первой мировой войны. Я хотел бы подчеркнуть, что это касается именно интеллигенции русской, а не украинской или какой-либо иной, и партийных аппаратчиков, а не широких народных масс. Нерусская интеллигенция тогда была склонна видеть в немцах скорее не врагов, а освободителей.

В начале 1941 года я был в этапе на Север. Вместе со мною ехал недавно арестованный советский комдив. Он хорошо ориентировался в событиях лета и осени 1940 года, и по его мнению, с тех пор как Гитлер отказался от высадки на Британских островах, война для него уже была проиграна. И успехи Вермахта во Франции ничего не могли изменить. Настроен этот комдив был явно антинемецки, и мне показалось, он легко мог найти общий язык с польскими пленными.