Кристофер Хибберт - Частная жизнь адмирала Нельсона

• Название: Частная жизнь адмирала Нельсона
• Автор: Кристофер Хибберт
• Издательство: М.: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига, 2006. — 494, [2] с.: 16 л. ил
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-031326-8 (ООО «Издательство АСТ»), 5-9713-0604-9 (ООО Издательство «АСТ МОСКВА»), 5-9578-1891-7 (ООО «Транзиткнига»)

Один из самых прославленных адмиралов мировой истории, поразивший современников и восхитивший следующие поколения своей удивительной способностью выигрывать совершенно безнадежные на первый взгляд сражения.

Честолюбивый флотоводец, сделавший, возможно, САМУЮ впечатляющую и стремительную карьеру за всю историю Британских военно-морских сил.

Идеальный военачальник, он был далеко не безупречен в личной жизни — его романтическая и скандальная связь с леди Гамильтон стала основой бесчисленного множества книг, спектаклей и кинофильмов.

Что в них правда, а что — вымысел?

Где истина, скрытая среди бесчисленных легенд и мифов, окружающих имя Нельсона?

Читайте об этом в книге знаменитого британского историка Кристофера Хибберта!

Christopher HibbertNELSON(A Personal History)

---

Капитан Харди откликнулся на смерть сэра Уильяма с характерной для него деловитостью: «Гамильтон умер в воскресенье, в полдень. Не представляю себе, как теперь ее светлость будет жить с героем Нила, по крайней мере жить достойно».

С лордом Минто, по свидетельству последнего, леди Гамильтон говорила о своих отношениях с Нельсоном и о том, как смотрит на них свет, вполне непринужденно. А отношения их, продолжает Минто, «она отказывалась признать сугубо дружескими».

ГЛАВА 29 «Виктория»

У меня есть все основания надеяться — день 6 июня обессмертит твоего возлюбленного Нельсона, Нельсона, принадлежащего лично тебе

Через месяц после смерти сэра Уильяма Англия объявила Франции войну. Такого развития событий уже ожидали некоторое время, в течение которого Нельсон делился с правительством своими соображениями, не опасаясь даже возможной раздраженной реакции на них. Во-первых, вопреки собственным высказываниям в палате лордов, когда он всячески преуменьшал значение базы на Мальте, теперь Нельсон утверждал — ее нужно укреплять. Во-вторых, рассматривая вопрос о призовых, он настаивал: моряк будет чувствовать себя увереннее, если открыть на его имя персональный счет и, по прошествии определенного срока службы, постоянно его пополнять, независимо от того, продолжает ли он служить в данный момент. Конкретные предложения таковы: две гинеи в год после пяти лет службы, четыре — после восьми. На первый взгляд «огромная сумма», признает Нельсон, но если принять во внимание, что в среднем матрос уходит в отставку в сорок пять лет, ничего особенного нет, ведь сколько он сможет пользоваться данной привилегией?

Той весной и летом 1803 года Нельсон все чаще наведывался в адмиралтейство. Дом на Пиккадилли, 23. он, полагая верным именно так и поступить в сложившейся ситуации, оставил сразу после смерти друга, хотя тогда же из Норфолка к Эмме приехала Сара Нельсон. Свой нехитрый багаж он перевез в квартиру тут же на Пиккадилли, в дом 19, где поселился над шорной лавкой. Его часто можно было увидеть идущим по Моллу в сторону Уайтхолла.

Нельсону намекнули об ожидающем его назначении на командный пост в Средиземноморском флоте, и до принятия официального решения еще предстояло многое сделать: переговорить со снабженцами насчет благоустройства нового флагманского корабля; уладить дела в Мертоне; отдать необходимые распоряжения новому секретарю Джону Скотту, бывшему казначею на «Ройал Соверен»; найти и договориться обо всем с человеком, который будет представлять его на церемонии посвящения в рыцари ордена Бани в Вестминстерском аббатстве. Его эсквайрами будут Джон Тайсон с племянниками Томасом и Горацио. Представителем — капитан Уильям Болтон, сын священника и деверь сестры Нельсона Сюзанны. Поскольку данную роль должен был обязательно исполнять тоже рыцарь, капитана Болтона срочно посвятили в это звание, и его кузина Китти, на которой ему предстояло жениться непосредственно накануне церемонии, стала в день своей свадьбы леди Болтон[51].

Наконец, перед отбытием к новому месту службы Нельсону требовалось организовать крестины своей дочери Горации, уже достигшей двух с половиной лет.

Церемония состоялась 13 мая 1803 года в приходе Девы Марии, где прихожанкой была миссис Гибсон. Церковь, ставшую впоследствии приходской часовней, выбрали совсем небольшую, хотя сам приход являлся одним из крупнейших в Лондоне, настолько крупным, что, случалось, писала одна из газет того времени, на «церковных скамьях, самым непристойным образом» громоздились в ожидании похорон разом восемь гробов. Купели не было, и младенцев опрыскивали водой из чаши, установленной на престоле. Вместе с Горацией крестили еще семерых детей. Леди Гамильтон велела миссис Гибсон заплатить и священнику, и приходскому служке, а также сделать копию записи в церковной книге, где, без упоминания имен родителей просто указывалось: Горация Нельсон Томпсон.

«Увидишь мою eleve[52], — пишет Нельсон Эмме вскоре по прибытии в Портсмут, — поцелуй ее от меня и скажи — никогда я ее не забуду, ни ее, ни ее дорогую добрую мамочку, и поверь, так оно и есть».

В другом письме, написанном там же, в номере гостиницы «Джордж инн», Нельсон сообщает Эмме, что вскоре сядет на лодку, которая доставит его на флагманский корабль. «Мне остается лишь молить Всевышнего благословить и беречь тебя и позволить нам встретиться снова в мире и счастии. Верю, так оно и будет».

На улицах города стоял шум. Стучали колеса повозок и экипажей, везущих на набережную моряков и всяческую провизию; раздавались крики носильщиков с тяжелой поклажей на плечах; дребезжали тачки, набитые ящиками и морскими сундуками. Гуртовщики, орудуя длинными палками, гнали скот через весь город. Моряки накануне погрузки сидели в барах, пили эль и покуривали трубки.

Флагман Нельсона, «Виктория», стоял на рейде дальше других. Он представлял собой первоклассный линейный корабль первого ранга, вооруженный 104 пушками, включая тридцать тридцатидвухфунтовых, способных поражать цель на расстоянии в милю, пробивая при этом дубовую обшивку на два фута вглубь. Заказ на строительство судна поступил на Королевские верфи Чэтэма в 1758-м — год рождения Нельсона, а спуск на воду полностью готового к походу корабля состоялся восемь лет спустя. Стоимость его составила 63 176 фунтов. Общая протяженность бегучего и стоячего такелажа этого самого крупного на флоте судна — 27 миль, а площадь распущенных парусов — 4 акра. Полностью укомплектованный экипаж состоял из восьмисот пятидесяти матросов, размещавшихся по преимуществу в тесных кубриках на нижней орудийной палубе. Чаще всего в походе, когда орудийные порты закрыты, здесь царил полумрак. Вообще на корабле находилось всего много больше того, чем обычно необходимо в мирном плавании, но в бою работы хватало всем, и матросам, и артиллеристам. Средний возраст экипажа составлял двадцать два года. Примерно сто не достигли и двадцати лет, самому молодому исполнилось десять, четверым — двенадцать, шестерым — тринадцать. За сорок лет перевалило менее пятидесяти членов экипажа. Говорят, на корабле находилась даже женщина, переодевшаяся мужчиной[53].

На самой нижней палубе, под матросскими помещениями, располагались медики и младшие офицеры. Довольно просторная каюта капитана находилась в застекленной кормовой части, непосредственно под ней — адмиральские апартаменты: гостиная, столовая, спальня с поднимающейся койкой, прикрытой занавесками, расшитыми леди Гамильтон. Рядом с койкой стояли умывальник и ночной горшок.

Большая каюта, декорированная и обставленная в соответствии со вкусами адмирала, представляла собой красивое и внушительное помещение с окнами по трем сторонам и до блеска отполированными стенами. Обстановка уютной гостиной, где Нельсон проводил дружеские встречи со своими капитанами, состояла из столов, стульев, кресла и тумбы с ящиками.

В столовой, украшенной портретом леди Гамильтон, написанном в 1800 году в Дрездене Дж. Х. Шмидтом, могли разместиться двадцать четыре человека. При необходимости стулья, расставленные по периметру стола, легко складывались и отставлялись в сторону, освобождая помещение. Точно так же разбирался — на двадцать две части — длинный обеденный стол.

Однако же безупречной чистотой Большая каюта сверкала лишь перед торжественным ужином, а поначалу, при первом появлении Нельсона на корабле, до блеска было далеко: ящики с мебелью еще не открывали, на пакетах и тюках кое-где перепутали бирки; личные винные запасы адмирала не прошли таможню; койка по ошибке попала на какой-то другой корабль; экземпляры Библии и молитвенников, запрошенные у Общества по распространению христианского учения для экипажей кораблей, еще не прибыли. В Большой каюте пахло свежей краской. В общем, как отмечал сам Нельсон, на корабле «царил изрядный кавардак», не говоря уж об укомплектованном лишь наполовину экипаже, а капитан «Виктории» Сэмюэл Саттон уверял — раньше пятницы утром в море не выйти. Адмирала это чрезвычайно раздражало: ему не терпелось «как можно скорее покинуть такое гнусное место, как Портсмут».

Накануне отплытия поступили последние инструкции из Лондона: Нельсону предписывалось взять курс на Мальту, а оттуда, усилившись еще одним отрядом кораблей, следовать в Тулон и пристально наблюдать за действиями базирующегося там французского флота. По пути Нельсон должен был сменить флагман, предложив перейти на «Викторию» командующему морскими силами на Ла-Манше адмиралу Корнуоллису. Однако Корнуоллиса он не обнаружил и, потратив целый день на бесплодные поиски, приказал Саттону продолжать их без него, а если в течение двух недель Корнуоллис так и не объявится, возвращаться на «Виктории» назад, в Англию, и ждать дальнейших указаний.