Дмитрий Дашко - Гвардеец

• Название: Гвардеец
• Автор: Дмитрий Дашко
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9717-0936-7

На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» — страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу — и судьбы страны. Курляндский барон Дитрих фон Гофен, решивший попытать счастья в «варварской и дикой Московии», готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» — беспутной Елизаветы. Здесь и сейчас, на топких берегах молодой имперской столицы, в свете чадящих светильников, в бальных залах дворцов и в душных кабаках, куется новое будущее России, новое будущее всего мира. Если ты настоящий гвардеец и не умеешь отступать — возьми судьбу за горло и поверни маховик истории!

---

— Это все касается армии, — со скепсисом произнес я. — А что насчет обычной, гражданской жизни? Там наверняка без немца и шагу ступить невозможно.

— Я мог бы вас ознакомить с одним интересным списком высших штатских чиновников при Анне Иоанновне. На двести пятнадцать человек аж двадцать восемь немцев. Причем, под ними понимаются выходцы из абсолютно разных областей раздробленной Германии, не имеющих между собой общих интересов.

— Получаются, мне всю жизнь вешали лапшу на уши?

— Можно подумать вас это удивляет!

— Да нет, я успел привыкнуть к тому, вещи встают с ног на голову и наоборот. Сперва красные были хорошими, потом белые. Капитализм клеймили, затем во всех углах славили, теперь опять с песком мешают. Нет, прошлое у нас действительно непредсказуемое. Верно Задорнов подметил. Давайте вернемся к Миниху, Остерману и Бирону. Что, действительно «эффективные менеджеры»?

— Не надо ерничать Игорь Николаевич. Не сравнивайте с людишками из вашей эпохи. Те, кого я назвал, кроме Бирона, — «птенцы гнезда Петрова». Это о многом говорит. Думаете, Петр Первый зря приблизил их к себе? Они славно поработали на благо страны, и способны сделать еще больше, если вам удастся прекратить свару между ними.

— Каким образом?

— Вопрос сложный, вам предстоит самому найти на него ответ. Игорь Николаевич, если это удастся — Россия получит по-настоящему просвещенного и одаренного монарха, верных союзников — армию и флот, и искусную дипломатию. Вы опять чем-то недовольны, Игорь Николаевич?

— Да я по поводу переворота, который мне предстоит предотвратить…

— И что вас смущает?

— Помилуйте, чем вам Елизавета не угодила? Вроде не самая худшая императрица в истории России…

— Не спорю, в ее правление многое делалось во благо страны, но зачастую не благодаря, а вопреки. Она была слишком занята интригами, балами, тайным браком и прочее. Вокруг нее собралось талантливое окружение. Короля играет свита. Поверьте, вокруг Иоанна соберется еще большее количество выдающихся людей. Кроме того, бедняга не достоин той участи, что для него уготовят в вашем мире. Годовалого, ни в чем не повинного младенца, свергнут с престола, когда немного подрастет — заберут от матери, кинут в тюрьму, где будут содержать в одиночной камере, а спустя двадцать три года убьют во время попытки освобождения, предпринятой поручиком Мировичем.

Я содрогнулся, представив картину заключения в тюрьме несчастного ребенка.

— Сколько у меня времени?

— Немного. Переворот состоится в ноябре 1741-го года.

— Шесть лет, всего шесть лет, — задумчиво произнес я.

— Да, и за эти шесть лет вам предстоит проделать путь из низов в верхи. Карьеру здесь делают двумя способами — либо в качестве фаворита, то есть через постель, либо на поле боя. Первый путь проще, второй — намного сложней. Какой выбираете?

— Ненавижу альфонсов.

— Значит, армия, — резюмировал Кирилл Романович.

— Да.

— Тогда учтите, легко не будет. Никто не даст гарантий, что вы не погибнете на поле боя, не умрете от болезни или ран. Я не смогу вам помочь.

— Позабочусь о себе сам. Кирилл Романович, ответьте на один вопрос — что со мной произошло там, откуда я родом?

— Вы точно хотите услышать правду?

— Да!

— Мы успели перенести вас до того, как вы погибли.

Глава 6

— Как погиб?! — едва не закричал я.

Кирилл Романович потупился.

— Офис вашего друга находится на втором этаже, не так ли…

— Да, на первом обменник какого-то банка.

— Совершенно верно. Вы приехали в тот момент, когда на банк налетели грабители. С самого начала ограбление пошло не так. Вам, также как и несчастному Дитриху, не повезло. У грабителей не выдержали нервы. Они открыли стрельбу. Вас застрелили почти в упор.

— Рискну предположить, это была еще одна причина, по которой выбор пал на меня.

— Не стану отрицать, — опустил глаза Кирилл Романович. — В противном случае, ничего бы не вышло. У времени свои законы. Я говорил об этом. Так что, не держите на нас обиды, мы подарили вам вторую жизнь.

— Однако я здесь чужак, который ничего не знает. Карла удалось провести, но если мною займется кто-то умнее и старше, меня быстро расколют. Я могу попасть впросак практически на каждом шагу, не зная обычаев, законов, да что там говорить… — я обреченно взмахнул рукой. — Чужой в чужой стране!

— Согласен, но это опять же не наша вина. Мы планировали подготовить вас после переноса, но вы спутали все планы, ринувшись на спасение поручика Месснера. Тем самым вы уже вмешались в ход истории, убив Звонарского. Он принимал активное участие в перевороте. Впрочем, свято место пусто не бывает. Лесток[5] найдет замену.

Фамилия последнего показалась знакомой, но я решил все же уточнить:

— Кто такой Лесток?

— О, очень колоритная фигура из окружения Елизаветы Петровны. Думаю, он один из ваших главных потенциальных противников. Кстати, капитан-поручик Огольцов тоже входит в их число. Вдобавок, у него появились и личные счеты. Он дружил со Звонарским.

— Что я могу от него ожидать? Если выйду отсюда, конечно…

Кирилл Романович задумался.

— Все что угодно. Дуэли здесь еще не получили такого распространения, как в Европе. Дворяне сводят счеты другим способом. Самый распространенный — подкараулить, навалиться большим числом и избить до полусмерти. Те, что побогаче — нанимают убийц. Есть такие, что не брезгуют клеветой и наветами, но это на крайний случай. В Тайной канцелярии умеют отличать ложь от правды. Поверьте, тому, кто заявит, придется не сладко. Но, — многозначительно произнес он, — расслабляться в любом случае не стоит.

— Вы можете вытащить меня из тюрьмы? — с надеждой спросил я.

— Увы, — вздохнул гость. — Рад бы, но это не в моей власти. Более того, скоро нам придется проститься, ибо я не могу долго находиться в этом хронопотоке. Мое состояние слишком нестабильное.

— Но что мне может помочь?

— Попробуйте сыграть на том, свидетелем и непосредственным участием чего вы стали, — посоветовал Кирилл Романович.

— Имеете в виду нападение на Месснера?

— Да. Поручик был доверенным лицом Миниха. Он состоял в так называемом «безвестном карауле», занимавшемся слежкой за Елизаветой Петровной. Месснеру удалось узнать важную информацию, он собрался доставить ее патрону, но люди Лестока устроили засаду. Остальное произошло на ваших глазах.

— Каким образом это можно использовать? — заинтересовался я.

— Не знаю, — вздохнул гость. — Но это все, чем могу помочь. Придумайте, что-то, Игорь Николаевич. Вы — умный человек, — он помялся и, наконец, выдавил:

— Очень жаль: мое время истекло. Я больше не могу здесь находиться. Хорошо было с вами, но, увы…

— Мы увидимся? — спросил я.

— Все может быть, Игорь Николаевич. Желаю успеха! Прощайте!

— До свидания, Кирилл Романович, — поправил я.

Он внимательно всмотрелся в меня и неожиданно крепко стиснул мою руку.

— Вы правы, до свидания.

Гость потушил на свечку, и как только наступила темнота, стало ясно — в камере его больше нет. Исчез — испарился и все.

Кстати, забыл спросить, а елизаветинский переворот — не их ли рук дело? Ну да уже поздно, Кирилл Романович умчался в другое измерение, оставив меня одного. Я кое-как устроился и заснул. Сон был зыбким, грезилась разная ерунда: школьные годы; коммуналка, в которой мы раньше жили; женщина, очень добрая, излучающая добро и уют, она произносила ласковые успокаивающие слова, а сердце мое переполнялось нежностью.

«Мама», — всплыла подсказка в памяти.

Но она не была моей матерью. Я впервые видел эту женщину, однако, откуда во мне столько чувств? Может… она — мама Дитриха. Кирилл Романович говорил, что душа погибшего немца отставила отпечаток в теле. Тогда чем все закончится? Не начнется ли шизофрения? Каким образом, я смогу отличить свои мысли от тех, что могут принадлежать Дитриху? Нет, хватит. Так и на самом деле чокнуться можно.

С такими мыслями я проснулся, трясясь от холода. Да и есть хотелось со страшной силой, во рту давно уже ни крошки не было. Но никто не спешил включать обогреватель и не нес чашечку утреннего кофе. До меня никому не было дела.

Чтобы размять занемевшие мышцы стал приседать, стараясь не стукнуться об потолок. Покачал пресс, отжался. Кровь забурлила. Жить стало лучше, жить стало веселей. Если б еще голодный желудок не бурчал.

Интересно, где Карл, чем сейчас занимается? Сидит в одиночке или в общей камере, «наслаждаясь» сомнительным обществом.

В коридоре загромыхало. Это ко мне? Я приподнялся и присел на лежанке, дверь отворилась.

— Выходи на допрос.

Суровый голос хорошо вязался с широкоплечей, будто вырубленной из камня фигурой тюремщика.