Колин Крауч - Постдемократия

• Название: Постдемократия
• Автор: Колин Крауч
• Издательство: Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики
• Жанр: Политика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7598-0740-7 (рус.) ISBN 978-8-8420-7106-8 (англ.)

К78 Постдемократия [Текст] /пер. с англ. Н. В. Эдельмана;

Гос. ун-т — Высшая школа экономики. — М.: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики, 2010.— 192 с. — (По­литическая теория). —1000 экз. — ISBN 978-5-7598-0740-7 (в пер.).

В своей нашумевшей в западной интеллектуальной и на­учной среде книге профессор социологии Уорикского универ­ситета (Великобритания) Колин Крауч утверждает, что упадок общественных классов, которые сделали возможной массовую политику, и распространение глобального капитализма приве­ли к возникновению замкнутого политического класса, больше заинтересованного в создании связей с влиятельными бизнес-группами, чем в проведении политических программ, отвечаю­щих интересам простых граждан. Он показывает, что в ряде от­ношений политика начала XXI века возвращает нас к политике XIX столетия, которая определялась игрой, разыгрываемой между элитами. Тем не менее, по утверждению Крауча, опыт XX века по-прежнему остается значимым и сохраняет возможности для возрождения политики.

Книга предназначена политологам, историкам, философам и социологам.

---

Тем временем презираемый институт правитель­ства постепенно распадается на три части: первая часть — это те функции, которые он все более актив­но пытается перевести в рыночную форму; вторая — неприятный, обременительный набор тех немногих обязательств, которые частный сектор не собира­ется брать на себя, и третья — чисто политический компонент, ответственный за создание образа. Не­удивительно, что в работе правительства на первый план выступают некомпетентность при предоставле­нии реальных услуг плюс беспардонная самореклама и борьба за голоса избирателей. Лишь Франция, где и левые, и правые следуют республиканской тради­ции государства как важнейшей формирующей силы, создающей гражданское общество, с большим или меньшим успехом сопротивляется этой тенденции, хотя и эта традиция явно не в силах побороть практи­ку, в рамках которой политики предоставляют подря­ды на общественные услуги и передают приватизиро­ванные сектора тем компаниям, которые пользуются их наибольшим расположением, и своим друзьям-бизнесменам.

КОРПОРАТИВНАЯ ЭЛИТА И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВЛАСТЬ

Компании — это не просто организации, но и ме­ста сосредоточения власти. Существующая струк­тура собственности приводит к концентрации част­ного капитала, и чем большее значение приобрета­ют компании, тем более важную роль играет класс владельцев капитала. Более того, подавляющее боль­шинство компаний устроено так, что их высшее руко­водство получает значительные полномочия. С тече­нием времени эта тенденция проявляется все отчет­ливее в силу того, что компания англо-американского образца, в которой вся власть сосредоточена в руках генерального директора, ответственного исключи­тельно перед акционерами, вытесняет прочие разно­видности капитализма с более широким кругом от­ветственных лиц. Чем более сильной компания ста­новится как организационная форма, тем больше власти оказывается в руках лиц, занимающих руко­водящие должности. Дополнительную власть они по­лучают вследствие того, что правительство поручает им организацию его собственной работы и призна­ет их превосходство в плане квалификации. Поми­мо доминирования в собственно экономике, они так­же превращаются в класс, подчинивший себе управ­ление государством.

Можно указать на еще одно последствие. Посколь­ку правительство отказывается от роли активного спонсора, которую оно играло в кейнсианскую и социал-демократическую эпоху, организации, работающие в некоммерческой сфере, вынуждены искать

новые варианты финансирования. Главным потен­циальным источником спонсорства становится кор­поративный сектор, в котором концентрируются бо­гатство и власть. Таким образом лица из делового сектора приобретают большое влияние, имея возмож­ность решать, кого им следует спонсировать. В Вели­кобритании этот процесс дошел до того, что мозговые центры, связанные с Лейбористской партией, вынуж­дены искать компании, готовые выделять средства на конкретные политические исследования, и это за­частую приводит к тому, что такие компании спонси­руют политическую работу по вопросам, от которых непосредственно зависит их деятельность. Доходит до того, что работа некоторых консультативных ор­ганов британского правительства частично зависит от финансирования со стороны корпораций.

Корпоративный сектор зачастую не занимался не­которыми видами деятельности только потому, что считал это неподходящим для себя. Например, фарма­цевтическим фирмам явно не следует быть главными спонсорами медицинских исследований, но именно это происходит, когда власти вынуждают университе­ты все больше полагаться на спонсорство, отказывая им в финансировании. В прошлом корпорации обыч­но осуществляли спонсорство научных и культурных проектов через фонды, обладавшие значительной не­зависимостью от самих компаний. Так было в период демократической щепетильности, когда люди весьма косо смотрели на непосредственное участие центров коммерческой власти и коммерческих интересов в ра­боте некоммерческого сектора. Сегодня спонсорство реже осуществляется через посредников — компании предпочитают оказывать финансовую поддержку на­прямую.

С целью подтолкнуть научные, культурные и про­чие некоммерческие организации к поиску частных спонсоров государство все чаще ставит собственное финансирование этих организаций в зависимость от того, удастся ли им найти таких спонсоров: мест­ный театр или отделение университета получат по­мощь от властей лишь в том случае, если они суме­ют заручиться поддержкой частных благотворителей. Это еще более усиливает власть богатых, позволяя им влиять на распределение государственных средств, поскольку те выделяются на те же цели, что и день­ги частных спонсоров. Аналогичный пример пред­ставляет собой зародившаяся в США, но быстро рас­пространяющаяся и в других странах практика вы­чета потраченных на благотворительность средств из сумм, подлежащих налогообложению. Это делает­ся с тем, чтобы снизить объемы необходимого финан­сирования со стороны государства. Но в результате богатые корпорации и отдельные лица не только по­лучают возможность решать, на какие виды деятель­ности выделять свои деньги, но одновременно и дик­товать структуру государственного финансирования, которое изначально нередко осуществлялось имен­но с целью иной расстановки приоритетов, нежели та, которую бы выбрали богатые.

Еще одно следствие этих тенденций состоит в том, что предприниматели и руководители компаний по­лучают весьма привилегированный доступ к поли­тикам и государственным служащим. Поскольку ус­пех и квалификация первых зависят исключитель­но от способности максимизировать акционерную стоимость своих компаний, следует ожидать, что как раз на благо этих компаний они и будут использовать вышеупомянутый доступ. В первую очередь это про­исходит тогда, когда взаимоотношения между пра­вительством и каким-либо экономическим секто­ром осуществляются не через ассоциации, представ­ляющие компании этого сектора, а через отдельные крупные корпорации. Такой вариант начинает пре­обладать даже в Германии и Швеции — двух странах, в которых компании издавна работали через могущественные и весьма эффективные коллективные орга­низации. В конце 1990-х годов социал-демократиче­ское германское правительство привлекло служащих ведущих частных компаний к разработке корпоратив­ной налоговой политики; неудивительно, что итогом стало серьезное облегчение налогового бремени для крупных германских корпораций за счет мелких ком­паний и трудящихся.

Чем больше различных видов своей деятельности правительство передает на субподряд и аутсорсинг,— обычно поступая так по совету лиц из корпоратив­ного сектора, — тем выше становится потенциальная ценность доступа к должностным лицам, помогаю­щего получить правительственные контракты. Если одной из характерных черт современной политики является переход к либеральной модели лоббирова­ния и презентации своих интересов в противополож­ность партийной политике, то мы наблюдаем очень серьезное явление. Оно дает основания предполагать, что политика лоббирования приведет к еще больше­му усилению крупных корпораций и их руководите­лей. Власть, которой они уже обладают в рамках сво­их компаний, преобразуется в весьма значительную политическую власть, что представляет собой серьез­ную угрозу для демократического равновесия.

ОСОБАЯ РОЛЬ МЕДИАКОРПОРАЦИЙ

Влиятельные корпорации, оказывающие непосред­ственное воздействие на политику (речь идет о медиа-индустрии), по сути, несут прямую ответственность за современную безальтернативность и деградацию политического языка и коммуникации — факторы, в немалой степени определяющие текущее нездоро­вое состояние демократии. Причин здесь две. Во-пер­вых, печать, а также, во все большей степени, радио и телевидение входят в коммерческий сектор обще­ства— вместо, допустим, благотворительного или об­разовательного секторов, в которых они вполне мог­ли бы оказаться. Это означает, что программы но­востей и прочие политически значимые сообщения должны соответствовать формату, который диктует­ся какими-то определенными представлениями о ры­ночном продукте. Если медиакомпания хочет перема­нить клиентов у конкурента, ей следует быстро завла­девать вниманием читателя, слушателя или зрителя. В результате сообщения крайне упрощаются и пода­ются в сенсационном ключе, что, в свою очередь, сни­жает уровень политических дискуссий и компетент­ность граждан. Чрезмерное упрощение и сенсацион­ность сами по себе не обязательно сопутствуют рынку и коммерциализации: рынки редких книг, спортивных машин, дорогих вин и прочих подобных вещей уважа­ют потребность клиента в принятии тщательно про­думанного решения и предоставляют ему обширную информацию. Подобные рынки в ограниченной сте­пени существуют даже в рамках СМИ —в виде газет и программ для высокообразованных людей, умею­щих воспринимать сложную аргументацию без осо­бых умственных усилий. Массовый рынок новостей непригоден для серьезной продукции исключительно вследствие его особого характера и эфемерности по­ставляемого товара. В результате политические деяте­ли вынуждены следовать одному и тому же шаблону, если они хотят сохранить какой-то контроль за фор­мулированием собственных высказываний: если они не овладеют умением изрекать лаконичные, броские банальности, журналисты начисто перепишут то, что они хотели сказать. Политики всегда рассчитывали, что их слова будут цитировать в заголовках.