Колин Крауч - Постдемократия

• Название: Постдемократия
• Автор: Колин Крауч
• Издательство: Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики
• Жанр: Политика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7598-0740-7 (рус.) ISBN 978-8-8420-7106-8 (англ.)

К78 Постдемократия [Текст] /пер. с англ. Н. В. Эдельмана;

Гос. ун-т — Высшая школа экономики. — М.: Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики, 2010.— 192 с. — (По­литическая теория). —1000 экз. — ISBN 978-5-7598-0740-7 (в пер.).

В своей нашумевшей в западной интеллектуальной и на­учной среде книге профессор социологии Уорикского универ­ситета (Великобритания) Колин Крауч утверждает, что упадок общественных классов, которые сделали возможной массовую политику, и распространение глобального капитализма приве­ли к возникновению замкнутого политического класса, больше заинтересованного в создании связей с влиятельными бизнес-группами, чем в проведении политических программ, отвечаю­щих интересам простых граждан. Он показывает, что в ряде от­ношений политика начала XXI века возвращает нас к политике XIX столетия, которая определялась игрой, разыгрываемой между элитами. Тем не менее, по утверждению Крауча, опыт XX века по-прежнему остается значимым и сохраняет возможности для возрождения политики.

Книга предназначена политологам, историкам, философам и социологам.

---

Ответ прост, хотя он долгое время не был очевиден: потребление наемных работников в этих странах не за­висело от положения на рынке труда. У них появилась возможность брать кредиты на невероятно выгодных условиях. Этому способствовало два обстоятельства.

Во-первых, большинство семей в этих и многих дру­гих западных странах брали кредиты на покупку жи­лья, а цены на недвижимость год от года росли, соз­давая у заемщиков и кредиторов уверенность, что эти кредиты надежны. Во-вторых, банки и другие финан­совые институты создали рынки так называемых про­изводных ценных бумаг или деривативов, на кото­рых продавались долги, а риски, связанные с кредита­ми, распределялись среди множества игроков. Вместе эти два процесса привели к тому, что стало возмож­но предоставлять все большие кредиты все менее со­стоятельным людям. Нечто подобное, хотя и в мень­шем масштабе, имело место с долгами по кредитным картам. В конце концов выросла огромная гора ни­чем не подкрепленных долгов. Банки утратили доверие друг к другу, и наступил финансовый крах.

Так что неолиберализм не был такой уж жесткой док­триной, какой казался. Если кейнсианство поддержи­вало массовый спрос за счет государственного долга, то неолиберализм попал в зависимость от гораздо бо­лее хрупкой вещи: частных долгов миллионов относи­тельно бедных граждан. Долги, необходимые для под­держки экономики, были приватизированы. Поэтому я и называю режим экономической политики, при ко­тором мы жили последние пятнадцать лет, не неолибе­рализмом, а приватизированным кейнсианством.

Что будет дальше? Следует ли нам ожидать мас­штабной национализации или радикального дерегули­рования? Какой политико-экономический режим при­дет на смену приватизированному кейнсианству?

Будем реалистами: предложения радикальных ле­вых и правых не встретят поддержки избирателей, да и правительствам они неинтересны. Никто не со­бирается переходить к социализму, а поскольку для сохранения капитализма нужно иметь уверенных по­требителей, то режим приватизированного кейнсиан-ства сохранится, хотя и в преобразованном виде.

Распространенные страхи перед национализаци­ей банков и крупных компаний едва ли оправдаются, так как в этом не заинтересованы ни правительство, ни сами банки. Скорее всего, ими будут управлять не­многочисленные копрорации, признанные достаточ­но ответственными. Постепенно мы придем к более согласованной системе, основанной на добровольном регулировании и управляемой небольшим числом кор­пораций, поддерживающих тесные связи с правитель­ством.

Здесь и гадать нечего: такова общая тендения в отно­шениях государства и корпораций и кризис приведет лишь к ее усилению. Политики, разделяя неолибераль­ные предрассудки относительно государства как тако­вого и считая, что руководство корпораций лучше знает, что нужно делать, все чаще будут опираться на корпора­тивную социальную ответственность в деле достижения определенных политических целей. Крупный бизнес бы­вает очень умен и знает, как отвлекать от себя внимание недовольных и отвергать выдвигаемые обвинения, дей­ствуя на опережение и, когда надо, договариваясь.

При таком режиме наверняка будет меньше разго­воров о рынке, свободе выбора и ограничении участия государства в экономике. Скорее, между компания­ми и правительством сложатся партнерские отноше­ния. Главным лозунгом будет не «рынок — это благо», а «корпорации — это благо».

Какие это будет иметь политические последствия?

Это, безусловно, приведет к росту влияния корпо­раций на политику: они будут выступать не столько в роли лоббистов, сколько в роли разработчиков госу­дарственной политики вместе с правительствами или даже вместо них. Корпорации выработают для себя соответствующие кодексы поведения и формы ответ­ственности. Они станут едва ли не главными поли­тическими субъектами. Партии, будь то правые или левые, вынуждены будут пойти на сделки с корпора­циями, а различия между их экономическими про­граммами и реальной политикой станут еще менее за­метными, чем сейчас. В партийной политике сохра­нится много такого, чем можно будет заниматься и дальше: распределение государственных расходов, вопросы мультикультурализма, безопасность. Исчез­нет то, что раньше составляло сердцевину партийной политики, — базовая экономическая стратегия; надо сказать, впрочем, что в большинстве стран она исчез­ла уже несколько лет назад, хотя ее следы и обнаружи­ваются в риторике отдельных партий.

Конечно, этот режим будет не по нраву ни неолибе­ралам, ни социал-демократам, но именно этот режим мы, скорее всего, получим, и именно он сможет в оче­редной раз примирить капитализм и формально демо­кратическую политику.

Демократическую? На ум приходят слова американско­го политического ученого Чарльза Линдблома, сказанные им еще в 1976 году: «Крупные частные корпорации плохо вписываются в демократическую теорию. По правде го­воря, они вообще в нее никак не вписываются».

Что ж, согласен. Пять лет назад ровно об этом я напи­сал книгу с красноречивым названием «Постдемокра­тия». Конечно, это означает определенный отход от де­мократии и не вызывает большого восторга, но в кон­це концов выбор у нас невелик — либо ответственные корпорации, либо безответственные. Лучше иметь пер­вые, а не вторые.

Не имеем ли мы здесь дело с очередной версией «конца истории», на сей раз корпоративного?

Конечно, нет. Это лишь идеальный тип будущего ре­жима. Но сложность реальной жизни исключает воз­можность его чистого воплощения. Рано или поздно внутренние противоречия дадут о себе знать. У Гегеля был интересный персонаж — «крот истории». Он про­должает копать.

Научное издание

Серия «Политическая теория»

КОЛИН КРАУЧ

ПОСТДЕМОКРАТИЯ

Главный редактор ВАЛЕРИЙ АНАШВИЛИ

Заведующая книжной редакцией ЕЛЕНА БЕРЕЖНОВА

Редактор ЕЛЕНА МАКЕЕВА

Художник ВАЛЕРИЙ КОРШУНОВ

Верстка СЕРГЕЙ ЗИНОВЬЕВ

Корректор ЛЮБОВЬ АГАДУЛИНА

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ 125319, Москва, Кочновский проезд, д.З Тел./факс: [phone]

Подписано в печать 02.12.2009. Формат 84x108/32 Гарнитура Minion Pro. Усл. печ. л. 10,1. Уч.-изд. л. 8,2 Печать офсетная. Тираж 1000 экз. Изд. №1093. Заказ № 822

ISBN 978-5-7598-0740-7

9785759807407