Леонид Млечин - МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева

• Название: МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева
• Автор: Леонид Млечин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-03131-0

История внешней политики Советского Союза и России воссоздана автором в портретах наркомов и министров иностранных дел. Эта книга — прежде всего четырнадцать биографий знаменитых на весь мир людей, чья личность оказывала решающее влияние на разработку внешнеполитической стратегии государства. Вместе с тем Л. Млечин показывает: министры меняются, а некоторые традиции дипломатии, заложенные сразу после революции, сохраняются.

Книга Л.Млечина посвящена не только внешней политике и дипломатии. Это еще один взгляд на судьбу нашей страны с 1917 года по сей день.

---

Вячеслав Михайлович был возмущен:

— Германия напала на страну, с которой подписала договор о дружбе. Такого в истории еще не было! Пребывание советских войск в пограничных районах обусловлено только летними маневрами. Если немецкое правительство недовольно, достаточно сообщить об этом советскому правительству, чтобы были приняты соответствующие меры. Вместо этого Германия развязала войну…

Молотов закончил свою речь словами:

— Мы этого не заслужили!

Молотов и посол пожали друг другу руку и разошлись. Вячеслав Михайлович вернулся в кабинет Сталина. Вождь был уверен, что Шуленбург передаст Молотову список политических, экономических и территориальных требований Гитлера и можно будет как-то договориться. Когда Молотов сказал, что Германия объявила войну, Сталин рухнул в кресло. Он не нашел в себе силы обратиться к народу, и вместо него о начавшейся войне сообщил по радио Молотов. Голос его звучал сухо и монотонно.

Илья Эренбург вспоминает: «Мы сидели у приемника, ждали, что выступит Сталин. Вместо него выступил Молотов, волновался. Меня удивили слова о вероломном нападении. Понятно, когда наивная девушка жалуется, что ее обманул любовник. Но что можно было ждать от фашистов?..»

В первые военные дни на вождя словно столбняк нашел. Судя по словам очевидцев, он никак не мог собраться, чтобы взять руководство страной в свои руки.

Никита Хрущев вспоминал: «Когда я встретился со Сталиным, он произвел на меня удручающее впечатление: человек сидел как бы опустошенный и ничего не мог сказать… Я увидел вождя совершенно морально разбитым. Он сидел на кушетке. Я подошел, поздоровался. Он был совершенно неузнаваем. Таким выглядел апатичным, вялым. Лицо его ничего не выражало. На лице было написано, что он во власти стихии и не знает, что же предпринять. А глаза у него были, я бы сказал, жалкие какие-то, просящие… Я привык видеть его уверенность, твердое такое выражение лица и глаз. А здесь был какой-то выпотрошенный Сталин. Только внешность Сталина, а содержание какое-то другое».

В отсутствие Сталина старшим в Кремле оказался Вячеслав Михайлович Молотов, первый заместитель главы правительства, старейший член политбюро и вообще второй человек в государстве. Вот тогда и прозвучала фраза Вознесенского:

— Вячеслав, иди вперед, мы пойдем за тобой.

Много позже маршал Ворошилов под настроение пересказал эту историю заместителю министра иностранных дел Владимиру Семенову:

— Видите ли, Сталин был очень оригинальный человек. Он привыкал к людям и верил им, если раз поверил. И Сталин поверил немцам. Когда немцы напали, Сталин так расстроился, что слег в постель… На него так подействовало вероломство немцев; мы бы никогда этого не сделали — нарушить договор спустя несколько месяцев после подписания!.. Это подло. Только постепенно Сталин овладел собой и поднялся с кровати. И вот в это время Вячеслав Михайлович стал говорить, что надо прогнать Сталина, что он не может руководить партией и страной. Мы ему стали объяснять, что Сталин доверчив и у него такой характер. Но Молотов слышать не хотел, он не понимал особенности Сталина…

В реальности Молотову не хватило решительности или, напротив, ему хватило осторожности не претендовать на место первого человека. Сталин, увидев, что никто не собирается его свергать и что армия отступает, но обороняется, вскоре пришел в себя…

Нарком военно-морского флота Кузнецов рассказывал, что уже в конце войны во время довольно частых приемов в Москве после официального ужина Сталин приглашал всех в небольшой кинозал. Несколько раз, к удивлению собравшихся, он требовал крутить картину «Если завтра война». Приглашенные на очередной просмотр наркомы и генералы спрашивали друг друга:

— Какая будет сегодня картина?

Нарком черной металлургии Иван Тевосян, лукаво улыбнувшись, отвечал:

— Самая новая: «Если завтра война».

Этот широко известный в довоенные годы фильм показывал победоносную войну над Германией, когда на помощь Красной армии приходил немецкий пролетариат. Война проходила совсем не так, как в картине, но Сталин совершенно не обращал на это внимания. Когда начинался фильм, Сталин обыкновенно повторял присутствующим, что война началась для нас неудачно, потому что Гитлер напал неожиданно… Но то, что происходило на экране, ему нравилось. Он хотел видеть эту картину вновь и вновь. На большом экране советские войска немедленно переходили в контрнаступление и гнали врага, уничтожая его на чужой территории малой кровью, могучим ударом.

ПЕРВАЯ ОПАЛА?

Министра, чья политика провалилась, отправляют в отставку. Но Сталин не мог винить Молотова в трагедии 1941 года, иначе пришлось бы признать, что он сам совершил чудовищную ошибку. Сталин и Молотов просто сделали вид, что все правильно, и как ни в чем не бывало повернулись лицом к Западу, над которым только что издевались.

Впрочем, отношение Сталина к Молотову действительно изменилось, но не из-за международных дел. Видели это только в высшем эшелоне руководства. Для всей страны Вячеслав Михайлович оставался самым близким к Сталину человеком.

По случаю пятидесятилетия Молотова 9 марта 1940 года все газеты были заполнены посвященными ему статьями, оставленные в живых старые большевики описывали неисчислимые революционные заслуги Молотова. Город Пермь переименовали в Молотов. На карте страны появились три Молотовска, два Молотовбада, мыс Молотова, пик Молотова, множество улиц, заводов и колхозов стали носить его имя. Но в реальности положение Молотова в партийно-государственной верхушке изменилось. Еще перед войной Сталин не упускал случая показать Молотову, что он не соратник, а подчиненный. Демонстративно делал ему выговоры, отвергал его точку зрения и прислушивался к заместителям Молотова.

В марте 1939 года на XVIII съезде Молотов, как глава правительства, делал доклад об очередном пятилетнем плане развития народного хозяйства страны. Все такие доклады обязательно заранее утверждались на заседании политбюро.

Но на следующий день политбюро приняло постановление «О докладе тов. Молотова»:

«1) Признать неправильным, что тов. Молотов в своем докладе не остановился на итогах дискуссии и на анализе основных поправок и дополнений к тезисам.

2) Предложить тов. Молотову исправить это положение».

Это была невиданная выволочка, которая не прошла незамеченной для партийной верхушки. В мае 1941 года Сталин освободил Молотова от обязанностей главы правительства и сам стал председателем Совнаркома. Почему он это сделал? На сей счет существует множество предположений. Большинство авторов сходится в том, что накануне войны Сталин хотел сконцентрировать руководство страной в одних руках. Но в реальности это уже давно произошло! Сталин был человеком, который все решал единолично. Остальные могли советовать, если он был склонен поинтересоваться их мнением. Глава правительства столь же беспрекословно исполнял его указания, как и любой другой чиновник…

Скорее дело в другом. Сталин сделал Молотова главой правительства себе в подмогу в 1930 году, когда в политбюро еще сохранялись остатки разномыслия и Сталин нуждался в надежном сотруднике на ключевом посту. Десять лет спустя Сталин прочно перешел в разряд небожителей. Должность главы правительства, которую когда-то занимал Ленин, формально считалась равной посту генерального секретаря. А зачем ему держать рядом с собой равную фигуру?

Кроме того, сыграло свою роль и обстоятельство, с которым потом столкнутся и Хрущев и Брежнев. С осени 1939 года Сталин активно занялся внешней политикой. Конечно, в мире никто не заблуждался относительно его реальной роли, но с протокольной точки зрения он был никем. А он уже обдумывал возможность поездок за границу. Весной сорок первого они с Молотовым не раз говорили: а не поехать ли Сталину в Берлин? Конечно, за границей он мог появиться только в роли главы правительства.

4 мая 1941 года политбюро приняло постановление «Об усилении работы советских центральных и местных органов», в котором, в частности, говорилось:

«1. Назначить тов. Сталина И.В. Председателем Совета Народных Комиссаров СССР.

2. Тов. Молотова В.М. назначить заместителем Председателя СНК СССР и руководителем внешней политики СССР, с оставлением его на посту Народного Комиссара по иностранным делам.

3. Ввиду того, что тов. Сталин, оставаясь по настоянию политбюро первым секретарем ЦК ВКП(б), не сможет уделять достаточного времени работе по секретариату ЦК, освободить его от обязанностей наблюдения за Управлением пропаганды и агитации ЦК…»

Итак, первым заместителем Сталина в партии стал ленинградский секретарь Андрей Александрович Жданов, а в правительстве — доктор экономических наук Николай Алексеевич Вознесенский, председатель Совета по оборонной промышленности и бывший председатель Госплана. Молотов был окончательно оттеснен на вторые роли.