Даниил Аль - Хорошо посидели!

• Название: Хорошо посидели!
• Автор: Даниил Аль
• Издательство: Нестор-История
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98187-608-0

Даниил Аль — известный ученый и писатель. Его тюремные и лагерные воспоминания посвящены людям, которые оставались людьми в сталинских тюрьмах и лагерях. Там жили и умирали, страдали и надеялись, любили и ревновали, дружили и враждовали…

Поскольку юмор, возникающий в недрах жизненной драмы, только подчеркивает драматизм и даже трагизм происходящего, читатель найдет в книге много смешного и веселого.

Следует подчеркнуть важнейшее достоинство книги, написанной на столь острую тему: автор ничего не вымышляет и ничем не дополняет сохранившееся в его памяти.

Книга написана живым образным языком и вызовет интерес у широкого круга читателей.

---

Геннадий Тимофеевич Бузаев. 1954 г.

Михаил Николаевич Лупанов. 1955 г.

Даниил Альшиц, Леонид Брусенцев, Василий Яцула. 1954 г.

Так выглядел мой отец, когда приехал ко мне на свидание в Ерцево. Начало 1953 г.

Письмо от заключенных нашего лагпункта, провожавших меня на свободу

На последних страницах моих лагерных воспоминаний рассказано о том, что на ерцевский вокзал меня пришла провожать целая толпа заключенных — безконвойников, работавших на различных «командировках» за зоной. Как видно из письма, посланного мне вдогонку, домой в Ленинград, все они после ухода моего поезда отправились справлять по мне «поминки» к Петру Белоусову — бывшему заключенному, оставшемуся работать в ерцевском «вольном клубе» киномехаником. «Поминки» и происходили в помещениях кинобудки клуба, на втором этаже, над поселковой столовой. Находившейся, кстати сказать, рядом со зданием управления Каргопольлага. Туда же подтянулись и опоздавшие к отходу поезда.

Необходимо подчеркнуть, что состоявшееся там возлияние было возможным потому, что гулагерный режим к тому времени сильно ослаб.

В течение почти двухлетнего периода, прошедшего после смерти Сталина, лагеря были переданы из ведомства НКВД в ведение Министерства юстиции. Уже успели пройти две амнистии — первая, так называемая «воровская», в 1953 году, вторая — массовое освобождение необоснованно репрессированных по 58-й статье, в основном с помощью распространения на них той же амнистии. Об этом подробно рассказано в моих воспоминаниях.

И еще одно необходимое здесь уведомление. Большинство моих лагерных друзей, в том числе наиболее близкие — музыкант Бузаев, доктор Брусенцев, полковник Окунь, Илья Киселев. — к этому времени уже вышли на свободу. Среди провожавших меня был только один из них — адвокат Михаил Николаевич Лупанов, с которым мы подружились еще в камере внутренней тюрьмы МГБ в Ленинграде.

Из большой пачки писем моих бывших солагерников, с которыми я переписывался в течение долгих лет, я решил выбрать для опубликования именно это письмо, потому что, люди, его написавшие, вовсе не были моими близкими друзьями. Каждый, кто «побывал» в шкуре лагерника, хорошо знает, что лагерный быт, взаимоотношения человека с другими заключенными и с «гражданинами начальниками», его поведение в калейдоскопище порой диких и страшных событий лагерной жизни, его собственные большие и малые поступки, — год за годом, лучше любого рентгена высвечивали его истинное нутро. Провожавшие меня, как говорится, «простые люди», выражали, по существу, не только личные добрые чувства, но и общее отношение ко мне, сложившееся за четыре года совместного пребывания на нашем лагпункте. Поэтому несомненно искренние, добрые слова, высказанные ими в мой адрес, как выразился один из «поминавших», — «ото всех и ото вся» — и являются для меня особенно ценными.

Из тех, кто писал это письмо, я встречался потом, на воле, только с двумя. С возвратившимся домой в Ленинград Михаилом Николаевичем Лупановым и специально приехавшим однажды из своего Закарпатья к нам на встречу «ерцевских сидельцев» Василием Яцулой.

(Стиль и орфография письма сохранены)

«Ерцево. 8. 1. 55 г. 14 часов

Вот милый наш друг Даниил Натанович!

Ты уехал поездом по зеленой улице, а мы стали в тупик Ерцевской ветки. Но как ты знаешь, в тупике надо долго стоять.

И вот мы как условились организовали твои поминки.

Достаточно сказать, что шапка ходила 3 раза и после этого прибывало на твои поминки по 10 штук. Читались твои стихи, твои остроумные выступления, вобщем ты был вместе с нами.

Этот поезд, по общему мнению увес от нас друга, которого заменить нельзя. Хотя как говорят Заменить можно: «А незаменимых нет». Я думаю и все так здесь думают по другому и это на наш взгляд правильно. У меня вырывают тедрадь Даниил… Многие товарищи обижаются на тебя что Ты не выпил перед отъездом Даниил знай о том Я рад, что тебя не было здесь Но и только что тебя не было здесь. Извени выпито много.

Вася Яц.[26]

Даниил Натанович Я лично очень жалею, что нет здесь тебя. И нет здесь очень многого (? неразборчиво) Это конечно пишет Петр Пав. Белоусов, но тут еще очень хочут передат тебе большой привет от Николая Николаевича и Запетой,[27] а остальные пожалуй напишут сами, а Хирный сегодня без подобный(?) (конец слова — неразборчив) он даже поет без музыки и получается довольно не плохо. Петр Белоусов.

…. (Начало фразы неразборчиво). Поминки твои прошли Мощно (?) что три — 3 — раза пускали шапку по кругу получилось очень хорошо.

В. Сазонов.[28]

15 ч. — 7 минут. Моя служба неизвестность. могут быть неприятности. Черт с ними — тоска.! Друг мой, знал бы ты какая тоска! Утешает присутствие дорогих тебе людей. Но уходящий, уходит и нельзя тоске запускать лапу в сердце. Мы с этим боремся водкой. Кругом вьюга. Когда же настанет светлый день? Когда? Тебя вспоминают — тепло по человечески.

Даниил, друг мой, куда ты уехал (неразборчиво)! Неси свое сердце таким же чистым как здесь. Не забывай обязательств, их у тебя не мало. И до чего! тебя не хватает.

Мих.[29]

Даниил Натаныч, это пишу я, Васька Хирный. Бежал бежал и за 300 метров я смог только махать вслед уходящму поезду. Здесь же встретилась вся компания вместе с Мамой Сашей[30] и завернули к Петру отсюда я и пишу. Что я могу Вам сказать. Человек — это все Под этим словом я всегда подразумевал и подразумеваю людей заслуживающих моего уважения. О Вас я могу сказать, что Даниил Натанович был человек. И впредь не теряйте своего достоинства. Петро настаивает выпить пополам. Вы представляете что здесь творится. Привет ото всех и ото вся.

Вася Х.»[31]

Подлинная страница из письма провожавших. Строки, написанные рукой М. Н. Лупанова

Примечания

1

Пушкин А. С. О поэтическом слоге // Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 10-ти т. Т. 7. Критика и публицистика. Л.: Наука. Лен. Отд., 1978. С. 58.

2

Бережно храню и порой перечитываю замечательную книгу его воспоминаний «Черные камни», подаренную мне с трогательной надписью: «Дорогому Даниилу Натановичу Алю, товарищу по двум каторгам — сталинской и литературной. 30.V. — 89 г.»

3

Об этих и других исследованиях подробно написано в моей книге «Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного». Л., «Наука», 1988, а также в журнале «Нева», №№ 2, 5, 7, 11 за 1989 год и в Сборнике «Белые ночи», Л., 1989 — «Допетровская Русь в граде Петра». См. также научно-популярные книги: Пересветов Р. Т. Тайны выцветших строк. М., 1961; Пересветов Р. Т. По следам находок и утрат. М., 1962; 2-е изд. М. 1963.

4

См.: Альшиц Д. Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного. — Л.: Наука, 1988. С. 239–240.

5

Моссельпром — Московская организация торговли сельскими и промышленными товарами — дала название всем лоточницам страны благодаря популярной в 20-х годах кинокомедии «Девушка из Моссельпрома».

6

Анатолий Жигулин тоже пишет, что в момент ареста испытывал чувство облегчения, освобождения от тягостного ожидания этой напасти.

7

58-я статья Уголовного кодекса касалась политических преступлений. Наиболее распространенные ее виды: 58–1 — измена Родине, 58–8 — террор, 58–10 — антисоветская агитация и т. д.

8

Эта, первая, часть моих воспоминаний о годах заключения писались в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века.

9

Стихотворение записал уже находясь в лагере, в 1950 году.

10

Несмотря на это, Корнатовский в 1950 году был «разоблачен» как «враг народа» и арестован.

11

В преступлениях, предусмотренных.

12

В «подлиннике» другое слово.

13

В те годы этого термина в блатной среде, кажется, еще не было.

14

58-я статья Уголовного кодекса касалась политических преступлений. Наиболее распространенные ее виды: 58–1 — измена Родине, 58–8 — террор, 58–10 — антисоветская агитация и т. д.

15

ОУН — Организация Украинских националистов.

16

Впрочем, теперь, когда я пишу свои воспоминания, я уже не так в этом уверен, поскольку наблюдаю, как все больше и больше стираются границы между общей культурой и «культурой» блатного мира. Слова воровского жаргона то и дело мелькают в речи молодых людей, чиновников, депутатов. Голоса и пение многих нынешних бардов звучат один к одному, как голоса и песни блатников.