Федор Галкин - За рычагами танка

• Название: За рычагами танка
• Автор: Федор Галкин
• Издательство: ДОСААФ СССР
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1981

Автор — танкист-ветеран, ныне генерал-майор в отставке в документальной повести рассказывает о боевых делах бывшего воспитанника детского дома, комсомольца, механика-водителя танка Т-34 Ивана Рагозина, отличившегося во многих боях с гитлеровскими захватчиками на Курской дуге и при освобождении Белоруссии.

Для массового читателя.

---

К утру общими усилиями танковых корпусов и общевойсковых соединений Млава была взята штурмом и весь Млавский узел, прикрывавший подступы к Восточной Пруссии, был очищен от противника.

Теперь наметилась возможность рассекающим ударом выйти к берегам Балтики и отрезать восточно-прусскую группировку гитлеровцев от Померании.

32-й танковой бригаде надлежало нанести удар в направлении Гильденбург, Любава, Дёйч-Эйлау. И здесь снова оказал неоценимую услугу бригаде ее первый танковый батальон. Потребовалось любой ценой перерезать железную дорогу, идущую с запада на восток через Дёйч-Эйлау, чтобы лишить противника возможности подбросить гарнизону города подкрепление.

— Нам выпала почетная задача — перерезать железную дорогу, проходящую через Дёйч-Эйлау, и тем самым облегчить выполнение задачи бригаде, — сказал капитан Бондаренко, собрав командиров рот и взводов. — Вот тут и перехватим, — показал он на карте небольшую станцию северо-западнее Дёйч-Эйлау. — Цель ясна?

— Куда яснее, товарищ капитан. Все ближе к морю, у нас уже теперь рука набита к морю по тылам пробиваться, — улыбнувшись, сказал командир роты старший лейтенант Зарубин.

— Ну, если ясно, так посылай от себя взвод в разведку и — вперед! Сейчас дорога каждая минута. Ведь после потери Млавы гитлеровцы стали снимать части с других фронтов и подбрасывать подкрепление в Восточную Пруссию.

Скоро разведка донесла, что на станции четыре воинских эшелона.

— Вперед! — подал команду Бондаренко. — Нажимай, Иван!

Танк Рагозина, бросая из-под гусениц комья снега, понесся вперед. За ним устремились все танки батальона.

Не встретив особого сопротивления, батальон подошел к станции на прямой пушечный выстрел. Бондаренко в бинокль ясно видел, что там действительно стоят четыре эшелона с солдатами и вооружением. Танков не было видно. При подходе к станции комбат заметил, что эшелоны стоят на высокой насыпи, пересекающей широкий и глубокий овраг, не дающий возможности атаковать станцию непосредственно с флангов. Тогда капитан Бондаренко принял решение: одной ротой в двух-трех километрах западнее станции перехватить пути отхода, а отсюда огнем из пушек подбить паровозы, лишив эшелоны средств тяги.

Замысел удался; с удобной позиции, выбранной Рагозиным для своего танка, экипаж несколькими выстрелами вывел из строя все четыре паровоза. Открыли огонь из пушек и другие танки, обратив гитлеровцев в бегство.

— Вот и бой кончился, — тихо сказал комбат, — а подойти-то к эшелонам и нельзя, — с сожалением глянув на Рагозина, развел капитан руками.

— Можно, товарищ комбат, по полотну пройдем, — разглядывая насыпь, подсказал Рагозин.

— А проведешь?

— Как по нитке, товарищ капитан!

— Тогда давай, пошли принимать капитуляцию. Вон, видишь, кажется, белый флаг выбросили? А ты, старший лейтенант, гляди, если заметишь подвох, открывай огонь прямо по эшелонам, — приказал капитан командиру первой роты Зарубину.

Рагозину удалось с ходу выскочить на высокое полотно дороги. Осторожно развернувшись, он повел машину по рельсам прямо к эшелону.

— Закрыть люки! — скомандовал капитан Бондаренко, видя, что уверенные в окончательном успехе, командир танка и механик открыли люки. — Черт знает, что у них на уме.

— Куда им теперь деваться, — подумал Рагозин и медлил с выполнением приказания.

— Закрыть люк, старшина Рагозин! — уже более строго приказал комбат, когда танк стал приближаться к эшелонам.

Рагозин нехотя закрыл люк. И почти в это же время на броне танка разорвалась ручная граната, за ней другая, третья.

Не раздумывая, экипаж открыл по эшелону ответный огонь из пушки. Загорелся один вагон, вдребезги разлетелся другой. Видя, что танк командира батальона ведет огонь по вагонам, открыли стрельбу и другие экипажи, оставшиеся за оврагом. Некоторые вагоны загорались, другие разлетались в щенки от разорвавшихся в них осколочных снарядов.

Но вдруг кто-то из экипажа, наблюдавший в смотровой прибор, крикнул:

— Товарищ капитан, солдаты на руках сняли с платформы легковую машину и в нее кто-то садится!

«Так вот для чего понадобилось белый флаг выбрасывать, им нужно было выиграть время!»— возмутился такому вероломству капитан.

— Рагозин, выходи на открытое место!

Рагозин быстро сманеврировал, а командир машины Слободян тотчас поймал легковушку в перекрестие прицела. Выстрел, и машина ткнулась в полотно дороги.

В машине оказался гитлеровский генерал, раненный взрывом снаряда. Смачно выругавшись, Бондаренко проговорил, скрипя зубами:

— Вот она, гитлеровская тварь. Ради личного спасения поставил под удар своих подчиненных и пошел на полный обман — использовал силу белого флага!

— Закон фашизма, — сказал Слободян, забирая генеральский портфель с документами, — других губи, а свою шкуру спасай! Наш офицер сам бы пошел на смерть ради спасения подчиненных, — продолжал он, качая головой, — а этот…

— Ну и черт с ним, собаке собачья смерть. Надо заняться тушением вагонов: имущество может пригодиться, — распорядился Бондаренко. — Да принять все меры, чтобы продержаться до подхода главных сил бригады.

В то время как танкисты расправлялись с гитлеровцами, километрах в двух от станции, с северо-запада, послышалась стрельба.

— Наши дерутся, — сказал Бондаренко, прислушавшись. — Верно, подкрепление на подходе обнаружили. Ну-ка, Миша, — попросил он радиста, свяжись с командиром роты, не нужна ли помощь.

Но пока радист пытался вызвать машину командира роты, стрельба прекратилась. А минуты через две командир роты сам доложил, что по шоссе, параллельно железной дороге, проходила к фронту колонна в пятнадцать автомашин с боеприпасами и продовольствием. Пришлось ее уничтожить…

— Ну и неплохо, если пришлось, — заметил комбат, выслушав доклад, — продолжайте и дальше в том же духе.

Однако гитлеровцам не хотелось так дешево отдавать ни станцию, ни сам город Дёйч-Эйлау. Днем 21 января они сделали несколько попыток пробиться к станции большой группой автоматчиков на бронетранспортерах, но, встреченные огнем из танков, отошли.

Вскоре показалась группа танков с автоматчиками на броне. Они шли вдоль полотна железной дороги, вступили в бой с третьей танковой ротой и несколько потеснили ее, приблизившись к железнодорожной станции. Комбату пришлось бросить на помощь первую роту.

Тяжелый бой длился больше двух часов. Наконец противник не выдержал натиска, отошел. Понесли потери и наши танкисты, был ранен и сам комбат капитан Бондаренко, руководивший боем.

На следующий день главные силы бригады в тяжелом бою разгромили гарнизон Дёйч-Эйлау и овладели городом.

Несмотря на ранение, капитан Бондаренко успел оформить материал о награждении отличившихся в бою солдат и офицеров. В числе их был представлен к награждению орденом Славы I степени и механик-водитель Иван Федорович Рагозин.

Потеря такого важного узла железных и шоссейных дорог, как Дёйч-Эйлау не могла не обескуражить гитлеровское командование, и оно, боясь окружения, стало выводить войска из ряда опасных районов. Надо было помешать этому маневру и быстрым выходом к морю в районе Эльбинга отрезать пути отхода гитлеровцев. Танкистам было приказано взять курс на Эльбинг.

Наши передовые общевойсковые соединения к этому времени достигли только рубежа Тоненберг, Гильгенбург, и танкистам пришлось самостоятельно прорубать мощную оборону врага, а по существу, совершать рейд по его тылам. Поэтому нередки были случаи, когда враг подстерегал танкистов не только с фронта и флангов, но и с тыла.

В один из таких моментов танк Рагозина был обстрелян из засады в районе Заальфельда. Болванка, ударившая в лобовую броню, срикошетила, оставив глубокий след у закраины люка механика. От закраины, вогнутой ударом снаряда внутрь танка, оторвался осколок и впился выше колена правой ноги водителя. Резкая боль прошла по всему телу механика. Нога соскользнула с педали газа, и танк, постепенно замедляя ход, остановился. Мотор заглох.

— Что с тобой, Иван? — крикнул командир машины.

Рагозин молчал. Повернув голову, он глянул на командира испуганными глазами и зажал руками правое колено.

— Ранен? Говори!

— Вроде коленку разбило, нога немеет.

— Давай выходи через передний люк. Ребята, помогите механику, а я отведу машину в укрытие.

Сержант Матвеев и Миша Марьин помогли Рагозину выбраться из переднего люка и отвели к ближайшему кусту, чтобы перевязать рану. В это время рядом с танком, который отгонял командир в сторону, разорвался снаряд. Черные клубы дыма показались на крыле танка, башню лизнуло багровое пламя. Рагозин раньше других сообразил: «Горит запасной бачок, пробило осколком!»

— Бегите, ребята, помогите командиру потушить пожар, а я немного отлежусь, сделаю перевязку — и к вам.