Джон Норвич - Срединное море. История Средиземноморья

• Название: Срединное море. История Средиземноморья
• Автор: Джон Норвич
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-052189-0, 978-5-403-02767-0

Средиземноморье. Колыбель цивилизаций. Тут не единожды сталкивались Восток и Запад, ислам и христианство. Перед вами история Средиземноморья — от финикийских и египетских мореплавателей до Первой мировой войны!

---

Эти годы принесли ему светский титул, величайший из всех существовавших в мире, но за это время он также убедился, что в душе он южанин, сицилиец. Германия была добра к нему, но он так и не полюбил эту страну по-настоящему и не чувствовал себя там дома. Из тридцати восьми лет, которые он носил императорский титул, только девять прошли к северу от Альп, и эти годы он делал все возможное — правда, без видимого успеха, — чтобы переместить центр империи в Италию. И именно Италия стала тем местом, где ему суждено было осуществить главный труд своей жизни. Он начал его в конце декабря 1220 г., еще до того как пересек Мессинский пролив, в первом же большом городе по ту сторону северной границы своей страны — в Капуе.

Фридрих не питал никаких иллюзий по поводу того, в каком состоянии находилась Сицилия: более тридцати лет — с момента смерти Вильгельма Доброго в 1189 г. — в ней царил хаос. Царство страха, ставшее делом рук его отца, только усугубило непокорность и недовольство. Затем последовал период, когда он был несовершеннолетним (его мать-регентша едва удерживала бразды правления), а за ним — его долгое отсутствие в Германии, во время которого от государства фактически осталось одно название. Самой насущной необходимостью было восстановление порядка. Первые шаги в этом направлении Фридрих сделал, приняв кодекс, известный нам под названием «Капуанские ассизы», провозглашавший — не менее чем в двенадцати главах — ряд законов, несомненно, обдуманных им за много месяцев до этого и заложивших основы для национального возрождения, которому суждено было осуществляться в течение тех лет, что ему оставалось провести на троне. По сути, они подразумевали возвращение к status quo, существовавшему в то время, когда умер Вильгельм, и рецентрализацию власти вокруг королевского трона. Самые далеко идущие последствия были заложены в закон de resignandis privilegiis[147], который гласил, что все привилегии, как бы ни были они малы или какими бы незначительными ни казались и кому бы их ни даровали — лицу или институту, — с этого времени должны быть представлены на рассмотрение и утверждение королевским судом до наступления весны 1221 г. Очевидно, что сильнее всего этот закон ударил по главным обладателям подобных привилегий, которые также представляли собой наиболее серьезную угрозу для королевской власти, — по знати и церкви. По знати вдобавок король нанес еще два удара. Ни одному держателю феода не дозволялось жениться, а его детям — вступать во владение наследством, не посоветовавшись с монархом. И все замки, построенные в королевстве с момента смерти Вильгельма Доброго, где бы они ни находились, автоматически конфисковывались в пользу короны.

В последующие месяцы разбирательства, прошедшие в Капуе, повторились, хотя и в немного более скромных масштабах, в Мессине, Катанье и Палермо; затем император двинулся в Сиракузы, где у него было серьезное дело к генуэзцам. Генуя всегда была дружественно расположена к нему, но еще в 1204 г. генуэзские купцы фактически завладели городом, откуда распространили свое влияние на весь остров. Одной из главных причин упадка торговли на Сицилии за последние тридцать лет был тот факт, что в основном она оказалась в руках иностранцев, и добиться ее преуспеяния было невозможно, пока ее контролировали чужаки. Итак, несмотря на то что генуэзцы оказали Фридриху помощь во время его путешествия в Германию, он начал действовать с характерной для него твердостью — вышвырнул их прочь. Благодаря своим новым законам он обрел всю необходимую ему полноту власти. Все привилегии, дарованные Генуе, не только в Сиракузах, но и в Палермо, Мессине, Трапани и других центрах торговли на всем острове, были полностью отозваны, генуэзские склады и пакгаузы конфискованы вместе со всем их содержимым в пользу сицилийской короны. Сходные действия Фридрих предпринял в отношении Пизы, хотя присутствие пизанцев на Сицилии было незначительным и их потери были относительно невелики.

Но увы! Существовал еще один враг, куда более могущественный, нежели Генуя, с которым предстояла схватка, — мусульмане Западной Сицилии. Три четверти века назад, во времена Рожера, арабская община была неотъемлемой — и уважаемой — частью королевства. По своему составу она являлась настоящей сокровищницей; из нее вышло большинство врачей, астрономов и других людей науки, благодаря которым северная Сицилия снискала столь выдающуюся репутацию на ниве знаний. Но те дни давно прошли. Уже во время правления Вильгельма Доброго значительная часть полуавтономной арабской области была дарована Монреальскому аббатству; когда же власть норманнов пала, арабы обнаружили, что их более не ценят и даже не уважают. В результате они вынуждены были потесниться, укрепившись в дикой гористой западной части острова, где арабские бандиты и грабители ныне постоянно терроризировали местные христианские общины. Первая кампания Фридриха против них, проведенная летом 1221 г., не принесла результатов; только на следующий год его войска взяли сарацинскую крепость Йато, захватив при этом мусульманского лидера Ибн Аббада, который вскоре после этого окончил свои дни на эшафоте.

Однако даже его казнь не ознаменовала окончательного решения проблемы. Это произошло лишь между 1222 и 1226 гг., когда Фридрих прибег к еще более решительным мерам. Он решил выселить все мусульманское население мятежного западного региона (возможно, пятнадцать — двадцать тысяч человек) с острова и переместить их на другой конец своего королевства — в Люцеру, расположенную в северной Апулии, которая в результате стала мусульманским городом; буквально все ее христианские церкви превратились в мечети. Нужно подчеркнуть, что Люцера ни в коей мере не являлась «штрафной» колонией. Ее жители пользовались полной свободой, в том числе и в отношении вероисповедания, и Фридрих, от самой колыбели воспитывавшийся в окружении мусульман, в конце концов построил там для себя дворец — здание в сугубо восточном стиле, ставшее одной из любимых его резиденций.

Сарацины Люцеры со своей стороны продемонстрировали ему верность в новых обстоятельствах, предоставив личную охрану. Они также обеспечили рабочей силой его главные оружейные мастерские: их кузнецы создавали клинки из дамасской стали, равные которым делали лишь в Толедо, а плотники сооружали многочисленные орудия войны — катапульты, требюшеты, баллисты и тому подобное, без чего невозможно было эффективно вести осаду. Кроме того, из их женщин составился императорский гарем: сарацинские танцовщицы жили в весьма роскошной обстановке в одном из крыльев дворца, имели свой штат женской прислуги и отряд евнухов, следивших за тем, чтобы никто не нанес им никакого ущерба. Некоторое количество этих девиц сопровождало Фридриха в его постоянных разъездах, и хотя всегда подчеркивалось, что они нужны лишь для невинных развлечений императорского двора, вряд ли могут быть сомнения — как замечает Гиббон по поводу сходного института, созданного императором Гордианом, — что они предназначались скорее для использования, нежели для показа.

В ноябре 1220 г., когда Фридрих короновался и стал императором, он вновь подтвердил папе Гонорию обещание, данное во время предыдущей коронации, после которой он сделался королем Римским: лично возглавить новый Крестовый поход и отправиться в Палестину, дабы отвоевать святые места и вернуть их христианам. Вряд ли он мог отказаться от своих слов, и все же его уверение выглядит достаточно странно: экспедиция, участников которой папа созвал из самых разных стран, на самом деле отплыла на Восток примерно двумя годами ранее. Поначалу ее возглавлял шестидесятилетний Иоанн Бриеннский, имевший титул короля Иерусалимского, но по прибытии — четыре месяца спустя — папского войска под командованием испанца, кардинала Пелагия из аббатства Санта-Лючия, тот настоял, чтобы общее командование передали ему.

Так называемый Пятый крестовый поход, или Алтбигайский, имел целью взятие египетского города Дамьетты, который планировали впоследствии обменять на сам Святой город. Осада Дамьетты оказалась куда труднее, чем предполагалось. Она продолжалась в общей сложности семнадцать месяцев, и непосредственно перед ее окончанием египетский султан аль-Камил предложил всю территорию Иерусалимского королевства, находящуюся к востоку от реки Иордан, в обмен на уход крестоносцев. Кардинал Пелагий, намеревавшийся завоевать Каир и весь Египет, отверг его предложение, что, как выяснилось впоследствии, оказалось величайшей глупостью. Дамьетта, как и ожидалось, пала — это произошло 5 ноября 1219 г., — но война тянулась еще почти два года и длилась бы еще дольше, если бы армия крестоносцев из-за разлива Нила не попала в ловушку, откуда смогла выйти только сдавшись. Крестовый поход, столь близкий к успешному завершению, обернулся катастрофой — исключительно из-за тупости его предводителя.