Алексей Вульфов - Повседневная жизнь российских железных дорог

• Название: Повседневная жизнь российских железных дорог
• Автор: Алексей Вульфов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-235-03071-8

Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления. Издание проиллюстрировано редкими фотографиями и дополнено отрывками из произведений русских писателей, в творчество которых железные дороги вписали немало ярких страниц.

---

Не добежал Семен до будки, повернул назад, побежал скорее прежнего. Бежит почти без памяти; сам не знает, что еще будет. Добежал до отвороченного рельса: палки его кучей лежат. Нагнулся он, схватил одну, сам не понимая зачем, дальше побежал. Чудится ему, что уже поезд идет. Слышит свисток далекий, слышит, рельсы мерно и потихоньку подрагивать начали. Бежать дальше сил нету; остановился он от страшного места саженях во ста: тут ему точно светом голову осветило. Снял он шапку, вынул из нее платок бумажный; вынул нож из-за голенища; перекрестился, Господи, благослови! Ударил себя ножом в левую руку повыше локтя, брызнула кровь, полила горячей струей; намочил он в ней свой платок, расправил, растянул, навязал на палку и выставил свой красный флаг. Стоит, флагом своим размахивает, а поезд уж виден. Не видит его машинист, подойдет близко, а на ста саженях не остановить тяжелого поезда!

А кровь всё льет и льет; прижимает рану к боку, хочет зажать ее, но не унимается кровь; видно, глубоко поранил он руку. Закружилось у него в голове, в глазах черные мухи залетали; потом и совсем потемнело; в ушах звон колокольный. Не видит он поезда и не слышит шума: одна мысль в голове: «Не устою, упаду, уроню флаг; пройдет поезд через меня… помоги, Господи, пошли смену…»

И стало черно в глазах его и пусто в душе его, и выронил он флаг. Но не упало кровавое знамя на землю: чья-то рука подхватила его и подняла высоко навстречу подходящему поезду. Машинист увидел его, закрыл регулятор и дал контрпар. Поезд остановился…

Глава 11 ЖИЗНЬ ПАРОВОЗНИКОВ

Профессия машиниста

Прошли те времена, когда железка была особой страной, «государством в государстве»; когда звонко звучали на ней колокола, слали огни семафоры и делали крыльями «под козырек», дудели в рожки стрелочники, дежурные в красных фуражках поднимали над головой сигнальные диски; по перегону шел путевой обходчик с гаечным ключом и молотком на плече, забивал вылезшие костыли, подтягивал ослабшие гайки (те самые, которые воровал главный герой чеховского рассказа «Злоумышленник») и важно показывал флажок проходившим поездам; а по станциям передвигались шипящие и клокочущие паровозы с густыми и мохнатыми серо-белыми клубами из труб, со звучным лязгом механизма и энергичным ворочанием дышел, и глядели прямо перед собой отрешенными взглядами фонарей. Из колонок подкапывала вода; пути на станциях были усыпаны шлаком. И пахло действительно гарью, керосином, смазкой, шпальной смолой, песком… Тот терпкий, невозвратимый запах железной дороги, который начинал различаться по приближении к издали видимым полосатым столбикам переезда и натянутым проводам, говорил очень о многом — быть может, о большем даже, чем гудки… Между рельсов пыльцой тянулась изгарь, бежала дорожка из кусочков угля и шлаковой породцы; железнодорожный путь на линиях, по которым ходили паровозы, был отличим сразу.

Сегодня живой паровоз выглядит аттракционом, слоном из крыловской басни — даже не потому, что он стар, а просто потому, что уже никаким материям не созвучен, ни с чем не совпадает, ничему вокруг не резонирует. Фоном паровозу нужен исконный, старинный, разноцветный мир. А этот мир ушел. Ушел так же, как рано или поздно всё уходит из повседневного антуража человека в историю цивилизации, ибо облик жизни меняется неизбежно. Вопрос в другом: что идет на смену? Так ли нынешнее выразительно, трогательно и значительно, как прежнее, былое? Но на этот вопрос смогут ответить лишь люди будущего.

Жизнь паровоза и жизнь на паровозе во всем были созвучны своему времени. Это верно и понятно — хотя думать о том, что это ушло навсегда, очень грустно. Тут ничем себя не уговоришь, не успокоишь.

Но вспоминать о таковом всегда будет «печальнее, но слаще»…

Нужно сказать вначале несколько слов о профессии машиниста. Испокон веков называют ее ведущей на транспорте и будут называть до тех пор, пока ходят по рельсам поезда, управляемые человеком. На этой профессии замыкается весь огромный процесс деятельности железки. Работа движенцев и путейцев, вагонников и весовщиков, связистов и энергетиков, бюрократов и линейных служащих, топливников и «пассажирников», экономистов и счетоводов, железнодорожных училищ и вузов, домов отдыха и санаториев, научных лабораторий и опытных мастерских, министров и уборщиц находит свое конечное выражение, свой сплав, решающую точку в процессе движения по рельсам. И этот процесс осуществляется с одного места одним конкретным человеком. Профессия его — машинист.

В старину сакральность этой профессии, ее посвященность понимали несопоставимо лучше и глубже, чем сегодня.

Машинист один на один со стихией движения. Советчиков и институтов у него нет. Помощник (если он имеется) ему помогает, но не вмешивается в управление поездом. Порой времени у машиниста на решение — полсекунды или меньше.

Машинист осуществляет движение. Следовательно, он должен в пути думать за все железнодорожные службы, за всех, кто обеспечивает ему дорогу, уметь предвосхищать, догадываться. Мыслить комплексно, а не односторонне. Если надо — и ошибки чужие исправлять (иногда мгновенно). Охватывать в себе весь процесс творящейся дороги.

Преклонение перед «господином механиком» в царские времена (обращение «механик» подчеркивало уважительность тона, так как указывало на наличие технического образования) было совершенно справедливо. При тогдашнем несовершенстве пути и подвижного состава от профессионализма машиниста зависело всё. Вождение поездов на винтовых стяжках (фаркопах), особенно длинных и тяжелых товарных составов — виртуозное искусство. Овладеть таким ремеслом могла только полноценная и незаурядная личность. Да, для профессии машиниста, так же как и для профессии пилота, нужна совокупность вполне определенных навыков и личностных свойств. Далеко не каждый может быть машинистом.

Риск и стихия пути, бессонные ночи, вечная борьба со сном, неправильное питание, постоянные сильнейшие нервные напряжения и утомление, необходимость быть спокойным и рассудительным в любые моменты работы, огромный объем профессиональных знаний, опытность и здравость мысли — всё это никогда не утратит значения, пока локомотивом управляет человек. И совершенно неважно, каким именно локомотивом — паровозом времен Николая I или новейшим скоростным электропоездом, начиненным компьютерами.

Поэтому вполне естественно, что профессия машиниста всегда была овеяна не только славой и почестями, но и преданиями. Это труд, как у моряков, — со своей песней и легендой.

Будни паровозной бригады

Под поезд подъехал — бушует котел,
Помощник всё в топке шурует.
Механик веселый сегодня пришел,
Кочегар, как обычно, танцует.

Кругом обежал и все буксы залил,
И только поставил масленку,
Веселую песню себе он запел,
Помощник кричит: «Давай звёнку!»

Вот поезд готов и «жезло» принесли,
Механик дает отправленье,
Поршня за работу свою принялись,
Из кранов раздалось шипенье.

Последняя стрелка мелькнула вдали,
Раскинулась даль перегона.
Товарищ помощник, поменьше бросай,
Чтоб не было нам пережога!

До места доедем, снабдимся водой,
И топку почистим мы дружно.
Дежурный, скорей нам «жезло» подавай,
Нам вечером к девушкам нужно.

Это народная песня из профессионального фольклора паровозников, созданная в 1940–1950-е годы и исполнявшаяся на мотив песни «Раскинулось море широко».

Вчитываюсь, вслушиваюсь — грустно!

Потому что ушло всё это. Навсегда.

Однако слова этой песни очень точны, как всегда бывают предельно точны по смыслу и значению слова любой народной песни, если даже по стилю они и неказисты. Приведенное фольклорное произведение не является исключением.

Да, целый фольклор паровозный был! Вот хотя бы эта песня — «Под поезд подъехал — бушует котел…». Всё это передавалось из уст в уста, и не только желание повеселиться чувствуется в этом. Любовь к тяжелой и небезопасной работе, к паровозу, словно к живому существу, требовала как бы второго слоя над самим процессом труда, требовала своей, пусть грубоватой и забористой, но особой культуры. Фольклор не рождается на пустом месте, за ним всегда стоит состояние особенное, когда «от избытка сердца говорят уста». Тогда начинает работать фантазия, возникает желание придумать свои словечки, пересказать свои, паровозные байки — как рассказывают их земледельцы, моряки, музыканты, авиаторы. Профессиональный фольклор — результат одухотворения ремесла. И это так роднит его с народным искусством!