Джим Батчер - Холодные деньки

• Название: Холодные деньки
• Автор: Джим Батчер
• Жанр: Ужасы и Мистика

Гарри Дрезден ЖИВ!

После того, как был убит таинственным противником, проложил себе путь через царство между жизнью и смертью, и вернулся обратно в мир смертных, Гарри понял, что, возможно, смерть была не так уж и плоха. Потому теперь он больше не Гарри Дрезден — единственный профессиональный чародей в Чикаго.

Он теперь Гарри Дрезден — Зимний рыцарь Мэб, Королевы Воздуха и Тьмы. После того, как у Гарри не осталось другого выбора, кроме как дать клятву верности, Мэб не собиралась позволить чему-то столь незначительному, как смерть, украсть приз, который она стремилась заполучить так долго. И каждое её слово стало для него приказом — что бы она ни требовала сделать, куда бы ни велела пойти, кого бы ни приказала убить.

Угадайте, кого Мэб закажет в первую очередь?

Конечно, это не будет обычным, повседневным убийством. Мэб хочет, чтобы её новый миньон совершил невозможное: убил бессмертного. Неплохое задание, а? И что ещё хуже, возникла растущая угроза от непостижимого источника магии, который может создать Гарри такие проблемы, по сравнению с которыми смерть похожа на праздник.

Окружённый старыми и новыми врагами, Гарри должен собрать своих друзей и союзников, предотвратить уничтожение бесчисленных невинных людей, и найти выход из своего вечного рабства, прежде чем новоприобретённые силы лишат его того единственного, что он ещё может назвать своим…

Его души.

---

Ночь стремительно приближалась, и когда она настанет, на свободу собирался вырваться настоящий кошмар. И ещё был не самый худший сценарий.

Я опустил голову и сгорбил плечи, в попытке хоть как-то защититься от дождя, и двинулся к выходу из Магического Хеджа.

Глава 31

Я поймал такси и отправился к своему следующему пункту назначения: Кладбищу Грэйсленд.

Там было своего рода оживленно, все же это Хэллоуин и все такое. Грэйсленд является одним из самых больших национальных кладбищ, как бы Атлантик-Сити среди погостов. Оно переполнено памятниками мужчинам и женщинам, у которых, видимо, было слишком много денег, чтобы швыряться ими, пока они были еще живы. Повсюду были статуи и мавзолеи, сделанные из гранита и богато украшенного мрамора, некоторые из них выполнены в стиле Древней Греции, на другие, очевидно, большее влияние оказал Древний Египет. Там есть один храм практически натуральной величины. Современные стили различных памятников варьируются от невероятной красоты до абсолютно возмутительной экстравагантности. Художники и магнаты, архитекторы и изобретатели все вместе безмолвно лежат здесь сейчас.

Прогуляйтесь по Грэйсленд и вы можете обнаружить, что потерялись в лабиринте воспоминаний, множестве имен, которые более никто из живущих не сможет связать с конкретными лицами. Я спросил себя, минуя некоторые из старейших памятников, есть ли хоть кто-нибудь, навещающий их сейчас. Если вы умерли в 1876 году, это означает, что сейчас где-то живут ваши пра-пра-или даже пра-пра-пра-внуки. Посещают ли люди могилы тех, кто ушел так давно?

Нет. Не по личным мотивам. Но это нормально. Могилы не для мертвых. Они для близких, которых мертвецы оставили после себя. Однажды эти близкие тоже уйдут, и как только все живущие, кто имел отношение к обитателю той или иной могилы закончат свой земной путь, предназначение могил является выполненным и завершенным.

Полагаю, если вы посмотрите на это таким образом, вполне можно и украсить свои могилу огромной статуей или гигантским храмом. По крайней мере, это даст людям повод для разговора. Хотя, следуя этой логике, на моей собственной могиле должны были построить американские горки, или, может быть аттракцион-центрифугу, когда я умер. Тогда, даже после переезда моих близких, люди могли продолжать веселиться в течение многих лет.

Конечно, мне потребовался бы участок чуть больше.

Моя могила была еще открыта, шестифутовая яма в земле. Старый враг купил ее для меня, в качестве прелюдии к моему убийству. Правда все сложилось не так, как она ожидала. Но, несомненно, какой-бы механизм она ни использовала для бронирования могилы и сохранения ее незакрытой (что незаконно), было очевидно – он все еще действует, потому что, добравшись туда, я нашел ее такой же зияющей и угрожающей, как это было всегда. Холод прокатился по моему позвоночнику, когда я прочитал свое надгробие.

Это была прелестная вещица, белый мрамор с золотой инкрустацией букв и золотой пентаграммой:

ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ГАРРИ ДРЕЗДЕН.

ОН УМЕР ЗА ПРАВОЕ ДЕЛО.

- Ну да, однажды, - пробормотал я. - Но вероятно, мне придётся сделать это дважды, чтобы засчитали по двум попыткам из трёх.

Я огляделся по сторонам. Приметил несколько груп, у которых должно быть, был экскурсионный тур в честь Хеллоуина и стайку ребят, облаченных в дорогую черную одежду и мрачную косметику, пытающихся выглядеть умудренными жизнью. Несколько пожилых людей с живыми цветами в руках были единственными, кто пришел на кладбище по делу.

Я глубокомысленно навис над своей могилой, ожидая момента, когда никто не будет смотреть в мою сторону. А затем спрыгнул вниз. Мои ноги с плеском погрузились в шестидюймовую толщу грязи, прикрытую дюймовым слоем воды - коварство прошедшего дождика.

Я немного присел, чтобы исключить возможность моего обнаружения и открыл сумку.

Мои руки так тряслись, что открыть сумку с первого раза не получилось. Тряслись не от холода. Тряслись даже не из-за того, что я стою на дне собственной могилы - черт, когда я был призраком, она была для меня самым уютным местом в мире, и это ощущение сохранилось до сих пор. Но я все еще не хочу умирать, не поймите меня превратно.

Было страшно даже представить себе, что стало бы со всеми теми людьми, о которых я заботился, если бы я умер в ближайшие несколько минут. Если я был прав, то следующая беседа может дать мне всё, что мне нужно. Ну а если не был… что ж, наверно, я мог бы надеяться что умру быстро. Но у меня было плохое предчувствие, что волшебникам, которые имеют свойство до такой степени злить других людей, ничего столь приятного и мягкого ждать не стоит.

На приготовления не понадобилось много времени. Земли и воды вокруг было полно, с ними не было проблем. Мне оставалось надеяться, что того небольшого количества воздуха, что у меня было, будет достаточно для призыва. С огнем могли бы возникнуть сложности, если бы я не подумал всё заранее. Но мне нужно было задействовать еще одну первичную силу - ту, что могла призвать именно того существо, которое было у меня на уме:

Смерть.

И если создания заклинания из своей собственной могилы прямо на грёбаный Хэллоуин будет для этого не достаточно, то я, чёрт побери, не знаю, что ещё нужно.

Я встал на одну ногу и, при помощи взмаха руки и одного слова, заморозил большую часть воды в могиле. Потом опустил свободную ногу на лёд и вытащил другую из той части воды, которую оставил жидкой. Затем я заморозил и её тоже. Лёд не доставлял мне проблем… или, вернее, мои ноги немного скользили, но моё тело, казалось, привыкло к этому так же естественно, как приспособилось бы к перекатыванию мелких камней под ногами на гравийной дороге. Переживу.

Как только вода застыла, я достал остальной свой реквизит. Бутылку растительного масла, нож и спички.

Я взял нож и сделал небольшой надрез на левой руке, на мясистом участке между большим и указательным пальцами - поверх рубца, оставшегося от призыва королевы Фэйре незадолго до этого. Из него хлынула кровь, а я тем временем поднял руку и срезал тем же ножом клок своих волос. Я взял волосы и использовал свою свежепролитую кровь в качестве клея, чтобы они не рассыпались, затем бросил их на поверхность льда. Еще немного смерти, просто на всякий случай. Потом я налил масло вокруг волос с кровью и быстро поджёг его спичками.

Огонь и вода шипели и плевались, ветер завывал над моей могилой. Я положил руки на ее края, закрыл глаза и произнес слова призыва, наполняя их своей волей.

- Старая карга, предвестница! - начал я, продолжая сильнее и громче, - Вечная тень! Темный сон! Та, чей голод ненасытен, железнозубая, с незнающими пощады челюстями! - Я влил еще ветра и воли в свои слова. Они обретали силу и вес в моей могиле и вырывались из нее сплошным потоком.

- Я, Гарри Дрезден, Зимний Рыцарь, и я должен поговорить с вами! Атропос! Скульд! Мать Зимы, я призываю Тебя!

Я выпустил сдерживаемую силу в свой голос, и когда он прозвучал, я мог слышать, что птицы, покинули свои укрытия по всему кладбищу. Также раздались крики и возгласы удивления туристов или готов, или и тех и других. Я стиснул зубы и понадеялся, что они не обнаружат меня. Быть убитым Матерью Зимой не то же самое, как быть убитым Титанией. Возможно, это было бы чудовищным и грязным, – даже не битвой, а, по меньшей мере, бойней.

Если Мать Зима появится и захочет убить меня, я, наверное, просто рассыплюсь прахом или что-то вроде. Мать Зима была для Мэб тем же, чем Мэб была для Мейв – сила на порядок высшая, чем Зимняя Королева. Я встречался с ней однажды, и она буквально связала один из самых мощных магических артефактов, который я когда-либо видел, за время нашей беседы.

Эхо моего призыва несколько раз пронеслось по кладбищу над моей головой, а затем…

А затем….

А затем - ничего.

Я сидел там мгновение, ожидая, пока горящее масло шипело и плевалось на льду. Стекающая струйка масла сбежала к моей крови и волосам, и спустя минуту за ней последовал язык пламени. Для меня это было удачным. В любом случае, мне не хотелось бы оставлять после себя такие свеженькие мишени, разбросанные там, где их мог украсть кто угодно.

Я ждал, пока огонь не прогорел полностью, и на мою могилу снова опустилась тишина, но ничего не произошло. Черт возьми. Я не собирался выяснять, чего же на самом деле ждать от сегодняшней ночи, тщательно просеивая факты и пытаясь сопоставить их друг с другом. Не за то время, что у меня оставалось. Моим единственным реальным шансом было добраться до тех, кто уже знает, и заставить их говорить. Правда, стремление поговорить с Матерью Зимой, наверное, сравнимо с робкой попыткой вызова Люцифера, или, может быть, самой Смерти (если такое когда-либо случалось, в чем никто не может быть до конца уверен), но когда вам нужна информация от свидетелей и экспертов, единственный способ получить ее – поговорить с ними.