Мариан Фредрикссон - Книга Каина

• Название: Книга Каина
• Автор: Мариан Фредрикссон
• Издательство: Амфора. ТИД Амфора
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-94278-946-0

Роман известной шведской писательницы Мариан Фредрикссон, продолжение «Книги Евы», вдыхает новую жизнь в библейских героев, чтобы поведать о ловушках, подстерегающих человека на пути взросления, о поисках любви и Бога, о вине и воздаянии. Это История человека, сгибающегося под бременем тяжкой вины, которой не избыть.

Автор говорит, что писала о первой семье. Даже скорее не о первой семье, а о людях из «приграничной» зоны между различными культурами. Ее увлекало желание познать ребенка и то, что происходит с ним при переходе из одной фазы развития в другую – что он приобретает и что теряет.

Мета на лбу у Каина, а в сердце его печаль, ибо убил Каин брата своего. Воссядет Каин на царский престол и будет править во славе, но в самый день торжества прошлое настигнет его.

---

– Бек Нети, а как ты? – спросил Каин.

Все затаили дыхание, зная, как важны для царя слова Бек Нети. Но верховный военачальник все еще раздумывал.

– Сердцем я всегда против войны, – промолвил он наконец. – Боги знают, как я ненавижу войну. Но мы не можем позволять себе унижаться раз за разом. Мы роняем достоинство, соседи теряют уважение к нам, и вот случилось так, что народ наш стал мучиться стыдом и проклинать слабость Каина.

– Какой народ? – Лицо Натие покрылось красными пятнами, ведь она пошла против отца. – По крайней мере, не женщины и не старики: они-то знают, что означает война. И не дети, которые останутся без отцов.

Каин улыбнулся, взглядом благодаря ее, успокаивая и давая понять: его не оскорбили слова Бек Нети.

– Ты хотела бы продолжить? – спросил он. – Ты желаешь, чтобы я обручился с дочерью Шум Эта ради спасения мира?

– Да, – ответила Натие. – Мои старшие братья погибли на минувшей войне, скороь свела в могилу мою мать. Энки был еще маленьким, когда это случилось, он не помнит, но я была достаточно большой, чтобы ощутить: ничто не сравнимо с бедами, которые несет с собой война.

– Этого я не знал, – с болью в голосе проговорил Каин, глядя на Бек Нети, чьи глаза выражали глубокое страдание. – Почему ты мне никогда об этом не рассказывал, Бек Нети?

– У нас было много другого, о чем стоило говорить, мой царь, – ответил этот немало поживший на белом свете человек, и Каин, несколько смущенный, подумал, что все их беседы долгие годы вращались вокруг Каина и его забот.

Тут Нин вернула его к сегодняшнему дню, резко ставя Натие на место:

– Твои братья умерли как герои. Жалость недостойна царицы Нода.

– Я и не жалуюсь, – возразила Натие. – Но я скорблю за свою мать. И ничто не заменит мне умерших братьев.

Каин вздрогнул, боль вновь охватила его. Опять вернулись давно забытые старые муки. И когда он подумал: «Никто не поймет этого лучше меня», Натие увидела, как на лбу Каина вновь загорелась мета.

– Мы принимаем предложение шумерского царя, – закончил он.

Энки испустил длинное проклятие, а Бек Нети поклонился Каину и дрогнувшим голосом изрек:

– Ты не перестаешь удивлять меня, мой царь. Не теряя достоинства, ты принял хорошее решение. Но правильно ли оно, знают лишь боги.

– Нет, я тоже знаю, – возразил Энки. – Твой выбор неправилен. Ты выбрал унижение, Каин, но ты получишь войну.

В гневе покидая совет, Нин воскликнула:

– Когда эта потаскуха переедет сюда, я покину башню. Я закончу свою покрытую позором жизнь жрицей храма Инанны.

И хлопнула дверью. Каин выглядел несчастным, но Бек Нети подбодрил его:

– Успокойся, она сама всегда стремилась сохранить мир.

И вот после безрадостной свадьбы Каина с Хет Се, та обосновалась в башне Нода. Хет Се привезла с собой ближних женщин, болтливых и падких, подобно дочерям кочевого племени Эмера, до сплетен, нескольких шутов и своих жрецов.

Она поклонялась Луне. Син Ака, все еще живший на вершине башни, стал ее другом в новой стране. Нет, она не была такой же злой, как отец, – просто вздорной, вечно пылающей лихорадочным румянцем.

«Она ужасна», – с облегчением думала Натие. «Она всего боится», – с сочувствием думал Каин. Но потом изменил мнение, поняв: новая жена его просто неразумна, как. малое дитя. Запас слов ее был невелик, она легко переходила от слез к смеху и быстро утешалась любой игрушкой. Как дитя? «Нет, и это не то», – думал Каин, с удивлением наблюдая за переменами в ее настроении, быстрыми, как ветер.

Ее неосознанное, врожденное лукавство граничило с коварством и толкало ее на всякого рода происки.

И все же в те немногие ночи после свадьбы, которые Каин провел с ней, он чувствовал себя насильником. Ему было трудно с ней, и, как только позволили приличия, он возвратился к Натие и детям в свой дворец.

После переезда Нин в храм у Каина мало дел находилось в башне, и ему надолго удавалось почти совсем забывать о новой супруге. А та никогда не жаловалась, даже радовалась возможности не встречаться с ним.

Но через несколько месяцев, когда ему сообщили, что новая царица беременна, он едва поверил своим ушам. А Натие рассмеялась:

– Тебе повезло. Теперь у Шум Эта не будет повода жаловаться на этот брак.

Но Каину не понравилась мысль о ребенке, зачатом в омерзении. И он постарался забыть обо всем.

Натие тоже ждала ребенка, обещая, что теперь родится дочь. И это радовало Каина.

Минуло еще несколько лун; в Ноде вновь наступила весна. В один прекрасный день Каина посетил Син Ака, чей взгляд все еще блуждал, и огорченно поведал, что новая царица плохо переносит беременность.

– Ребенок будто ее отравляет, – говорил он. – Наши лекарства не приносят облегчения, а бог Луны отказывается слушать наши молитвы.

Каину стало стыдно. «Жизнь чужой девочки в башне, должно быть, невыносима», – подумал он. На следующий день он вместе с Натие попытался скрасить ее одиночество. Но она, страшно бледная, даже не смотрела на них, оставаясь в постели.

Ей хотелось только одного: чтобы позвали лекарей из ее родного Шумера.

– Мне кажется, твои жрецы пичкают меня отравой, – шептала она.

Каин пообещал тотчас отправить гонцов за лекарями, и она успокоилась: ее нервные руки перестали теребить одеяло.

Загрустила и Натие, испытывая дурные предчувствия.

Приехали целители и жрецы из Шумера.

– Они похожи на магов, – заметила Нин, жившая теперь в храме, но не утратившая любопытства.

Однако ничто не помогло Хет Се: когда семь лун прошло с начала беременности, она родила сына; ребенок был большим, словно прожил в ней полный срок, но при рождении умер. Сама же Хет Се изошла кровью, без сопротивления позволив жизни вытечь из себя.

Получив известие об этом, Каин почувствовал облегчение, смешанное с чувством вины. Но теперь, когда Хет Се не стало – будто никогда и не было, – жизнь обещала войти в прежнюю колею.

И возможно, так бы оно и было, не прими Каин, верный долгу вежливости, приглашения шумерского двора сказать последнее «прости» умершим, уже подготовленным к погребению.

Пристально посмотрев на ребенка, Каин резко зажмурился, а потом посмотрел еще раз, с ужасом сознавая, что этот ребенок – сын Сатаны. «Это невозможно», – подумал он и вновь оглядел короткие ноги, длинные руки, покрытое черными волосами тело, холмистый лоб и странную морщинку вокруг большого рта.

А в следующий миг истина мечом рубанула по нему, надвое рассекла все его существо: не сын, внук.

На этот раз буря ворвалась в него не жалобным ветром, а бушующим ураганом. Каин оглядел комнату, удивляясь тому, что стоящие вокруг люди не слышат могучего рева, перекрывающего все и вся.

Резко повернувшись на каблуках, он помчался, как загнанный зверь, по башенной лестнице прямо к страже:

– Коня, быстро!

Тут же подвели его черного коня с белой звездой во лбу. Каин вскочил в седло «снял короткую саблю, отдал ее стражу и, удивляясь тому, что слова пробиваются сквозь бурю, распорядился:

– Отдай саблю жене и скажи ей: я вернусь к ночи.

И бешеным галопом, гонимый бурей, умчался к южным горам. Всего пара мыслей сопровождали его: «Там я никому не наврежу. Она поймет, что я хотел сказать, передав ей саблю».

Но самая сильная и тревожная мысль его была о матери, о встрече с ней там, в горах, однажды, много лет назад. Сейчас мать должна прийти к нему. Наконец-то он снимет с нее вину за мрачную тайну отчуждения.

Глава двадцать седьмая

Быстрая езда, прохлада, безмолвие и суровость высоких гор мало-помалу успокоили его. Медленно стихала буря в душе, и Каин шаг за шагом начал возвращаться в себя.

Наконец он достиг того места, с которого много лет назад Бек Нети показывал ему страну и город с высокой башней. Вид изменился, квадраты полей под ним за эти годы приумножились: теперь всю страну покрывала серебряная сеть сверкающих каналов. Ярко розовел зацветший миндаль, а скоро и яблони и черешни оденутся в белую кипень.

У его ног пел ручей, он сам и его конь смогли утолить жажду. Он отпустил скакуна погулять по каменистому склону, на котором кое-где торчали скудные пучки высохшей травы. Сам же продолжал смотреть на раскинувшуюся внизу страну: это ее он облагородил, разбил в ней сады, провел через нее каналы. Да, все же много хорошего сделал он, сын Сатаны.

Недавнее горячее желание потолковать с Евой, взвалить на нее вину за все затихло вместе с бурей.

«Я ведь знаю, возможно, всегда знал, но не решался думать об этом. Я с самого начала был расщеплен на две половины: черную, всеразрушающую, полученную в наследство от отца, и творящую и сильную, доставшуюся от матери, от нодов».

– Нет, – возразила Ева, и он вздрогнул: значит, она все же пришла. Он слышал ее так же ясно, как если бы она сидела рядом. Как и раньше, он скосил глаз в ту сторону, откуда раздался голос, но никого не увидел. И тогда он понял, что уже не может вызвать ее образ, потому что не представляет, как годы изменили ее лицо.