Эльхан Мирзоев - Мои останкинские сны и субъективные мысли

• Название: Мои останкинские сны и субъективные мысли
• Автор: Эльхан Мирзоев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

После дела Ходорковского стало понятно — если можно Кремлю вот так вот ломать крупный бизнес, то рэкетирам в погонах можно ломать всех, кто им по зубам. Одним — «Евросеть», другим — маленький ларёк у выхода из метро. Эта практика пошла по всей стране. Как после этого говорить «силовику», что он работает на мои налоги. Как сделать так, чтобы он почувствовал это. Ага, послушает… Был более или менее цивилизованный бизнес. Более или менее поддающиеся логике взаимоотношения. Даже этого не осталось.

Да, судили-то не Ходорковского и Лебедева. Судили частную собственность. Судили частную инициативу.

Почему они заставили меня зауважать Ходорковского?! Почему его имя сделали нарицательным?!..

Я же думал — что Система логична. Я ошибался. Система сама себя разрушает. Сама себя губит.

Почему же ты такая тупая, а Система?! Такая дура!

Европейские демократии, построенные только на потреблении — там есть хотя бы логика… Европейская система не идеал, но в ней — в европейских демократиях — есть хотя бы возможность купить, употребить иллюзию счастья для человека потребляющего. Заявлено построение демократии. Что эта демократия будет подобна европейской — об этом не объявляется, но это предполагается. Ну, давайте — хотя бы такую Систему постройте.

Современная европейская демократия построена вокруг человека потребляющего, представителя среднего класса — он батрачит, зарабатывает и потребляет. Система работает. Без него, винтика, «человека потребляющего», система перестанет работать. Вся. Это природа общества потребления. Они, европейцы, дошли до этой стадии политико-социального устройства. Да, очередной формации в управлении и манипулировании большинства со стороны меньшинства. Да, это модель их тихого европейского стойла — да, но сейчас не об этом. Там работники не только работают на этих господ менеджеров и своих политиков-евроидиотов, они ещё и получают нормальную зарплату, нормальную, чтобы идти и покупать продукцию. Да, хватает ненадолго — обычно до следующей зарплаты, но, опять же, сейчас не об этом. Да, продукцию этих же господ, которые делают на этом навар — они так богатеют. Медленно, но верно — как в Европе, Америке, Японии, Корее, Малайзии и т. д. В стране не господ менеджеров, а просто господ последние не хотят зарабатывать годами — медленно, но верно — они хотят грести. Сейчас и много. Как? Для этого у этих должны работать не работника, а безропотные и послушные рабы. Им вообще внутри страны торговать, продавать продукцию не хочется, они хотят гнать сырье за кордон. Тем более, когда инициатива не приветствуется. В стране не политиков-евроидиотов, а в стране просто политиков-идиотов. Это и есть российский неокапитализм — неорабовладельческий строй. Самый отвратительный вид из существующих. Где рабы лишены даже иллюзий европейской демократии. Общество господ и холопов.

Сейчас в европейских демократиях всё больше понимают необходимость новой стадии — говорят, просят, требуют, думают над новым этапом, формацией. Идеи, предупреждения Рене Генона, Ги Дебора, Жоржа Бернаноса и других философов оживают, их читают, понимают, претворяют в жизнь. Идея новой системы обратно противоположная по своей природе социо-политической философии общества потребления с её человеком мегаполиса, человеком индустриального мира, оторванного от почвы. Обратный процесс. Пример — Финляндия с её увеличивающимся сельским населением за счёт жителей мегаполисов. Лет пятьдесят — проснёмся и увидим: Европа живёт уже в другом политико-социальном пространстве. А мы и тогда не сможем дойти не только до их нынешнего эмоционального уровня, но и до уровня европейских демократий второй половины 20 века.

Европа доказала, что даже в формате техногенно-потребительской цивилизации можно оставаться логичной, реализовывая свои декларации. Даже такой Системе есть объяснение.

27 апреля. Мещанский суд. Очень важный день. Должно начаться оглашение приговора.

Приехал в половине девятого утра. Журналисты уже подтягиваются. Надо успеть проконтролировать проезд за оцепление нашей «тарелки» и её подготовку к работе. Нас, журналистов только с НТВ, в тот день на Каланчёвской должно было работать человек пятнадцать — инженеры, операторы, звукооператоры, водители, корреспонденты, продюсеры. Одна «тарелка», три камеры. А сколько ещё людей в редакции будет с нами на связи. Добирался до суда полтора часа — ночью почти не спал. Но мне-то полегче — прямо из дома, а вот операторы, инженеры — прежде, чем приехать к суду, должны были заехать за оборудованием на работу.

Странно.

Странно, что милицейское оцепление очень жидкое. Вялое. Символическое.

Вот!

Оглашение приговора перенесено! Вот…

Просто повесили объявление на входе. Обычный лист бумаги А4. Никем не подписано. Никакой печати. Двери суда закрыты. Никого не пускают. Когда дверь приоткрылась, в здание попытались прорваться коллеги из информационных агентств, но приставы не пустили — пытаясь закрыть дверь, руками их отпихивали, били, ругались, кричали, угрожали. Происходит непродолжительная, но жаркая свалка. Кто-то падает. Кому-то порвали одежду. На кого-то наступили.

Выглядело смешно.

Такое и я мог бы написать и повесить: «Оглашение Приговора По уголовному делу Ходорковского М.Б. Лебедева П.Л. Крайнова А.В. Переносится на 16 мая 2005 г. в 12:00». На весь лист. 18–20 кеглем шрифта Times New Roman.

Журналисты, адвокаты, правозащитники, общественность бегом обсуждать — почему перенесли приговор. Одни говорят — не успели написать текст судебного решения. Дескать, материал объёмный. Другие — мол, суд намеренно оттягивает дату оглашения приговора. А третьи клянчат — вот, после майских праздников, после помпезного празднования 60-летия Победы в Москве подсудимых оправдают. Ну, выпустят в зале суда — «наша власть проявит гуманизм, терпимость и мудрость».

И т. д. То есть ещё и оправдывают этот цирк.

Я понимаю — обидно. Ведь дата оглашения была назначена судьями больше двух недель назад — 11 апреля. Почему сегодня утром? Почему не накануне дали знать?

Хорош суд!

Все строят предположения. Догадки. А чего гадать! Какая ещё нормальная человеческая этика! А к чему заранее извещать. Вы — «запахи». Паства, стадо. Сказали жевать — значит, жевать.

Неуважение суда к суду.

Статья 297 УКа эРэФ. «…наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей…», «…либо арестом на срок от четырех до шести месяцев». Пункты 1 и 2.

Уже этот оскорбительный жест был поводом для бойкота процесса.

А «запахи» продолжают надеяться. Клянчить.

Оглашение приговора растянулось на две недели — до 31 мая.

Сам текст судебного решения очень знакомый. В зале его уже однажды слышали. Повторяются. Даже в формулировках. В некоторых местах — слово в слово. Переписали. У прокурора Шохина Дмитрия Эдуардовича.

Шохин-Колесникова. Видимо, судьям понравился текст обвинительного заключения. Или не посмели отомстить государственному прокурору. Да за одного Дмитрия Эдуардовича этим трём дамам надо было взбунтоваться против Системы. За такое оскорбление. За такое неуважение к суду. А они выбрали схему «Шохин-Колесникова».

Игры в демократию — даже в показную — закончились. Во время оглашения судебного решения большая часть Каланчёвки и прилегающих улиц перекрыта. Рассматриваемые дела в Мещанском суде сведены к минимуму.

Однако даже те, кто имеет отношение к главному процессу в стране — адвокаты, родственники подсудимых, правозащитники, журналисты — не сразу могут попасть в суд: каждый проходит четыре кордона оцепления. Даже они — имеющие непосредственное отношение к суду. Вынуждены выпрашивать свои роли. Блокада. Четыре рубежа. Зачем? С рамками металлодетектора на каждом. Один раз проверили — не хватит? Зачем каждый раз показывать документы, искать своё имя в кем-то утверждённых списках, выворачивать карманы. Братья по разуму с «Иваном Ивановичем».

Однако, все сразу же приняли этот порядок без активных протестных действий. Возмущались многие. На словах. Друг перед другом. Тесным, интимным междусобойчиком. Понимали друг друга. Быстро-быстро друг дружке кивая головками.

Однако, покорно и прилежно занимали очередь перед рамками металодетектора. Дескать, «кто тут крайний», «извините, я ещё до Вас занимал». Терпеливо семенили стройными рядками. Предупредительно заранее выворачивали карманы и опорожняли портфели и сумки… А потом расталкивая друг друга локтями пробивались в число избранных — тех, кого пустят в зал. Лишь бы попасть в главный список. Ссорились, ругались, скандалили, мстили друг другу, тянули за одежду, щипали, били — исподтишка, в открытую. Это была «картинка»! Особенно, когда пробивались к человеку с этим главным списком — как на базаре, как в джунглях: кто сильнее, выигрывал. Особенно доставалось от некоторых представителей сильного пола слабому полу. Приняли этот порядок…