Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

• Название: Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

В смертельной схватке схлестнулись два народа. Побежденные и победители, порабощенные и поработители, захватчики нынешние и захватчики вчерашние. Даже у вождей нет выбора - никто не властен убежать от судьбы, остановить древнюю вражду. Сметая границы государств, ломая судьбы и сжигая города, по миру Сэрхирга катится каток войны. Топливом для него служат старая ненависть и иномировые технологии. Кто прав, кто виноват - как разберешься, когда и те, и другие превзошли жестокостью зверей? Можно ли построить аналог СССР на средневековых технологиях? И выдержит ли испытание огнем и железом Любовь, зародившаяся на развалинах мира? Этого знать не дано никому. Потому что рушатся старые правила, а Ночь Мира сменяет Кровавый Рассвет. ВНИМАНИЕ! ПОД НАЗВАНИЕМ "ВЕТЕР, НЕСУЩИЙ СТРЕЛЫ" ЭТОТ РОМАН БЫЛ ОПУБЛИКОВАН ИЗДАТЕЛЬСТВОМ "YAM-PUBLISHING".

---

  Поиски результатов не дали, точнее, дали, но совсем не тот, что нужно. Во всем командирском шатре не было ни капли хмельного, вот пустых кувшинов, горшков, бутылок - этого добра сколько хочешь. Ну ..., ... ...!!! И, что самое подлое, как раз когда выпивка нужнее воздуха. А виновата во всем этом...

  - Эй, ты!

  Тишина. Только свистит ветер в щелях шатра, хлопает роскошно вышитая ткань, да снаружи доносится запах дыма. Изредка всхрапывает конь. Войско вроде на месте. И то хорошо. Остается узнать, какую задачу ставил Император войску - если она не была секретной, это легко. А если была, и до запоя он никому не рассказал? Ох, как голова болит...

  - Сюда, Ирлифа и всех его Темных, и ежа впридачу в зад! - раненым боровом взревел коннетабль. - Выпивку сюда, быстро!

  Рабыня вбежала растрепанная, заспанная, простоволосая, будто только что с любовного ложа. Интересно, с кем? Он вроде не приказывал обслуживать офицеров, да и кто позарится на этакую шлюху?

  - Выпивка где, сучье отродье?! - брызгая слюной женщине в лицо, крикнул коннетабль. Ирмина сморщилась от нешуточной вони: пахло изо рта принца-пьяницы далеко не розами. Это взбесило Оле Мертвеца до крайности, тяжелая рука поднялась и наотмашь хлестнула Ирмину по щеке, отпечатав пальцы. Ирмина охнула, в уголке рта выступила капелька крови. - Запорю, шлюха!

  Ирмина поежилась, едва сдержавшись, чтобы не пуститься прочь со всех ног. Слова принца не были пустой угрозой: за последние полтора месяца она и правда два раза чуть не умерла под плетью, а уж сколько затрещин, пинков, тычков пришлось вынести - уму непостижимо. Вот Моррест, тот ее ни разу не ударил, даже случаи, когда ругал, можно пересчитать по пальцам... Право же, лучше бы предать не Морреста, а того алкского ублюдка. Может, и не случилось бы всего, что случилось...

  - Ваш напиток кончился, - произнесла она. - Принести пива, Оле-катэ?

  - Пиво - моча Ирлифова! Где мы? Что с войском?!

  - Мы в лесу около Вассетского тракта, в двадцати милях от Эмбры и в двадцати одной - от столицы. Главные силы в засаде на дороге, готовятся нанести удар по алкам.

  "По алкам?! - едва сдержал отчаянный вопль коннетабль. - Император запретил с ними связываться! Что я теперь ему скажу? Кто приказал?!"

  - Какая свинья посмела атаковать наших союзников?! - ухватив Ирмину за косу, спросил главнокомандующий.

  - Хороши союзники, идущие захватывать столицу! - фыркнула Ирмина. За что заработала еще одну оплеуху.

  - Я вспомнил! Они тут, чтобы спасти нас от мятежных орд Эвинны, дура! Это Эвинна, не будучи Харванидой, рвется узурпировать трон! Нам приказали идти навстречу Эвинне и остановить ее! Их надо остановить немедленно! Хотя бы рыцарей вывести из боя...

  - Оле-катэ, - едва сдерживая гнев, произнесла она. - Пехота наверняка уже сражается. Если увести рыцарей, алки перебьют остальных!

  - Ты-то откуда знаешь, у тебя голова не для мыслей, а для красоты! Если и так, плевать! Можно пожертвовать простолюдинами ради аристократов, но никак не наоборот, Боги такого не простят! А рекруты... Да плевал я на рекрутов, бабы новых наплодят! Доспехи мне! - скомандовал Оле. - Скорее, а то перебьет всех Амори.

  "Как же, перебьет он, - пренебрежительно думала Ирмина, копаясь в груде пустых кувшинов, грязных тряпок и опорожненных бутылок. - Кишка тонка у твоего Амори с Моррестом управиться! - И тут же обожгла страшная мысль. Моррест посвящал ее в замысел боя, как чувствовал, что только она может остановить Оле. - А ведь он и правда без рыцарей не сможет вырваться!"

  Надо его остановить любой ценой и любым способом, решила она. Например, таким. Подавая кирасу, девушка грациозно потянулась, будто незначай выпятив грудь, язычок томно скользнул по губам. Оле напрягся - его разрывали на части стремление не допустить, чтобы рыцари сцепились с алками и жажда сладенького. Некстати вспомнилось, что последний раз он имел хорошенькую рабыню еще до запоя. Неделю назад это было, или две? Хрен вспомнишь... В конце концов, битвы в одночасье не выигрываются. Да ведь и рыцари не самоцель: наоборот, с войском столько хлопот, а на жалование плевать: под Лакхни у него огромное поместье. Еще и поэтому лучше изменить Империи, чем превратиться во врага Королевства.

  Завязывая ремешки кирасы, девушка совсем расхрабрилась. Теплая, ощутимая сквозь тонкую ткань рубашки, ее рука будто невзначай скользила по его животу, временами якобы случайно спускаясь еще ниже. С каждым таким движением девушка чувствовала, как в штанах принца растет и шевелится то самое, что не вызывало у нее никакого пиетета. У Морреста, если вспомнить, эта штука была и больше, и крепче.

  - Ладно, войско от нас не уйдет, - произнес он. - Сними-ка мне штаны и поласкай там ротиком.

  - Но... вы же собирались идти за рыцарями? - стремясь закрепить успех, спросила она. Чтобы высокорожденный пьянчужка сказал "нет", нужно попросить, а лучше приказать сказать "да".

  - Рыцари подождут, ничего с ними не случится. Давай, приступай. А то недолго и плеткой получить.

  В кои-то веки, плавно обволакивая губами хозяйский член, Ирмина испытывала не тоску и омерзение, а радость. Стоит покувыркаться пару часов с вонючим старикашкой, чтобы отвести беду от хорошего человека. Моррест все равно потерян навеки, у него своя героиня, Эвинна. "Буду делать, что умею" - подумала она.

  Во рту у Ирмины хозяйский орган чувств рос и креп, как на дрожжах, коннетабль дышал прерывисто и вонюче, высушенные временем руки жадно мяли девичьи груди. Казалось, Ирмина хотела проглотить эту блестящую от слюны колбасу целиком.

  - Хватит, - приказал коннетабль. - Становись.

  Не чувствуя ничего, кроме скуки и усталости, Ирмина со сладким чмоканьем выпустила принцев конец. Девушка сглотнула скопившуюся слюну, а руки уже задирали украшенную блестами юбку. Никакого любовного настроения не было и в помине, но кто спрашивает желания рабыни? Да и плевать - сейчас она не просто так, а ради дела. Ради того, чтобы тот, кого, в тайне даже от себя, любит, дожил до вечера.

  У коннетабля редко получались любовные подвиги с похмелья. Редко и не сразу. Не вдруг получилось и сейчас. Принц Оле беспомощно тыкал своим тараном ей в зад, пришлось Ирмине, скинув тарелки с объедками и бутылки, улечься кверху грудью и пошире раздвинуть ноги. В груди тотчас вцепились костлявые пальцы, теперь принц Оле было удобнее, но все равно пришлось помогать. Как слон в посудную лавку, протиснувшись в Ирмину, он лениво задвигал задом. Обычно это было тоскливо и тягомотно, но сейчас Ирмина ничего не имела против: если Моррест успеет вернуться с победой, вся его дурь уже не сможет повредить.

  Но сочное, спелое женское тело, сотрясающиеся от каждого толчка груди делали свое дело: движения коннетабля становились более резкими, размашистыми, глубокими. Ирмина даже почувствовала, как нарастает внизу живота знакомый сладкий жар, наверное, она немножко сошла с ума, но ее распаляла даже ненависть к этому человеку. Да, именно ненависть. Сейчас, когда от него зависела жизнь Морреста, она не презирала хозяина, а ненавидела его.

  Оле кончил внезапно, когда она уже понадеялась, что он выбьется из сил и наконец отстанет. Тогда можно будет принести пойла "промочить глотку", и от искушения сделать глоток принц не откажется. А за первым глотком, как свидетельствует опыт, последует второй, третий, четвертый... И через полчаса злосчастный принц придет в то состояние, за которое его и прозвали Мертвецом. Собственно, тогда он и станет безопасен, как мертвец - жаль, не навсегда.

  Увы, не получилось, и пришлось снова облизывать надоевшую штуку, языком очищая от семени. Хуже было другое: принц сделал свое дело быстро, даже не особенно запыхался. И в голове у него полегчало. А значит, позор рода Харванидов, иначе Ирмина его про себя не называла, был готов к новым свершениям. И, увы, Боги не послали ему провал в памяти.

  - Шевелись, шлюха, - заправляя куцее и сморщившееся "копье" в штаны, скомандовал он. - Через пять минут я должен быть в полном доспехе и на коне. Бегом!

  Мысленно костеря принца всеми выученными в "заведениях" словами, Ирмина принялась натягивать кольчугу и кирасу, кирасу... Потом поножи... Потом налокотники, шлем, ножны с мечом... Ирмина делала то, что положено делать оруженосцу, с чувством, что своими руками приближает катастрофу.

  А рыцари - этим бы только позубоскалить! Весть о диве дивном - еще бы, главнокомандующий проспался, даже приказы отдает не через рабыню, а лично! - уже облетела лагерь. Ходячие раненные, ополченцы, оставленные в обозе, охранявшие лагерь воины - десять рыцарей и тридцать пехотинцев - все собрались посмотреть на чудо-юдо: трезвого Оле Мертвеца. Это настолько не уладывалось в привычное, что они, чего доброго, еще сыновьям расскажут, что видели принца трезвым.

  В седле принц сидел хуже мешка, да и само седло то и дело норовило съехать набок, наверное, конюх плохо затянул подпругу. Но само зрелище Оле Мертвеца в седле и с оружием впечатляло. "Скорее коннетабль протрезвеет..." - ходила по Империи поговорка. Ну вот он, трезв как стеклышко, еще командовать пытается.