Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

• Название: Полночь мира (=Пепел Сколена)
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

"Только пепел остался от великого Сколена" - напишут об этом времени выжившие. Страшная катастрофа разрушила великую державу, ее остатки раздирают на части бывшие наместники и ничтожные правители. Не стало великих воинов и императоров, города лежат в развалинах, голод и болезни косят уцелевших. Время железа и крови, предательств и героизма. Судьба страны оказалась в руках безвестной девушки, бросившей вызов кровавому королю Амори. Но чем станет ее жизнь и борьба - зарей новой жизни или мучительной агонией сколенского народа - зависит от человека из совсем другого мира.

---

  - Каттхая, - обратилась к девчонке Эвинна. - Не подскажешь, где тут трактир?

  - С севера, что ли? - девчонка сплюнула мокрую шелуху. - А тут везде трактир. Весь город - трактир, бордель и заодно храм. Отмолишь вчерашние грехи - и вперед, новые зарабатывать!

  Слова показались Эвинне дерзкими и неуважительными к Богам. Но еще мать говорила: не стоит обсуждать недостатки того, в чьей помощи нуждаешься.

  - Ладно, - смилостивилась девчонка. - Стой смирно. Гостя встречу - и пойдем к нам в "Пламя страсти".

  - Гостя? - не поняла Эвинна. Ей как-то не пришло в голову сопоставить заведение сира наместника и эту, вроде бы довольную жизнью девчонку. - А гостья сойдет?

  - Ну, если тебе девушки милее мужчин, и найдется, чем заплатить - пожалуй, соглашусь.

  Накрашенные губы липко коснулись губ Эвинны и, оставив розовый след, оторвались. Как ошпаренная, девушка отшатнулась. Такого не было даже на Севере...

  - Ты чего?

  - Да ладно тебе, гони монеты, и все будет прекрасно.

  Впервые в жизни Эвинна обрадовалась, что у нее нет денег. Девчонка поняла это по-своему. Отстранилась и исподлобья посмотрела на Эвинну.

  - А-а, так ты хочешь заработать? - хмуро спросила она. - Тут наше место. Шла бы ты отсюда, а то стражу недолго кликнуть.

  - Да мне только на ужин заработать. У вас там... в заведении... нужны певцы?

  Девчонка вроде успокоилась. Чужачка не грозила отбить заработок.

  - Певцов нет. Если можешь, будет даже лучше. Вон, кажется, идет какой-то...

  К девушкам ленивой походкой сытого животного подошел низенький лысый пузан лет сорока. Подошел, по-хозяйски положил руку на грудь. Эвинну передернуло. Да чтобы она, да любая девушка с севера, позволила себя так лапать?! Правду говорят, городские совсем позабыли про гордость и честь. Ну, ладно - рабыни, им приходится. А остальные-то?!

  - Что, сладенького захотел? - нимало не стесняясь стиснувшей грудь руки, произнесла девчонка. - А денежки есть? Тогда идем. И ты давай, не отставай, - подсказала она Эвинне.

  Не зная, идти за распутницей или бежать прочь со всех ног, Эвинна все же двинулась следом. Если что, при ней меч, а сама она не спит.

  Шли недолго. Как раз до приземистого двухэтажного домишки, мимо него Эвинна прошла совсем недавно, но не обратила внимания. Отворила массивную дверь. Изнутри пахнуло чадом плошек с жиром, еще несло луком, пивом, жаренным мясом и какой-то бражкой. Слышались громкие голоса, брань, какая-то музыка, топот.

  - У вас что, харчевня какая?

  - И харчевня, и еще кое-что. Ладно, вон хозяйка, хочешь петь - говори с ней.

  Палец девушки показал на упитанную, на удивление богато одетую женщину лет сорока, она сидела к Эвинне спиной и кого-то зло распекала.

  - День добрый, каттхая, - произнесла Эвинна. - Можно ли тут у вас петь?

  Женщина медленно обернулась к Эвинне. Не полностью - так и говорила, сидя вполоборота. И сами слова лились медленно и важно. Эльфер говорил: облеченные властью никогда не станут отвечать на вопрос сразу. Вот обдумают все, прикинут варианты - и уж тогда ответят. И то ни за что не скажут однозначно. Как хочешь, так и понимай. Иное дело - если надо отдать приказ. Приказы, учил Воин Правды, отдаются коротко, четко и так, чтобы невозможно было ослушаться.

  - А ты, дева, кто будешь? - произнесла хозяйка заведения. Лицо спокойное, и на удивление привлекательное. Малопочтенное занятие, конечно, оставило свой след в виде преждевременной седины. Но черты лица правильные, почти по-мужски крупные. Лицо человека прямого, твердого и решительного.

  - Зовут меня Эвинна вана Эгинар, - произнесла Эвинна. - Я... с севера.

  - Оно и видно. А меня - Айала. Айала вана Веммер. Я и сама из-под Хедебарде, но лет тридцать там не была. Что ж, ты мне нравишься. Хочешь петь - пой. Но меч...

  - Меч я при себе оставлю, - произнесла Эвинна твердо. - Только не буду держать на виду.

  - Хорошо. Не бойся, здесь ты в безопасности. И... хорошо, что ты пришла: певица у нас была, да пьет сильно, а сама ничего, кроме пошлятины, не знает. Можешь спеть что-нибудь... Хорошее? Ну, о наших героях? О сколенских?

  Эвинну словно бросило в жар. Это не могла сказать равнодушная, думающая лишь о наживе торговка женской честью. "Сколенских". Харван Основатель, великий Эгинар, Аргард Первый, Арангур Третий... И их верные подданные, храбрые воины, верные жены, искусные мастера и истово верящие монахи. И в конце... Эгинар ван Андрам. Ее отец.

  Эвинна кивнула.

  - Попробуй, спой. Сейчас редко почувствуешь гордость оттого, что родилась сколенкой. В награду дам тебе поужинать и переночевать бесплатно. А хочешь, оставайся. Мне тут не только веселые девчонки нужны... А пока поешь, умойся, девочка, плащ повесь к печке сушиться. А петь вечером будешь. Побольше мужиков соберется. Им полезно послушать, вспомнить, для чего их Боги мужами сделали.

  Эвинна уж и забыла, каково это - есть свежий, еще теплый после печи ароматный хлеб, запивая отваром полевых трав, а потом опустошить тарелку наваристых щей. Кормили на славу, а уж тех, в ком хозяйка признала друзей - просто до отвала. Эвинна отказалась лишь от кувшина с вином, она никогда еще не пьянствовала, и сейчас начинать не собиралась.

  Съеденное улеглось в животе приятной тяжестью. Усталые ноги в мокрых сапогах гудели, больше всего хотелось закрыть глаза. Эвинна с трудом подняла отяжелевшие веки. Нет, спать нельзя. В толчее могут запросто украсть единственное богатство - меч, да и ее саму. Эвинна хорошо помнила, отчего попала в плен в Эшпере. Но хозяйка к себе располагала...

  Все-таки Эвинна смогла одолеть сон. Она стала вслушиваться в разговоры закусывающих, перешучивающихся с куртизанками макебальцев. Сперва просто от скуки, а потом заинтересовалась по-настоящему.

  - ...и что будете делать, если опять налог поднимут?

  - Да закрывать придется лавчонку. Итак едва дышать можно, десять "арангуров" в год - вот и вся прибыль. Оставляют столько, чтоб не сдохли, а остальное себе забирают.

  - Кто? Алки?

  - Да скупщики. Какие алки? Сколенцы они, как ты и я, только из Нижнего Сколена! Из Империи этой поганой, чтоб ей! Но алки в деле есть, что правда, то правда: начнешь возмущаться - и сразу тебя в тюрьму на правеж. Эх, да все они заодно. Что этот, в Энгольде, который алков сюда пустил. Что, значит, алки...

  Словно заметив, что их подслушивают, сколенец замолчал. Но еще интереснее разговор начался в другом месте.

  - А жрец-то наш, жрец-то!

  - А что он?

  - Да вот смотри, когда День Справедливого был, так весь день в храме распинался, мол, нельзя сюда ходить. Ну, в заведения такие, как наше. Мол, грех, скверна, и сам Справедливый запретил спать с кем-то, кроме жены, а на тех, кто тут, значит, развлекается, он покаяние наложит...

  - Все они так говорят...

  - И я про то же! Ну, я три месяца и не ходил, хоть моя-то уж год как померла... А тут пошел позавчера - ничего такого не имел в виду, просто девчонку одну тут знаю, хотел узнать, как поживает... И что вижу? Сам этот святоша, Ирлиф и все его Темные ему в глотку, отсюда выходит. Довольный такой, ну точно кот, дорвавшийся до сметаны. Я к нему: мол, как же так, сами, мол, говорили, что нельзя? А он: а я, мол, не развратом греховным шел заниматься, а к вере истинной этих бесстыдниц приобщать. Ага, ага - а на щеке-то след от ихних красок...

  Собеседники беззаботно рассмеялись. Эвинна, наоборот, нахмурилась. Неужели тут всем все равно, под чьей властью жить, и пуще алков дерутся между собой? Все заботы - о том, кто ходит к проституткам, кто когда напился, кто поругался с женой и кого надули перекупщики... Вспомнился Валлей. Похоже, только там дворяне были, а тут... Может, потому алки и правят огромным Верхним Сколеном, что сколенцы сами по себе, а они все вместе? Потому, что алк сколенцу часто ближе соотечественника? И нет ли способа напомнить всем сколенцам, что, кто бы они ни были - прежде всего они сколенцы?

  - Девочка, пора. Вот, и лютню принесли...

  Эвинна научилась играть на некоторых инструментах еще в храме. Знание музыки совсем не обязательно для Воина Правды - но Эвинна недаром скиталась, умирая от голода, по горам. Единственная изо всех учеников, она озадачила наставников простым вопросом: как они будут зарабатывать на жизнь, чтобы можно было делать свое дело. И Эльфер согласился пригласить монаха, знающего толк в пении и музыке. Тот же монах заставил ее учить множество песен на разные случаи. Потом Эвинна сообразила, что некоторые песни может сочинять и сама. Тем более, что зачастую больше некому рассказать о героях недавнего прошлого, павших в Великую Ночь, в Кровавых Топях и позже. О матери и об... отце.

  - Хорошо, - произнесла Эвинна, и громко, на весь зал, добавила: - Сколенцы! Я спою вам о человеке, который пал в смертельном бою. Которого не одолели в битве, но застрелили из засады, потом погубили его семью и прокляли его память. Но каждый, кто еще помнит, что он сколенец, обязан помнить и о нем. И когда придет срок - отомстить. Эта песня - об Эгинаре ван Андраме, сотнике ополченцев, что дрался с алками у Кровавых топей.