Евгений Ладик - Похождения иркутского бича

• Название: Похождения иркутского бича
• Автор: Евгений Ладик
• Жанр: Путешествия и география

Занимательные истории из жизни иркутского бича Марка Парашкина.

---

— Вот, выбирайте любую.

Вся его свора сбежалась к дому в надежде на дармовое угощение. Чапай кормил собак раз в неделю, запаривая за раз ведро комбикорма.

— Собака летом сама себя должна кормить, а зимой еще и хозяина.

Выбор, честно говоря, был небольшой: старая сука и три десятимесячных щенка. Взяли щенка по кличке Руслан. С суками вечно проблемы, загуляет не вовремя, и сезон насмарку. Вместо соболей кобели за сучкой носятся.

Сердечно распрощались с хозяином и спустились к лодке. А от дома лесника доносился голос Чапая:

— Грушка! Ты как, зараза, стоишь? Сщас, шашку наголо и вжик, и голова в кустах.

Граф Люксембургский усмехнулся:

— Похоже, сегодня до скамеечки дело дойдет. У Чапая жена в два раза его больше, так он становиться на скамеечку, подзывает жену и хрясть ей фингал под глаз. А та и довольна. Бьет — значит, любит.

В Чайку приплыли затемно. Чудом не напоролись на шест, к которым привязывают бакены. Навигация закончилась, и речники поснимали бакены, а палки остались торчать, как пики. В темноте не разглядишь.

Последние полчаса шли по створам, их не убирают до самой весны. Весной батареи и лампочки поменяют, и снова горят весь год.

Чайка — вахтовый поселок геологоразведочной экспедиции, расположен в месте впадения одноименной речки в Лену. Экспедиция — предприятие богатое, имеет и контору в Маме, и гостиницу, и жилой фонд. Все это нужно ремонтировать, для чего нужен лес. Вот и организовали лесозаготовительный пункт. Небольшой, из восьми человек. Рядом жил егерь коопзверпромхоза. Через его охотничий участок и предстояло Графу и компании добираться до своего участка. Вдоль Чайки у егеря стояло три зимовья, а в 40 километрах от самого дальнего находилось то, в которое и стремились наши герои. Бригада лесорубов еще не заехала, в поселке был только мастер, поэтому расположились со всеми удобствами. Даже баня оказалась истопленной. Сходили в баню. А после бани, как говорил наш великий пьяница, т. е. полководец Суворов: «Штаны продай, но выпей». Штаны продавать не понадобилось, выпивки и так хватало. Пригласили егеря, и засели на всю ночь.

Егерь оказался из семьи спецпереселенцев и рассказал о забавных случаях во времена коллективизации и раскулачиваний.

Идут по Лене две баржи. Одна с верхов раскулаченных везет, другая — с низу. Расходятся близко бортами.

— Эй, кум Микола! — кричат с одной баржи: — Тебя куда везут?

— В Паршино. А тебя куда?

— В Марково.

— Так ты заселяйся в мой дом.

— Ладно. А ты в мой.

— Вот так примерно и шло раскулачивание на Лене. Получат местные власти разнарядку сверху на кулаков, а куда их девать, не знают. Чай, не Урал, где на стройки социализма сотни тысяч кулаков пошло. Перевезут из одной деревни в другую и отчитались «о ликвидации кулачества как класса».

— На Урале, — вмешался уралец Хомич, — кулаков спасли от голода. Из тех, кто под раскулачивание попал, выжило гораздо больше, чем из тех, кто в деревнях остались. На стройках хоть не досыта, но кормили, а в деревне все до зернышка выгребали. Хуже, чем у нас, только на Украине мерли. Да там карьеристов и подхалимов всегда больше, чем в России было. Спустят сверху указание собрать в районе 1000 пудов зерна, а подхалимы 2000 пудов выгребут. Неправ был Герцен, не две беды в России, а одна — дураки у власти. Зато народ умный. Под дураком только самые умные и выживают. Естественный отбор.

Выпили за умный народ. Политическую тему подхватил Граф Люксембургский:

— Прочитал я недавно справочник «Народное хозяйство СССР». Все доходы расписаны, вплоть до спичек, а водки нет. Просмотрел расходы, а там на оборону всего 18 млр. руб., в десять раз меньше чем у Америки. И это притом, что у нас паритет, то есть равенство с Америкой по вооружению. Тут и вареной курице ясно, убрали из расходов на вооружение 100 млр., а чтобы баланс свести, убрали доходы с водки.

Выпили за пьяниц, крепящих своим трудовым рублем обороноспособность страны. Хомич опять вернулся к теме голода:

— А куда шло то зерно, что у голодающих крестьян забрали? В зажравшуюся Европу! Сейчас они в нас пальцем тычут, мол, погубили ради индустриализации миллионы людей. А зачем они хлеб у голодных скупали? Что, больше негде было? Вранье! В Америке такой кризис перепроизводства был, что зерно эшелонами в море топили. Для того и скупали, чтобы русские, украинцы да татары вымерли. Ненавидят нас европейцы, и я их ненавижу. Одних немцев простить могу. Тоже горя хлебнули, две войны проиграли.

— Вы тоже пострадавшие, а значит обрусевшие.
— Мои без вести павшие, твои безвинно севшие.

— пропел Хомич из Высоцкого.

Выпили за «обрусевших» немцев. Потом разговор разбился на группы. Когда в компании больше трех человек, совместной беседы хватает, в лучшем случае, на три рюмки. Впрочем, после десятой общего разговора не гарантировано и у троих.

Кстати, есть такой анекдот:

Собрались трое — француз, американец и русский. Все экстремалы.

Француз первый рассказывает, как они рискуют:

— Собираются десять месье, приглашают десять мадмуазелей. Расходятся по кабинетам. Одна из них с сифилисом, которая — не знаем.

Рассказывает американец.

— Собираются десять джентльменов. Садятся в десять машин и устраивают гонки. Одна из машин без тормозов, которая — не знаем.

Третьим рассказывает русский.

— Собираются десять мужиков на кухне. Рассказывают политические анекдоты. Один из них стукач, кто — не знают.

В анекдоте есть текст и подтекст. Для иностранца все похоже на русскую рулетку, только у француза и американца один патрон в барабане, а у русского — все.

Для русских же барабан полный, но все патроны холостые. За анекдоты, тем более на кухне, ни при Хрущеве, ни при Брежневе не сажали.

В это время обвинение в антисоветской агитации можно было предъявить всему населению Советского Союза. В первую очередь: Политбюро, ЦК, партийным активистам и прочим членам партии. Чтобы сесть по этой статье, нужно было приложить очень большие усилия. Проклятые толитаристы не хотели сажать, хоть сдохни.

В диссиденты просились миллионы, а репрессировали несколько десятков (точнее, 261 человека) и то, скорее всего, по блату.

Диссидентом в СССР быть было выгодно и престижно.

Материальная помощь Запада, известность, возможность получить гражданство и гарантированная работа после получения этого гражданства. К сожалению, прижимистый Запад платил немногим, иначе в СССР остался бы один Леонид Ильич Брежнев.

Вот поэтому наши собутыльники и говорили, что на ум взбредет, нимало не смущаясь товарищей из КГБ.

Утром, не похмелившись, ведь «водка выпита до капельки вчера», мужики тронулись в путь. Тащить тридцатикилограммовые рюкзаки с похмелья — занятие не для умных, да и на охоту только такие дураки, как мы, ходят. Примерно так думал Парашкин, протопав с километр, и, похоже, не он один. Отдыхать садились каждые полчаса. Собаки грызлись всю дорогу, делили власть. Главаря не выбирали, вожаком, безусловно, признали Витима, но второе и третье места тоже призовые. И, конечно, никому не хотелось быть последним. Властолюбие, вот основной инстинкт, что у животных, что у людей. Если найдется в коллективе человек, не участвующий в борьбе за место на иерархической лестнице, значит, он уже стоит на самой вершине. Хотя остальные могут об этом не догадываться, власть не всегда стремится к публичности.

До первого зимовья добирались 10 часов, на последнем километре Марк со Студентом просто легли и собрались тут и ночевать.

— Не могли мы не пройти пятнадцать километров, все тридцать намотали. Или этого зимовья нет в природе, или идем не туда.

Хомич с Графом пошли дальше вдвоем. Через десять минут вышли на зимовье, подали сигнал выстрелом. Марк и Студент приползли через полчаса.

Дорогой подстрелили рябчика.

Глава 6 Трудные переходы. Первый соболь. Погорельцы

Выспались отлично, хоть и в тесноте. Зимовья большие не строят. На двух человек — свободно, на четверых — тесно, но при нужде и десяток поместится. До следующего егерского зимовья в устье Огнели по карте было километров 12. Конечно, километр километру рознь. При одних и тех же усилиях по асфальту можно проскочить 6 км, а по тайге 1–2 км. Но в данном случае повезло. Между избушками оказалась хорошая тропа. Против вчерашнего шлось намного легче. И похмельный синдром не мучил, и мышцы начали привыкать. Попутно подстрелили трех белок. Верховодил, как и положено, Витим. Но и щенки подлаивали, только Карат держался скромно, в сторонке повизгивая. Север с Русланом все-таки пробились на призовые места, а Карат, хоть и был покрупнее Руслана, оказался на последнем. Вполне объяснимо: Карат вырос на таборе и с собаками почти не встречался, а Руслану пришлось подраться за каждый кусок жратвы.