Алексей Величко - История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III

• Название: История византийских императоров. От Юстина до Феодосия III
• Автор: Алексей Величко
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905820-64-9

Пятитомное сочинение А.М. Величко «История Византийских императоров» раскрывает события царствования всех монархических династий Священной Римской (Византийской) империи — от св. Константина Великого до падения Константинополя в 1453 г. Это первое комплексное исследование, в котором исторические события из политической жизни Византийского государства изображаются в их органической взаимосвязи с жизнью древней Церкви и личностью конкретных царей. В работе детально и обстоятельно изображены интереснейшие перипетии истории Византийской державы, в том числе в части межцерковных отношений Рима и Константинополя. Приводятся многочисленные события времен Вселенских Соборов, раскрываются роль и формы участия императоров в деятельности Кафолической Церкви. Сочинение снабжено портретами всех императоров Византийской империи, картами и широким справочным материалом.

Для всех интересующихся историей Византии, Церкви, права и политики, а также студентов юридических и исторических факультетов.

Настоящий том охватывает эпоху от Юстина I (518–527) до Феодосия III (518–527).

---

Но в тот момент всё выглядело иначе. Если у Ираклия и оставалась слабая надежда на то, что свержение Фоки остудит воинственный пыл Хосрова, то он ошибался. По сложившейся традиции, римское посольство с известием о смене царя направлялось только после предварительных переговоров, в ходе которых вторая сторона давала согласие или возражала принять послов. Но участь предварительного посольства византийцев была ужасной — Хосров надменно отклонил их подарки и велел казнить[555]. «Это моё царство, — заявил он, — и я возвёл на престол Феодосия, сына Маврикия. Ираклий же воцарился без нашего повеления и приносит нам в дар наши же сокровища. Но я не успокоюсь, пока не захвачу его».

Предположения, что такой опытный и старый воин, как Приск, сможет удачно противостоять персам, также не оправдались. Когда персидский полководец, захвативший Кесарию Капподакийскую ещё при узурпаторе Фоке, был осаждён Приском, он легко выбрался из города весной 611 г., а Приск, ссылаясь на малочисленность армии, его не преследовал. Другая персидская армия весной того же года организовала поход на Сирию, разгромила римлян в одном из сражений и без труда захватила Антиохию. После этого персы овладели важными с военной точки зрения городами Апамеей и Эмессой. В следующем году персы продолжали методично овладевать всем Востоком, не встречая никакого сопротивления со стороны Приска.

Такая пассивность полководца вызвала недовольство и подозрения у Ираклия. Под благовидным предлогом он прибыл в его ставку в Кесарию Капподакийскую. Однако, сказавшись больным, Приск даже не вышел встречать царя. Когда Ираклий сделал ему выговор за отсутствие должного приёма, тот не менее резко возразил, что императору нечего делать на войне, а нужно сидеть в столице. Слабость власти Ираклия наглядно проявилась в том, каким способом он справился со строптивым военачальником. Не имея сил немедленно отстранить его от командования, он пригласил Приска стать восприемником своего сына от святой купели, одновременно вызвав Никиту из Александрии. Когда Приск с пышной свитой прибыл в столицу, его неожиданно позвали на заседание синклита, где император обличил сановника в бездействии и злых умыслах, — видимо, Приск и сам не был чужд мыслям о царском достоинстве, и Ираклию стало об этом известно. В присутствии Никиты, фактически обеспечивавшего безопасность этого мероприятия, 5 декабря 612 г. Приск был пострижен в монахи и заключён в монастырь Хора. Личной дружине Приска император объявил, что отныне она переходит в его подчинение, а имущество бывшего военачальника конфисковал и разделил между своими братьями[556]. Пост комита экскувитов занял Никита, но это было только номинальное назначение, так как вскоре тот покинул Константинополь и вернулся в Александрию.

Но устранить Приска от армии было половиной дела. Войско настолько оскудело военачальниками, что царь долго не мог подобрать подходящей кандидатуры. В конце концов, он обратился к зятю св. Маврикия Филиппику, спасавшему свою душу в монастыре, и тот, сложив с себя духовный сан, принял предложение императора возглавить восточную армию. По приказу царя Филиппик начал поход в персидскую Армению, а сам Ираклий Великий вместе с братом Феодором выступил в 613 г. на освобождение Сирии. Но успехи римлян были очень и очень сомнительны. Хотя Филиппик и вторгся в персидские владения, но ввиду приближающейся персидской армии Шахина вернулся обратно в Кесарию Капподакийскую. В следующем году Филиппик умер от старости и был похоронен в храме в Хрисополе. Как следствие, римская армия была обречена на пассивное наблюдение за тем, как персы разоряют их провинции.

Ещё хуже обстояли дела у самого Ираклия. Вначале он без помех достиг Антиохии, под стенами которой встретился с персидским командующим Рахзадом. Но данное персам сражение закончилось неудачно для греков, и Ираклий был вынужден отступить к Киликийским воротам. Здесь произошла вторая битва, выигранная римлянами. Затем к персам подошло большое подкрепление, и византийские войска просто бежали с поля боя. Киликия была открыта для варваров, и они захватили города Тарс и Дамаск[557]. Неудача заставила Ираклия искать мира, но Хосров категорично отказался принять его послов; война продолжалась.

После завоевания Дамаска персидский полководец Шахрбараз продолжил наступление и в конце 613 г. захватил ключевую крепость Палестины Кесарию, а затем порт Арсуф. Он не только не встречал никакого сопротивления вследствие отсутствия здесь каких-либо крупных соединений римлян, но и нашёл союзника в лице иудеев, радостно приветствовавших его. Видимо, весть о погромах христианских городов становилась известной задолго до подхода варваров к тому или иному селению, поскольку монахи, узнав о приближении персов, бросали всё и спешно бежали в Аравию. В 614 г. Шахрбараз достиг Иерусалима — конечной цели своего похода. Несмотря на мощные стены, укреплённые ещё при императрице св. Евдокии, город был беззащитен, и патриарх Захария (609–632) вступил в переговоры с персами об условиях его сдачи.

Правда, его настроения не разделялись горожанами, обвинившими своего архипастыря в измене. Когда персидский отряд по договорённости с патриархом вошёл в город, его тут же перебили вооружённые жители, после чего в Иерусалиме произошло жестокое избиение иудеев. 15 апреля 614 г. началась осада, длившаяся всего 20 дней. У защитников не было никаких шансов отстоять город, и когда осадные башни пробили бреши в стенах, персы ворвались в Иерусалим, и началось страшное побоище мирных граждан, причём в истреблении христиан живое участие приняли иудеи. По разным оценкам, всего погибло от 17 до 60 тыс. человек, в плен попало до 35 тыс. христиан[558]. Главные святыни Святого города были разрушены и разграблены, включая храм Воскресения, возведённый ещё матерью св. Константина Великого св. Еленой. Остальных горожан, церковные сокровища, патриарха Захария и Крест Господень Шахрбараз отправил в Персию в подарок Хосрову. Немногие оставшиеся в живых иерусалимцы бежали в Египет, где им дал приют Александрийский патриарх Иоанн и брат царя Никита[559]. Жестокость иудеев потрясла даже персов, и министр финансов Персии, некто Йездин, пользовавшийся уважением у Хосрова, убедил того ввести запрет на проживание евреев в Иерусалиме.

В 615 г. персидская армия достигла Босфора, взяла Халкидон и встала лагерем у Хрисополя. В отчаянии император вступил в переговоры с персидским военачальником Шахином и упросил того за большие деньги выступить ходатаем перед Хосровом для заключения мира. Примечательно, что свидание царя с персом происходило на море, и стороны обращались друг к другу, стоя на судах. Одарив Шахина и его командиров богатыми подарками, царь обратился к ним со следующей речью: «Что вы хотите делать, почему вы пришли в эти места? Неужели вы почитаете море сушей и хотите воевать с ним? Бог может высушить его пред вами; но будьте осторожны, может быть, это не угодно будет Богу, и бездны морские потребуют от вас мести. Ибо Он даровал вам победу не за благочестие ваше, а за наше беззаконие; грехи наши сотворили это, а не храбрость ваша. Чего же желает от меня царь ваш, что не заключает мира? Не хочет ли он уничтожить царство моё? Пусть не старается, ибо Бог его утвердил, и никто не может уничтожить его; разве только если Богу будет угодно, да исполнится воля Его. Ваш царь говорит: «Я посажу вам царя». Пусть возведёт кого хочет — мы примем. Если он требует мести за смерть Маврикия, то Бог потребовал мести от Фоки через отца моего, Иракла; но он жаждет кровопролития. Доколе он не насытится кровью? Неужели греки не могли убить его и прекратить существование Персидской монархии в то время, когда Бог дал его в наши руки; но ему была оказана милость. Я прошу у него того же мира и любви»[560].

В очередной раз император продемонстрировал лучшие черты своего характера: способность пожертвовать для родины всем, включая царский титул, миролюбие, терпение и разум. Наверное, многое из сказанного Ираклием дошло до сердец персидских военачальников. Шахин не обманул Ираклия, и вскоре из ставки Хосрова пришло согласие на приём посольства. Послание императора к Персидскому царю заслуживает внимания, чтобы привести максимально полно.

«Бог, Который всё сотворил, держит всё Своим могуществом, дал роду человеческому дар, достойный Его благости — промысл царской власти, благодаря которой мы обретаем обеспечение жизни в мире и находим исцеление в случае каких-либо бедствий. Уповая на этот Божий дар — разумеем царскую власть — и на Ваше чрезвычайное милосердие, мы молим даровать нам прощение за то, что мы осмелились в противность прежде действовавшим отношениям обратиться с мольбой к Вашей державе. Мы знаем обычай, соблюдавшийся в предшествующее время, по которому принято было разрешать раздоры, возникающие между двумя державами, непосредственными заявлениями самих государей. Но этот обычай нарушил Фока, похититель Римского царства. Взбунтовав войско во Фракии, он внезапно напал на царствующий город и казнил Маврикия, милостиво правившего нами, его жену, детей его и родственников, а также немалое число сановников. Не ограничиваясь этими злодействами, он не воздал чести, подобающей Вашему чрезвычайному милосердию, вследствие чего Вы, разгневавшись на наши прегрешения, привели в такое умаление дело Римского государства. Благочестиво царствующий ныне государь и его приснопамятный отец, узнав о том, что творит этот злодей, решили поднять Римское государство из такого крайнего положения и совершили это, найдя его надломленным Вашим могуществом. После смерти тирана, склонившись на наши мольбы, принял царство… Тревоги, одолевшие обе державы, и внутренние волнения не позволили ему исполнить то, что надлежало, а именно: воздать должную честь через послов чрезвычайному могуществу Вашей кротости. И вот мы, ничтожные людишки, решили соблюсти обычай, о котором было упомянуто, обратиться с мольбами к Вашему Царскому Величеству, царю царей, и отправить некоторых из нашей среды, чтобы они удостоились припасть к Вашим стопам. Уповая на Бога и ваше величество, мы отправили к Вам ваших рабов, знатнейшего консулара Олимпия, патриция и префекта претория, Леонтия, знатнейшего консулара и префекта города, и Анастасия, боголюбезнейшего пресвитера и синкелла. Мы молим Ваше Величество принять их, как подобает, и в скором времени отослать их к нам с миром, любезным Богу и приятным Вашему Величеству. Умоляем, Ваше Величество, считать нашего благочестивейшего царя Ираклия родным сыном, который готов нести всякую службу Вашему милосердию. Соизволяя на это, Вы доставите себе двойную славу, как в воинской доблести, так и в даровании мира»[561].