Борис Ковальковский - В небе Кавказа

• Название: В небе Кавказа
• Автор: Борис Ковальковский
• Издательство: Чечено-Ингушское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1973

Эту книгу написал Борис Тимофеевич Ковальковский — участник Великой Отечественной войны, офицер запаса.

Более десяти лет он занимался поисками материалов о летчике-истребителе, Герое Советского Союза Николае Ефимовиче Лавицком, погибшем в небе Гудермеса в горящем самолете, не допустившем падения боевой машины на город.

---

Так проходили в полку будни.

В связи с развивающимся наступлением наших войск на юге менялась обстановка. Фронтовая авиация покидала старые аэродромы, перебираясь ближе к переднему краю. Ожидали приказа и гвардейцы сотого гвардейского истребительного авиационного полка.

На реке Миус, к северу от Таганрога

Незадолго до того, как генерал прикрепил к гимнастерке Николая Лавицкого орден Александра Невского, на командном пункте 9-й гвардейской истребительной дивизии раздался звонок:

— Это не ваш ли летчик сбил «раму» в районе Чистякова? — звонил из штаба корпуса известный И. М. Дзусову генерал, — На борту истребителя боевой номер «22». Его позывные — «Коля» и «Примак».

Дзусов посмотрел на стрелки, указывающие направление полетов истребителей, и твердо ответил:

— Да! Тот самолет сбит гвардии старшим лейтенантом Лавицким.

— Передайте ему наше «спасибо» от казаков и артиллеристов. Здорово мешал этот «фокке-вульф». Теперь корректировщиком на нашем участке стало меньше. Парень дрался отчаянно.

Дзусову было приятно слышать комплимент в адрес одного из лучших летчиков дивизии, который к тому же был близок ему как сын. Он знал перипетии этого боя до мельчайших подробностей.

4 августа группа истребителей, ведомая Лавицким, вылетела на прикрытие наших штурмовиков, шедших на выполнение задания по прорыву глубоко эшелонированной обороны противника на реке Миус.

— Вижу группу «мессеров», — сообщил по рации Лавицкий. — Идем в атаку!

«Мессершмитты» сопровождали бомбардировщиков.

Лавицкий приказал набрать высоту и нанести удар сверху, в основном по «юнкерсам». Сам он выбрал ведущего. Сверху и справа атаковал фашиста раз, второй, третий. Но что это? Фашист летел, как ни в чем не бывало. Николай заметил, что лента боезапаса, как была, так и оставалась неизрасходованной. Заело пулемет. Устанавливать причину не было времени. «Юнкерсы» шли по курсу, приближаясь к нашим боевым порядкам.

— Иду на таран! — передал он ведомому.

Крутой разворот. Николай почувствовал перегрузку. На какое-то мгновение затмило глаза. И тут прямо перед истребителем — вражеский самолет. Решил еще раз нажать на гашетку. Раздалась очередь, и он увидел, как по фюзеляжу и килю самолета противника бронебойные пули оставили кривую полоску. Короткие и длинные очереди ведомого довершили начатое. «Юнкерс» падал, оставляя за собой дымный след.

Но на этом бой не закончился.

Лавицкий прошелся краем облака и приготовился сделать «горку». Он искал цель. Внизу на переднем крае кипел бой, который был довольно-таки результативным. Артиллерия противника вела прицельный огонь. Ясно было, что кто-то корректирует ее огонь. «Где-то тут „рама“. Слева? Справа? Вроде бы не видно ее».

И вот он, прямо по курсу, знакомый силуэт. Мелькнул в просвете облаков и скрылся. Снова появился и опять исчез.

— Вижу «раму», — передал ведомый. — Коля, прикрой!

Из облаков вынырнули еще два наших истребителя. Они гнались за «юнкерсом». И тут же появились немецкие истребители.

— Слева «худые», — предупредил Николай.

Наши истребители быстро перестроились и отогнали «МЕ-109Г». Пока те принимали боевой порядок, готовились для новой атаки, подошедшее подкрепление отсекало прикрытие «рамы». Короткая очередь! Длинная! Длинная! Короткая!

Казалось, «рама» смеется над стараниями наших летчиков, Она спокойно летела и делала свое дело. Николай зашел со стороны солнца левее и чуть выше «фокке-вульфа». И вдруг почувствовал, что его истребитель качнуло. Обвел взглядом плоскости. На одной из них зияла дыра с рваными краями. «Да он огрызается!» Видимо, увлекся боем и подставил борт. Николай дал несколько выстрелов из пушки. Один из снарядов попал. «Рама» пошла на снижение. Лавицкий увидел, как безжизненно склонился ствол пулемета. «Значит, отстрелялся, вражина!» Смело зашел Николай несколько выше и дал еще одну очередь из пулемета. Над полем боя развернулись зонтики парашютов. Неуправляемая машина врата упала на донецкую землю и взорвалась.

Лавицкий приземлил машину. Первым, что он услышал, было:

— Почему не стрелял? Почему упустил момент?

— Пулемет заело!

— А ну-ка, покажи!

Инженер полка лично осмотрел пулемет. Опробовал его. Пулеметная лента пошла ровно, без рывков.

— Так в чем же дело?

— Сам ничего не понимаю! Но вот что получилось. После разворота, когда я шел на таран, решил опробовать еще раз пулемет. Он заговорил.

Инженер внимательно осмотрел кабину, что-то поднял и улыбнулся:

— Чья-то любимая девушка помешала. Скажи оружейникам, чтобы фотографии любимых хранили лучше. Вот что было причиной заклинивания пулемета. — И он подал небольшую, наклеенную на картон фотографию девушки.

С фотографии на Лавицкого смотрели круглые девчачьи глаза, длинные волосы падали на плечи. Чуть вздернутая кверху губа как бы спрашивала: «Ну, ответь же? Разве я повинна в том, что нас разлучила война?»

— А как же это могло произойти?

— А вот как. Во время пополнения боекомплекта кто-то из оружейников, вероятно, показывал фотографию, потом положил в карман. Нагнулся. Не заметил, как она выпала. Фотография заклинила проход ленты боекомплекта и могла бы стать причиной гибели летчика.

Случай в бою стал предметом обсуждения. Над Николаем друзья подшучивали:

— Это ангел небесный был в твоем самолете!

Много раз думал Николай о том бое в районе Чистякова. Удивительное совпадение случайностей, которые могли бы привести к гибели, но не привели. Как это не взорвался истребитель в воздухе? Ведь была пробоина, да какая?! Снаряд не зацепил хитросплетений дюралевых трубочек, по которым для питания мотора из бензобаков поступает горючее. И нужно было фотографии застрять в ленте в самую трудную минуту и опять же выпасть оттуда в необходимый момент!

— Видать, в рубашке родился, — подытожил рассуждения Николая Назар Елисеев.

«В рубашке, не в рубашке, — подумал Лавицкий. — А вот везет». С самого, начала войны во многочисленных боях он ни разу не был сбит и не пришлось прыгать с парашютом.

13 августа в районе Штергрэс сложилась для наших наземных войск неблагоприятная обстановка. В тот день первыми начали наступление войска Юго-Западного фронта. Спустя пять дней вступили в бой войска Южного фронта. Их задача состояла в том, чтобы развить наступление в южном и юго-западном направлениях, взломать вражескую оборону на реке Миус.

Немецкая авиация наращивала противодействие войскам. В связи с этим возрастала нагрузка на наших истребителей. В боях теперь участвовали все, вплоть до командира полка.

— Вылет завтра в 8 часов утра. Не забывайте об «этажерке».

«Этажерка»… Этот маневр заключался в том, что истребители располагались по вертикали парами на разной высоте, в несколько эшелонов. Одна — ниже, другая — выше. Расчет был простой. Если противник уклонится от атаки одной пары, то не уйдет от второй. Молодых летчиков инструктировал заместитель комэска гвардии старший лейтенант Лавицкий. Отличное владение самолетом, смелость, трезвый расчет плюс военная хитрость — такова была азбука воздушного боя.

— Не забывайте, — напоминал он, — огонь должен быть только прицельным. Стрельба производится из любого положения. Боекомплекты проверить лично. Парашюты и рацию — также. Позывной командира дивизии — «Тигр». Мой — «Примак».

Утром над аэродромом прошли советские бомбардировщики, и в тот момент в воздух взвились ракеты. Полк истребителей пошел на прикрытие. Бомбардировщики наносили противнику бомбовые удары, препятствовали подходу его резервов, нарушали железнодорожные перевозки. Бомбардировка железнодорожных станций и подступов к ним продолжалась несколько суток. Днем и ночью. И вовремя. Ведь гитлеровское командование стремилось вывезти из Донбасса награбленное имущество, заводское оборудование, хлеб, фураж, скот.

Срыв этой операции возлагался на авиацию.

Николай вырулил к старту. Дал команду. И скоро все истребители растворились в голубом небе. Надо было спешить. На подходе к линии фронта наши бомбардировщики были застигнуты зенитной артиллерией, а лад ними повисло несколько «МЕ-109Г».

Когда появился этот истребитель, некоторые наши летчики как-то нерешительно встречались с ним. Дошел слух, что он якобы обладает какой-то чудодейственной силой. Но Николай не разделял такого мнения и говорил:

— Истребитель как истребитель. И гореть должен, как и все остальные его собратья. Поживем — увидим!

Теперь «МЕ-109Г» были где-то рядом.

— Подтянуться! — скомандовал Лавицкий. — Нас очень ждут.

Через несколько секунд воздух как бы взорвался от треска пулеметов, взрыва снарядов, грохота авиационных бомб.

На станции наведения ждали первых вестей из эфира. Но эфир молчал. Именно в эту минуту истребители, ведомые Лавицким, врезались в боевой порядок «мессершмиттов», перепутали их строй. Другие наши истребители в это время прикрывали бомбардировщиков, которые сбрасывали свой смертоносный груз. Рвались цистерны с горючим, боеприпасы, взлетали вверх обломки машин и транспортеров.