Андрей Войницкий - Резиновое солнышко, пластмассовые тучки

• Название: Резиновое солнышко, пластмассовые тучки
• Автор: Андрей Войницкий
• Жанр: Короткие истории

Идея повести «Резиновое солнышко, пластмассовые тучки» возникла после массового расстрела учеников американской школы «Колумбина» в 1999 г. История трех подростков, которые объединяются, чтобы устроить кровавую баню в своей школе стала первой в Украине книгой о школьном насилии. По словам автора, «Резиновое солнышко, пластмассовые тучки» — не высокая литература с витиеватыми пассажами, а жесть как она есть, история о том, как город есть людей, хроника ада за углом свежевыкрашенного фасада. «Это четкая инструкция на тот черный день, когда вам придется придумать себе войну, погибнуть в ней и сгнить в братской могиле вместе со своим батальоном неудачников», — говорит Войницкий.

---

Мама Прыщика закончила свои дела и вернулась в комнату. В полосе света она походила на женщину-чудовище в кульминационном моменте американского фильма ужасов. На ней была серая короткая ночнушка. Горик не разглядел ее лица, но синие варикозные ноги впечатались ему в память. Он испугался, что она ляжет к нему на матрац, но она ушла на диван к Адольфу.

Горик нашарил шмотки, оделся, пошлепал на кухню. Не включая света, нащупал пачку чьих-то сигарет, закурил одну. Открыл холодильник — там была водка, пиво, икра, колбаса, куча всякой всячины. Достал бутылку пива, открыл ее зажигалкой, уселся на табуретку.

Включился свет и появился Прыщик. Он был без очков, в больших трусах и майке. Он походил на мученика Освенцима.

— Ну как? — спросил Прыщик.

— Что? — насторожился Горик.

— Самочувствие.

Горик отхлебнул с бутылки.

— Хуево… Ничего, что я…

— Пей. Мне не жалко.

Горика мучил один вопрос.

— А я вчера… с твоей мамой?..

— Нет.

Горик облегченно вздохнул. Интересно, подумал он, а Прыщик трахал когда-нибудь свою маму. Ему-то можно бесплатно.

Неожиданно в кухню зашел непроспавшийся Адольф. Его шаги звучали мощно. Прыщик посторонился, давая ему пройти. У Адольфа было свирепое и страшное лицо недоброго человека с жуткого похмелья. От него шел неживой химический запах. Он был в одних семейных трусах. На накачанной груди красовалась большая синяя татуировка — кельтский крест в причудливом орнаменте. Адольф остановил на Горике изучающий взгляд. Горику стало не по себе — настолько жуткая агрессивная энергетика шла от этого несомненно очень сильного и жестокого парня. Горик опустил глаза.

Адольф взял в холодильнике бутылку пива и ушел в комнату. На его спине была другая татуировка — орнаментированная надпись латиницей. Горик поднял голову и наткнулся на внимательный взгляд Прыщика. Горик понял, что ему лучше уйти.

— Я пойду, — сказал он Прыщику почти просительно.

— Как хочешь, — равнодушно ответил Прыщик.

Через десять минут Горик был на улице. У него не осталось ни денег, ни сигарет. В руке он держал недопитую бутылку пива. В кармане куртки висел пистолет Стечкина с двумя патронами.

Светало. Все таяло, хлюпало и текло. Было совсем не холодно — говорили, что эта зима будет самая теплая за последние двести лет. Воздух был наркотически свежим, от такого воздуха случаются передозировки и самые обычные пошлые вещи — грязный двор, голые черные деревья, раздолбанная мокрая детская площадка — самые простые вещи на свете казались сейчас неестественно красивыми, как будто наступил апрель.

Он как обычно не знал куда идти, но был почему-то как будто даже счастлив. Он спрыгнул в лужу с бетонного крыльца подъезда. Хлебнул пива. Мимо пробежала лохматая дворняга. Порыв ветра швырнул в лужу треснувший пластиковый стаканчик.

Он прошел немного и уселся на мокрое сиденье скрипучей качели-вертушки. Головная боль проходила, он закурил. Когда он снова поднял голову было уже светло и навстречу ему, осторожно маневрируя в грязи, шел Веточкин — в черных брюках, куртке-ветровке, с большим дешевым китайским рюкзаком на спине, взлохмаченный, похожий на цыпленка-переростка. Впервые Горик видел Веточкина одетым не в шорты и белую рубашку. И впервые он был на улице без своей веточки.

Они буднично поздоровались, как будто заранее договорились о встрече.

— Ты далеко? — спросил Горик.

— В школу. А ты?

— А я от Прыщика.

Глаза Веточкина округлились.

— Ну дела! От Прыщика? Трахал его маму?

— Секс меня сейчас не интересует, — сказал Горик как можно небрежней. Эту фразу он слышал в фильме.

— Еще скажи, что ты ним занимался.

— Один раз, — сказал Горик с деланным равнодушием.

Веточкин сразу стал серьезным:

— Пиздишь.

— Отвечаю. А вот еще смотри, — он приподнял штанину, демонстрируя новый ботинок. Показал одну ногу, потом вторую.

Веточкин был в экстазе. Он потрогал левый ботинок, потом правый:

— Ништяк…

— Кожа, — сказал Горик самодовольно.

— Молодого дерматина? А если прижечь?

— Хоть жги, хоть дрочи на нее — кожа есть кожа.

— Ответишь на рот, что кожа?

— На рот отвечают пидарасы. Я тебе говорю кожа.

Веточкин вспомнил про секс и забыл о ботинках:

— А с кем ты спал? Со своей правой рукой?

— Это ты дрочишь. А я спал с девушкой.

— Красивая?

— У тебя такой не будет.

— Я бегемотов не ебу. Сколько лет?

— Ты сам гамадрил. Пятнадцать, — соврал Горик.

— Что ты пиздишь!

— Ну может четырнадцать. Я свидетельство о рождении не спрашивал.

— И где же ты с ней познакомился?

— В школе. Неважно. Ты сюда глянь, — ему хотелось поразить Веточкина окончательно. Он достал пистолет.

Веточкин сначала не понял что это. Потом вдруг сразу побледнел.

— Он настоящий?

— Хочешь — проверим.

— Спрячь его, — попросил Веточкин жалобно. — Люди ходят (Горик огляделся — людей не было). Спрячь. А лучше выбрось.

— Хочешь подержать? — предложил Горик.

— Веточкин побледнел еще сильнее:

— Нет. Спрячь. Я не люблю такие штуки. Мне сегодня снился плохой сон. Там был ты и пистолет.

— И что? Я стрелял?

— Нельзя рассказывать до обеда. А то сбудется. Слушай, я в школу опоздаю.

— Забей. Пошли погуляем.

Горик спрятал пистолет в куртку и поднялся. Они направились к выходу со двора.

— Пошли в переход, — предложил Горик, — попьем пива.

— У тебя есть деньги?

— Будут.

— Ты собираешься их украсть? — насторожился Веточкин.

Горик самодовольно улыбнулся.

В центральном переходе было немноголюдно. Пустовали мажорные магазинчики и кафешки. Стояли в ряд потухшие игровые автоматы. Безногий Игнатыч дремал на батонном полу рядом с большой черной дворнягой. На плоском экране застыла панорама ночного Брагома.

Веточкин расспрашивал Горика о девочке, о пистолете. Горик отвечал механически. Он не отрываясь смотрел на стеклянную стену продуктового магазина. Там бродила за прилавком толстая сонная продавщица да парочка покупателей выбирала себе пиво. Магазин пуст, подумал Горик. А в кассе — лавэ за сутки. Сейчас ему казалось, что он может все.

— Иди на Виселицу, — сказал он Веточкину, — жди меня там.

Веточкин сразу все понял и по-звериному вцепился ему в руку.

— Подожди, Горик, — заговорил он тихо и нервно, — ты что головой ударился? В магазине — сигналка, «Беркут» прибегает через минуту, у них тут рядом пост, возле обмена валют.

— Ни хуя там нет возле обменника.

— Я тебе отвечаю, только сунешься — менты прибегут сразу. Горик, не будь идиотом.

Горику было наплевать на сигналку и ментов. Там несколько тысяч в кассе, может больше. Главное действовать резко и нагло. Что-то тянуло его вперед и кто-то в башке говорил ему, что он может все.

— Иди на Виселицу, — повторил Горик таким голосом, что у Веточкина началась паранойя.

— Горик, я тебя прошу, не ходи туда. Тебя убьют. Мне приснился сон. Тебя там убили, понимаешь? Идем отсюда.

У Веточкина было бледное перекошенное от ужаса лицо и круглые глаза цыпленка, которого собираются зарезать.

— Мне всегда было интересно, — сказал Горик спокойно, — почему ты носился с веткой?

— Это неважно сейчас, — заговорил Веточкин быстро и нервно, — но я скажу, если хочешь, только пошли отсюда… я никому не говорил… мой папа был биологом… мой настоящий отец… он привез растение из Африки… потом ветка засохла… ты все равно не поймешь, нельзя так сказать, чтобы ты понял… пойдем отсюда…

— Иди на Виселицу. Или посмотри, как это делается, — он вырвал руку и быстро зашагал к магазину, на ходу доставая пистолет. Только сейчас он вспомнил, что у него всего два патрона. В голове промелькнуло, что многие бомжи здесь его знают, и что, скорее всего, придется куда-то уехать, и что вообще все как-то непродуманно и сразу.

Но он не остановился. Он открыл дверь магазина, вошел, наставил пушку на толстую сонную продавщицу и сказал:

— Давай деньги, сука!

Продавщица пискнула и проснулась. Теплая зима в этом году, подумал Горик, как будто апрель.

Сзади было какое-то движение. Он резко обернулся и машинально выстрелил в доброго охранника Колю, который несся на него. Выстрел оглушил Горика. Охранник Коля упал. По полу растеклась лужа крови.

Горик обернулся к продавщице:

— Сука, я тебя пристрелю сейчас, кассу давай!

Он заметил, что продавщица с надеждой смотрит куда-то позади него. Горик обернулся — в магазин вбежали двое «беркутят» в бронежилетах и с автоматами. Он выстрелил, но, кажется, промахнулся, снова надавил на курок и услышал щелчок.