Людвиг Вольтман - Политическая антропология

• Название: Политическая антропология
• Автор: Людвиг Вольтман
• Издательство: Белые альвы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: 5-7619-0107-2

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

---

Пастушеские племена предпочитают сеньорат как политическое устройство, причем старейший в роде или племени становится во главе всех. Именно эта патриархальная система господствовала у семитических номадов. Она выражается различными степенями власти, от простого предводительства до законченного деспотизма. Буркгард сообщает, например, об арабах, что к приказаниям шейха отнеслись бы с презрением, но его советов слушаются в тех случаях, когда он считается опытным человеком в общественных и частных делах. Когда шейх не оправдывает этих ожиданий своего племени, то он лишается своего достоинства и на его место избирается другой.

О катаэрнах Страбон рассказывает, что у них красота людей, лошадей и собак ставится очень высоко, и поэтому они всегда выбирают своим королем красивейшего человека (15-я книга). Древние эфиопы избирали королем, по словам того же самого писателя, таких людей, которые отличались красотой или знаниями в области скотоводства, а также мужеством или богатством (17-я книга).

Другое начало имеют жреческие государства, где религия и политика всегда нераздельно связаны между собой. Первоначально врачами и жрецами бывают колдуны, которые обладают действительной или мнимой властью над болезнью и демонами. Их боятся и уважают, и они часто приобретают большое влияние на вождей и на народные собрания посредством красноречия или всевозможных жертв и чудес, которые они совершают. О маори-сах рассказывают, например: «они в высокой степени суеверны и путем суеверия легко доходят до страстного возбуждения. Кто обладает ключом к этой страсти и умеет ею пользоваться, тот и будет господином».[278]

Внушение играет в политической психологии большую роль, не только у первобытных племен, но и в политической борьбе и руководительстве в цивилизованных государствах. Связь религиозных и политических организации, существующая даже в современных государствах, имеет свои начала в искусстве волшебства хитрых жрецов, которые в древнем Египте и Индии сумели подчинить себе даже военную касту. Еще и поныне папа предъявляет притязания быть царем царей.

Из предводительского сана развивается королевский сан, когда племена сливаются в одну нацию и завоевательные войны требуют верховного военного вождя, который после завоевания удерживает в своих руках власть и положение. «С усилением своего влияния в качестве военного вождя, пользующегося успехом, он приобретает влияние и как государственный глава» (Г. Спенсер). Королевский сан также первоначально является делом свободного избрания и становится наследственным сперва только в одном роде, а затем в особой семье. У германских народов избрание все более превращалось в простую формальность в тех случаях, когда умерший король оставлял сына, возраст которого и способности делали его подходящим преемником отца, или если он умел привлечь на сторону своей семьи влиятельные роды.[279]

С возникновением наследственных династий, кроме антропологического влияния, оказываемого составляющими государство расами на общественную жизнь, на сцену политической истории народов вступает еще новый и мощный физиологический фактор. Семейно-историческая генеалогия и престолонаследие династий то содействуют, то задерживают влияние на исторические судьбы народов. При этом особенно важно, применяется ли внутриродовой брак или скрещивание, есть ли вообще потомки, мужские или женские, рождаются ли одаренные или неодаренные, здоровые или болезненные дети, и, наконец, существует ли и в какой степени родство посредством браков с другими династическими родами. Из этих чисто физиологических причин могут возникать политические осложнения и влияния большой важности, обусловливающие то, будет ли развиваться государство постоянным образом, будет ли оно делиться или же останется единым, произойдет ли путем родства слияние государств, — будут ли возникать войны за наследство и вспыхивать революции.

Генеалогический закон, по которому руководящий род, будет ли он выдаваться своими политическими или духовными качествами, в третьем или четвертом поколении, в очень многих случаях подвергается физиологическому вымиранию или вырождается, можно проследить в истории всех династических родов. М. Шванн не без основания построил закон, согласно которому процесс собирания, умножения, высший расцвет сил, упадок и вымирание охватывают четыре или пять поколений; он подтверждает это многочисленными историческими примерами, указывая, что эти явления, именно в эпохи наиболее абсолютной власти, когда законы наследования и брака устанавливают политическую принадлежность наций, оказывали свое наибольшее влияние на ход политического развития.[280]

Как и традиционное разделение форм правления на монархию, аристократию и демократию, можно доказать историческим путем установление Локком и Гоббсом деление общественной власти на исполнительскую, законодательную и судебную. Такое деление можно было проследить только в высокоразвитых государственных организмах, в современных республиках и конституционных монархиях, но и здесь оно никогда не выражалось в такой мере, чтобы можно было говорить о полном отделении их друг от друга. Законодательным корпусам иногда принадлежат и судебные функции, как высшей судебной инстанции, — например, сенату во Франции, палате лордов в Англии. Исполнительная власть обладает часто и законодательной силой, например, в административном порядке: в низшем полицейском суде и в военном сословном суде; так же как и судебной властью облекается дисциплинарный суд. С судебной властью соединяется и задача законодательства, так как путем решений судов законы впервые получают правовое практическое изъяснение и значение.

Первоначально эти три власти, как в своем действии, так и в личных своих носителях, были гораздо проще и теснее связаны друг с другом. Правосудие, например, часто совершается и применяется народными собраниями, либо в вождями этих собраний, либо их помощниками. Где центр тяжести общественной деятельности лежит в собраниях или в отдельных лицах, там юридическая, законодательная и исполнительная функции не отделены друг от друга.

Всякое государство представляет явление сложное, хотя, по внешности, в деспотиях имеют, по-видимому, силу только воля и веление одного человека. Но он связан не только общественным мнением и традицией, но еще более внутренними психологическими препятствиями, которые тяжелый служебный механизм противопоставляет всем изменениям и новшествам.

При вождях и королях большею частью существует совет старейших или так называемое благородное сословие, с совещательной или решающей силой, или народное собрание, будет ли оно пользоваться влиянием на законодательство непосредственно или через избранных представителей в парламенте.

Сравнительная правовая история народных представительств показывает, что во времена орд или родового управления существовало прямое законодательство через посредство народа. Существуют еще, однако, некоторые первобытные племена, например, в центральной Африке, с деспотическими формами правления, у которых веления вождей имеют силу закона. У народов германской расы, как их нам описывают Цезарь и Тацит, собрание вооруженных свободных граждан имело полномочие решать все дела племени — например, выбор герцогов, войну и мир. С переходом к оседлому земледелию и к основанию бургов народ лишился своего суверенитета, который перешел к благородному сословию и к князьям. Только у некоторых северных племен удержались остатки народной свободы. В среднеевропейских землях из народных собраний вышли государственные чины. Благородное сословие, дворянство и города и, только в немногих случаях, крестьяне, имели своих представителей, которые собирались в рейхстагах и ландтагах и рядом с королем оказывали большее или меньшее влияние на законодательство и управление.

Сословные собрания являются историческим исходным пунктом современных народных представительств. Современный парламент образовался впервые в Англии приблизительно в XIII веке, и вначале его задача была одобрять налоги и субсидии для войны. Только французская революция ввела представительство всего народа посредством выборов в форме национального собрания. Учреждение свободного, равного, активного и пассивного избирательного права перешло с того времени в управление большинства государств. Во вполне демократических странах, таких как Швейцария, к этому еще присоединились референдум и народная инициатива. Это означает, что каждое принятое парламентом решение должно быть предложено народу для баллотировки, а со стороны народа могут быть непосредственно вносимы в парламент предложения по своей инициативе. Это представляет возврат к родовой демократии, но только на более высокой ступени политического развития.