Людвиг Вольтман - Политическая антропология

• Название: Политическая антропология
• Автор: Людвиг Вольтман
• Издательство: Белые альвы
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2000
• ISBN: 5-7619-0107-2

Эта книга известного немецкого философа, антрополога и социолога (1871–1907) является одной из лучших классических работ по расовой теории. Написанная 100 лет назад живым доходчивым языком, она до сих пор актуальна, ибо поднимает важные вопросы. Из-за личной неприязни Ленина имя Вольтмана было вымарано из русской культуры, в которой немецкие интеллектуалы находили свою реализацию подчас раньше, чем у себя на родине. Настоящее издание в условиях новой подлинно демократической России исправляет этот досадный пробел. Книга предназначена для антропологов, историков, политологов, психологов, ученых других направлений, студентов, молодежи, а также для семейного чтения.

---

Известные социальные задачи требуют единой инициативы и исполнения, и ничто не может быть естественнее, как предоставление этих функций отдельным или многим политически одаренным лицам, которые вследствие своей даровитости одновременно удовлетворяют требованиям честолюбия, власти и ответственности. Положение, что всякий суверенитет исходит от народа, т. е. от массы, справедливо только условным образом. Каждая конституция, содействующая развитию, должна оставлять свободу и арену действия для политических гениев, которые, по собственному произволу и пользуясь полнотою власти, составляют планы и осуществляют их. Политическая история также указывает, что благодетельные перевороты и прогрессивное движение вперед вызывались столь же часто «незаконными» действиями отдельных великих людей, как и путем революций снизу.

Социальный естественный закон всех политически организованных обществ требует существования в какой-либо форме облеченных властью личностей, в лице которых, в интересах целого, сосредоточиваются сила и значение. Эта власть ответственна и притом в двояком смысле этого слова: ответственна перед народом и перед естественным порядком вещей. В первобытных условиях члены орды могут покинуть или низвергнуть своего вождя, если найдут его неподходящим для себя. Народные восстания против династий являются сильнейшим выражением такого народного суда. В конституционных странах хотя министр и считается ответственным, но короли никогда не чувствовали себя «законно» ответственными перед народом. Хотя они часто — путем присяги — связаны с управлением, но не существует закона или судебного учреждения, которому бы они были подчинены правовым образом в тех случаях, когда они нарушают законы конституции; что в этом обстоятельстве заключается естественная необходимость, подтверждается между прочим и тем фактом, что даже президенты современных республик и парламентские представители при исполнении своих обязанностей объявляются неподлежащими ответственности. В государственном управлении должна быть предусмотрена возможность возникновения препятствий свободе естественного развития и приняты меры к тому, чтобы она оставалась неприкосновенной и чтобы инициатива политических изменений и прогрессивного движения не была бы задержана законодательными рамками конституции.

Многочисленные общественные институты цивилизованных государств произошли из дифференцирования первоначально единых функций и ведомств. Только с появлением оседлости и городской культуры развился ряд административных должностей, которые можно различать как центральные и местные, высшие и низшие. К высшей исполнительной власти, воплощенной в лице короля, президента или «комитета общественного блага», присоединяются министерства с зависящими от них служебными классами, которые организуют и направляют экономические и духовные интересы народа, насколько они имеют вообще общественное значение. Так, школы, церковь, финансы, полиция, войско и прочие обладают своими ведомствами и служащими. Между тем как в феодальных государствах эти должности непосредственно связаны с наследственным владением, в либеральных государствах чиновники избираются или на основании определенного образовательного ценза и испытаний, либо прямо назначаются, либо же утверждаются высшими ведомствами.

Фискальная власть государства представляет одну из его главных сил. И она имеет свою историю социального развития. У охотничьих племен вождю принадлежит лучшая часть добычи. У земледельцев вожди получают подати натурой. Однако только в завоевательном государстве возникают налоги и дани. Для финансовых дел образуется, именно с введением денежного хозяйства, особое государственное хозяйство, которое имеет большое значение для жизнеспособности и силы государства. Его доходы и расходы имеют решающее значение в вопросах кредита и банкротства. Финансовая устойчивость приобретает все большее решающее значение для хозяйственных и военных действий, и посредством права одобрения или неодобрения бюджета народное представительство приобретает глубокое влияние на государственное управление.

Позади исполнительных ведомств стоит физическая сила. Лишь только исполнению закона противопоставляется сопротивление, как к ведомствам присоединяется полиция, чтобы в случае надобности посредством насилия устранить затруднения, которые препятствуют действительности государственных мероприятий. Если полиции недостаточно, то вступает в действие военная сила, в особенности когда возмущаются целые группы населения. Возникает состояние внутренней войны, и провозглашается военное положение. Такие события только подтверждают, что первоначально государственная власть и организация вышли из физического превосходства и военных деяний.

История военной организации народа находится в связи с развитием сословий и классов. В орде и племени каждый полноправный гражданин есть воин, и он является в народное собрание вооруженным. Всеобщая воинская повинность свободных граждан существовала уже в Афинах, в Риме и у германцев. Там она была даже привилегией политически полноправных граждан. Военные касты имелись в восточных государствах — в Индии, Египте, Вавилоне. В феодальных государствах существовало ленное войско, составленное из рыцарей и их свиты. В средние века появляются уже наемные войска. Военная деятельность перестает уже быть привилегией и становится промыслом. В современных государствах развилась повсюду, за исключением Англии, всеобщая воинская повинность, в форме ли постоянного войска или системы милиции, причем республики склонялись именно к последней форме, а монархии — к первой. Республика, в действительности, трудно соединима с постоянным войском. Колебания в общественной власти слишком легко переносятся на войско и подвергают таким образом опасности военную дисциплину.

Развитие правосудия отчасти тесно связано с развитием военной организации, так как оно должно разбирать внутренние столкновения и раздоры. Первоначально существуют личное самоуправство и карательное право семейного главы. Различие между гражданским правом и уголовным, образование правовых норм и общественных принудительных властей развивается только с оседлой жизнью. Но и в орде, и в племени имеются обычаи и обыкновения, следовать которым вынуждает общественное мнение и нарушение которых оно карает.

Самый первоначальный инстинкт, послуживший источником наказания, есть месть и защита. Кровавая месть при существовавших условиях представляла все-таки лучшее учреждение для ограждения безопасности и защиты жизни. Многие из ее вредных сторон исчезают, когда эта месть переходит в компенсацию посредством материального имущества. Больший прогресс достигается тогда, когда исполнение наказания переносится на общину или определенных лиц. У первобытных народов находят поразительное разнообразие судебных организаций. Правосудие выполняется то народным собранием, то вождем, то советом старейшин. В античном демократическом государстве, как, например, в Афинах, суд находился отчасти в народном собрании; собственно общинные судьи избирались по жребию. В феодальном государстве судейская должность, как и полицейская власть, связывалась с земельным владением. В абсолютистском государстве сам король назначал судей. Суд находился в зависимости от управления, и посредством так называемой кабинетной юстиции двери были настежь открыты всяким злоупотреблениям. Разделение судебной и административной власти, самостоятельность и несменяемость судей являются следствием только современного государственного развития. Процессуальное право, функции стряпчего и защитника мы находим в виде намека уже у примитивных народов. Но только греческое и в особенности римское право дали начало законным формам осуждения и наказания и передали их всем современным государствам.

Уголовное право надо рассматривать как орган социального отбора. Положим, оно вычеркивает одержимых антисоциальными тенденциями индивидуумов только тогда, когда оно, посредством смертной казни, лишения защиты законов, отдачи в рабство и пожизненного изолирования, исключает их из «расового процесса». Эти наказания, которые в примитивных и варварских государствах часто полагаются при незначительных проступках, подвергаются несколько большим ограничениям у цивилизованных народов, где на их место выступают временное лишение свободы, денежные и позорящие штрафы. Этим, однако, отбирающая и защищающая тенденция уголовного права очень понижается, на что указывает возрастание числа преступников-рецидивистов; а улучшенным еще никто не выходил из тюрьмы, в случае, если он принадлежит к выродившимся индивидуумам и от природы склонен к незаконным действиям. Те же, кто совершает проступок по неразумению и в аффекте, оставляют тюрьму физически надломленными или с печатью общественного позора, которая делает невозможным честное добывание средств к существованию и тогда именно настоящим образом гонит их на путь порока и преступления. Современная система наказания вполне обанкротилась.[281]