Евгений Яхнин - Размышления о разуме, Боге и будущем человечества

• Название: Размышления о разуме, Боге и будущем человечества
• Автор: Евгений Яхнин
• Издательство: АО «Х.Г.С.»
• Жанр: Философия
• Год: 1997
• ISBN: 5—7588—0408—8

Дорогое мои друзья, все то, о чем я буду здесь писать, возникло в троллейбусно-автобусных раздумьях, которым я люблю предаваться в пути, и долгих беседах с Вами. Время этих бесед я отношу к счастливейшим минутам моей жизни и очень хочу, чтобы след, который они оставили в моей душе, не затерялся. Я попробовал привести в порядок все вопросы, сомнения, догадки, откровения, посещавшие и волновавшие нас. Может быть, и Вам будет интересно кое-что вспомнить.

---

Сказанным, безусловно, не отрицается роль личностей — пророков в создании, формализации учений — идеологий.

Так, В. С. Соловьев, оценивая деятельность и личность основателя Ислама, писал: «…Огромное мировое дело — создание Ислама и основание мусульманской культуры должно иметь провиденциальное значение, миссия Магоммета не может быть отнята у него, а способ, каким он, по собственному своему свидетельству, получил ее, совершенно согласуется с психологическим опытом и историческими аналогиями».

И еще: «Для того, чтобы гений Магоммета проявился именно таким образом (создание Ислама), необходимо было стечение многих независимых от него определяющих условий и факторов — в чем и состоит суть исторической провиденциальности».

Скитания Кунцзы (Конфуция) по царствам Китая в целях воспитания правителей не личная прихоть мудреца, а его внутреннее горение, страсть, превратившаяся в историческую обязанность, которая не давала ему покоя всю жизнь. Сами же памятники Конфуцианства, вошедшие в канон. Лунь юй (Суждения и беседы) записаны позже его учениками и последователями.

То же можно сказать и об основателе Буддизма. Хорошо вписывается в череду пророков по своему неистовству в ощущении своей мессианской предназначенности и сотворитель Ленинизма — В. И. Ульянов, о котором A. H. Потресов сказал: «…никто другой не обладал секретом излучавшегося Лениным прямо гипнотического воздействия на людей… — господства над ними… только за ним беспрекословно шли, как за бесспорным вождем…Он представлял собой редкостное явление человека железной воли, неукротимой энергии, сливающего фанатичную веру в движение, в делo, с неменьшей верой в самого себя».

Я не пророк и не могу стать родоначальником учения, идеологии. Понимаю, что сформулированные идеи (о них пойдет речь дальше во втором и третьем письмах) не заставят человечество возликовать, отказаться от пагубных мыслей и действий, перестать конфликтовать и т. д. и т. п. Однако я хорошо вижу, что время пророка пришло и он может появиться в любой момент. А может быть, на пороге XXI века история обойдется и без пророка, и Общечеловеческий Разум в этой критической ситуации объединит интеллектуалов, политиков, религиозных и партийных лидеров и всех нас и решит эту неотложную задачу? Все, о чем я говорю, витает в воздухе и уже давно.

Таким образом, интеллектуальный массив человечества должен, обязан разродиться новой идеологией. Это обнадеживает. Я же пишу потому, что испытываю потребность снять дискомфортное состояние ума, а также потому, что приятно обернуться и обозреть множество идей, мыслей, насыщающих интеллектуальную атмосферу нашего времени. Но, главное все же, я пишу потому, что каждый думающий человек, осознавший опасность грядущей катастрофы, должен присоединиться к общему движению, к общей борьбе, если хотите, а такое движение за предотвращение вселенской катастрофы, пусть еще очень слабое, несомненно, уже появилось. Я делаю свой маленький вклад. Пусть те, кто думает и желает того же, чувствуют плечо товарища по оружию.

Бог и наука

Развитие науки не оставило места материальному Богу, существу Богу. Остается Бог туманный, эфемерный, неуловимый, неопределяемый, непостижимый.

Попытки избавить человечество от религиозного мироощущения предпринимались на протяжении всей известной нам истории философской мысли. Так, крупнейший индийский философ Макхали Гасала (VII–VI вв. до н. э.) отстаивал взаимообусловленность всех явлений природы, отрицая какое-либо вмешательство в них божественной силы. Аналогичные представления о мире без Богов развивались в древней Греции Гераклитом и Демокритом (VI–V вв. до н. э.). Позднее (IV–III вв. до н. э.) убедительно обосновывал невозможность какого-либо влияния Богов на человеческую жизнь Эпикур. Развитие этих идей мы находим в поэме «О природе вещей» Тита Лукреция Кара (I в. н. э.).

Я не могу перечислить все атеистические учения и их авторов, их великое множество. Все же дополню этот ряд именами тех, чьи безусловные заслуги перед человечеством коммунистическая идеологическая машина разрешала моему поколению чтить.

Великий британец, писатель, философ, лорд-канцлер королевского двора Френсис Бэкон (XVI–XVII вв.). Бенедикт Спиноза (XVII в.), уничтожавший Бога отождествлением его с природой. Французские энциклопедисты Дидро и Даламбер, глубочайший немецкий философ Иммануил Кант, придавший понятию Бог смысл продукта практического разума, гениальный Лаплас, ответивший Наполеону о Боге — «Я не нуждаюсь в этой гипотезе!» — все творили в XVIII веке. Следующий XIX век вообще казался веком предстоящего полного торжества науки и атеизма, в конце века Ф. Ницше возвестил об окончательном убийстве Бога человеком.

И все же Бог не был повергнут. Я обязан вспомнить и сказать о том, что многие великие ученые естествоиспытатели даже в совсем недавние цивилизованные времена не отвергали идею Бога.

Так, великий Галилео Галилей (XVI–XVII вв.), столько сделавший для раскрытия физической сущности мира, не расстался в своих мыслях с Богом. Учение о мире и знании философа и математика Рене Декарта (XVII в.) включало понятие Бога как символ бесконечной мощи мышления и важный элемент философского рассуждения. Величайший гений человечества Исаак Ньютон (XVII в.) был глубоко верующим человеком, Бог, в частности, был ему нужен для «первого толчка». Самый яростный и бескомпромиссный критик церкви великолепный Вольтер также не мог обойтись без творца, давшего движение миру. Нобелевский лауреат физиолог Иван Павлов, впервые нашедший объективный подход к изучению механизма действия мозга, часто подчеркивал свою религиозность, и это уже в нашем двадцатом веке.

Многие наши современники среди крупных ученых, политиков, деятелей искусства проявляют свою религиозность, искренне, по традиции, конъюнктурно — не суть.

Важно, главное, здесь в этих размышлениях то, что Бог по-прежнему присутствует в умах большинства людей и при создании единой нравственной общечеловеческой идеологии необходимо учитывать это обстоятельство. Будь Вы тысячу раз атеистом, пусть все, что происходит в материальном мире и в душах людей, окружающих Вас, Вам ясно и может быть объяснено без привлечения колдовства, провидений, божьей воли и т. п. Все равно Вам придется признать существование в умах людей Бога и громадное значение этого явления социальной психологии.

В поисках путей преодоления этой трудности, снятия возникающего противоречия многие находили выход в признании независимого, самостоятельного существования духовной сферы, которая никак не может быть сведена к научно-естественным материальным факторам и даже корреспондироваться с ними. Так, Лев Толстой, будучи последовательным рационалистом, не признававшим бездоказательного знания, пришел к Богу как к некой сущности за пределами разума; по Толстому Богом следует называть не доступное разуму начало, в сопряжении с которым обретается смысл жизни, свобода, добро. Христианские богословы определяют Бога как особое состояние души, пребывающей в абсолютной любви. Бог — это любовь! К Христианству после мучительных поисков пришел Ф. Достоевский. К непостижимой разумом, но прекрасной сущности человека — духовности пришел патриарх Афиногор и многие другие. Однако такие неопределяемые абстракции, такая духовность в их непостижимости, в их сути — безотчетной вере во что-то, пусть априори значительное и прекрасное — сливается с понятием сущности божественной, которая не имеет и не может иметь рационального положительного определения и потому не может находиться в согласии с современным научным мировоззрением.

Поэтому, вероятнее всего, разрешение этого противоречия до появления полного доказуемого научного объяснения всей структуры психического феномена человека и, следовательно, веры в Бога должно состоять в научном объяснении необходимости или, по крайней мере, в целесообразности возникновения такого феномена — веры в божественное, в Бога. Это означает, что в качестве первого шага достаточно было бы объяснить необходимость человеческому обществу исповедовать какую-то религиозную идеологию, например, следуя Канту и приняв реальность Бога в качестве полезного продукта человеческого разума. Однако мне представляется, что следует искать биологические корни появления религиозной идеологической конструкции — Бога — в социальной психологии человека.

И в том, и в другом случае единая нравственная общечеловеческая идеология должна стать религией человечества и восприниматься и признаваться людьми, как нечто безусловное, не требующее объяснений, непреложное, чему должно следовать, во что следует верить.

Сейчас можно забежать вперед и прочитать параграф «Ген — императив веры» во втором письме, а можно поступить наоборот: вернуться сюда после прочтения этого параграфа с тем, чтобы принять тезис — новая идеология должна стать религией человечества.