Никандр Алексеев - Охотничьи тропы

• Название: Охотничьи тропы
• Автор: Никандр Алексеев
• Издательство: Новосибгиз
• Жанр: In-verse, стихи
• Год: 1948

Рассказы, очерки, стихи.

---

Зимний день короток и, пока охотники снимали с медвеженка шкуру, стаскивали к ночному стану мясо, в тайге уже начали ложиться сумерки. Михаил, встав на лыжи, побежал посмотреть след ушедшей медведицы. По следу он дошел до вершины хребта, прошел по гребню, но в распадок не стал спускаться, решив, что раненый зверь за ночь не уйдет далеко по глубокому снегу.

Вершины дальних хребтов еще сияли под опустившимся за горы солнцем. Вдали приветливо блеснул огонь костра, разложенного на стану.

Всю ночь в тайге постукивал мороз. Дым костра широким столбом поднимался в звездное небо. Михаил спал плохо, часто просыпался. В ночной тайге царило безмолвие, но ему казалось, что далеко от стана поскрипывает снег в логу; вот донесся как будто сухой короткий треск, словно кто-то тяжело наступил на валежник ногой. И снова тишина. Перед рассветом Михаилу приснилось: подошла медведица к их стану и с ревом разбрасывает костер. Он вскочил, продрогший от забравшегося под полушубок мороза. Начиналось утро. Стучал в стороне по кедру дятел, кричали клесты, осыпая снег, прошла на кормежку белка. Охотники позавтракали оставшейся от ужина медвежатиной и пошли по следу. Они спустились в распадок, потом след повел их по склону горы, обогнул ее и, сделав большой круг, перешел через речку. Уже далеко за полдень след медведицы вывел их снова на гребень хребта недалеко от стана и здесь затерялся в оголенной от снега каменистой россыпи.

Михаил разгадал хитрость медведицы. Старым следом она прошла к берлоге. Поднятый из логова медведь почти никогда не возвращается в него, остается «шатуном», но в логове лежал медвежонок. Медведица искала его.

Вернувшись к берлоге, охотники вырубили лесины, заложили ими устье. Поднимающийся над отдушиной пар говорил о том, что зверь снова залег в логово. Михаил встал против устья. Клепиков длинным стяжком ворошил в отдушине. Медведица не подавала признаков.

— Бросай шапку, — крикнул Папин.

Запах человека от брошенной в берлогу шапки вывел медведицу из состояния покоя. Она с силой втянула к себе оставленный в отдушине стяжек, сердитое урчание перешло в грозный рев. Михаил взвел курок, не спуская глаз с устья. Среди лесин, прикрывающих крест-накрест лаз в берлогу, показалась голова разъяренного зверя. Посыпался куржак с деревьев. Отзвуки выстрела замерли далеко в тайге. Для верности Михаил послал в голову зверя второй заряд.

Еще одну ночь провели молодые охотники у костра под старым кедром. Утром они возвращались в деревню. Падал большими хлопьями снег, прикрывая старые следы зверей. А на мягкой пороше замысловатыми строчками ложились свежие следы горностая, белки, колонков, лис-огневок.

Е. Березницкий ХОДИТ ОСЕНЬ В ХОРОВОДЕ

По Сибири, по богатой
Ходит осень золотая;
Ходит осень-сибирячка
В хороводе круговом.
Вместе с девушками ходит,
Славит праздник урожая,
Ходит с ветром, машет шитым
Жарким шелком рукавом.

Как махнет она направо—
Позолоту льет на травы;
Вот гусей на юг пустила
Из другого рукава.
Насылает осень тучи,
Сыплет осень лист летучий,
А у темного у бора
Загустела синева.

Шьет красавица обновы
И калине, и осине,
Желтым пламенем березы
Звонкий утренник зажег.
И они глядятся в воду,
В зеркала студеной речки,
Где на зорях синий-синий
В тальниках лежит ледок.

Разостлала в луговине
Осень шкуры лис-огневок,
Соболей и горностаев
На зиму приберегла…
Не пора ли, зверобои,
Оглядеть замки винтовок?
На охоту, зверобои,
Собираться не пора ль?

Покажите, зверобои,
Чем еще Сибирь богата,
Не одним Сибирь богата,
Тяжким золотом снопов:
Рудами богаты горы,
Широки лесов просторы…
А еще Сибирь богата
Синей проседью песцов,

Снежным мехом горностаев,
Переливом шкур собольих,
Чернобурым, серебристым,
Драгоценным мехом лис…
Манит осень золотая
И уводит зверобоя,
По тропинкам по таежным
Рассыпает мягкий лист.

Выйдет парень к хороводу,
Оземь шапкою ударит,
Да рассыпет под тальянку
По поляне стукоток.
А она его проводит
За таежный за порог,
А она ему подарит
Ярко вышитый платок.

ЗИМА

ОХОТНИЧЬЯ Шорская народная песня

Всю я жизнь проходил за зверем
По тайге, по горам, без дорог.
Мой шалашик в лесу затерян,
Только синий видать дымок.

     Издалека его я вижу.
     У охотника нет коня;
     Деревянные кони-лыжи—
     По снегам провезут меня.

По лесам, горам и долинам
Пара верных моих коней
Мчит меня по следам звериным
Скакунов вороных верней.

     Подобью их кожей кониной
     И в тайгу отправляюсь смело;
     Много я принесу пушнины:
     Желтых лис и пушистых белок…

Встав на лыжи по первой пороше,
В лес уходит шорский народ
И приходит с добычей хорошей.
Богатея из года в год…

Перевод Александра Смердова.

Б. Александровский СНОВА В СТРОЮ

Всю ночь с востока плыли свинцовые тучи. Под утро ветер неожиданно изменил направление, резко похолодало, повалил густой снег.

Саша Юданов проснулся, когда было уже совсем светло. Снег перестал. Белый пушистый ковер покрывал крыши домиков приискового поселка, копры шахт, дорогу между ними, пойму небольшой речки и видневшийся вдали лес. Солнце еще не взошло. Но белизна слепила глаза, и юноша со сна невольно зажмурился, отведя взор от окна.

Он увидел, что отца уже не было в комнате. Его кровать оказалась аккуратно заправленной. Ружье не висело как обычно на стене. Исчезла и охотничья сумка. А вместо оленьих унтов в углу стояли сапоги, в которых отец ходил на работу.

— «Не взял», — с огорчением подумал юноша. Внезапно мелькнула надежда: «может быть еще не ушел». Он быстро натянул брюки и сапоги, накинул ватную куртку и без шапки выскочил на крыльцо.

Морозный воздух охватил его. По двору бегало несколько лаек, но среди них — Саша это сразу заметил — не было самой крупной с темной полосой на спине. Не было его любимца Моряка.

Последние сомнения и надежда исчезли. Отец ушел на охоту один. Отмахнувшись от Куклы — другой своей любимицы, которая с веселым лаем влетела на крыльцо и, приподнимаясь на задних лапах, пыталась лизнуть его в лицо, Саша вернулся в дом, достал унты и начал одеваться.

Домик Юдановых стоял на окраине поселка прииска Успенского.

— Поближе к реке, лесу, к охоте, — говаривал Иван Николаевич Юданов, начиная два года назад строить здесь свое жилище.

До приезда в Восточную Сибирь семья Юдановых жила в Таштыпском районе, Красноярского края, на прииске Балыкса. Иван Николаевич с малых лет работал на добыче золота. Слыл метким и смелым охотником, добывая в горах и лесах Хакассии пушного и промыслового зверя.

Десяти лет Саша впервые пошел с отцом на охоту. Двенадцати лет он уже нередко промышлял один, стреляя мелкую дичь из новенького двухствольного «Зауэра».

Отец Саши Юданова завербовался на прииски Бодайбинского золотоносного района в качестве забойщика и мониторщика. Он знал разработку руслового золота и гидравлику. Но не только работа на новом месте интересовала старого шахтера. Бывалого охотника влекла к себе суровая природа знакомой только по рассказам других людей «страны холода», как часто называли Восточную Сибирь.

Охотники — отец и сын — увидели в новых местах громадные пространства, одетые тайгой, гребни гор, то покрытые ржавыми лишайниками и бледножелтым ягелем, то совсем обнаженные, вздымающиеся над лесными массивами темными, серыми и красноватыми утесами. Встретили быстрые многоводные реки, часто спадающие порогами, большие богатства дичи, пушнины.