Вильгельм Маршалль - Война на море. Внимание рейдеры!

• Название: Война на море. Внимание рейдеры!
• Автор: Вильгельм Маршалль
• Издательство: Русич
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2004
• ISBN: 5-8138-0608-3

Исследование «Война на море» написано бывшим командующим флотом нацистской Германии адмиралом В. Маршаллем и освещает подготовку и ведение операций нацистским флотом, а также ход боевых действий на морях во время второй мировой войны.

Вторая книга написана современным британским автором, ветераном войны, и представляет собой увлекательный рассказ о боевых походах двух германских рейдеров — тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» и вспомогательного крейсера «Пингвин», переоборудованного из обычного торгового судна.

---

Когда задул ветер, капитан Айвор Прайс и старший помощник Д. Д. Морис находились на берегу. Уровень воды на якорной стоянке повышался настолько быстро, что они просто не могли вернуться на «Маргот». В отсутствие двух старших офицеров судна младший помощник А. М. Дэвис принял командование на себя. Ветер, дувший в направлении берега, усиливался с каждой минутой, и он решил поднять якорь и идти в море.

Туго натянутая якорная цепь «Маргота» дрожала от перегрузки. Ни работавшие на полную мощность машины, ни предельное напряжение лебедки брашпиля сперва не могли преодолеть этого сопротивления, но постепенно, звено за звеном, цепь растягивалась. Ветер завывал, обрушивавшиеся на полубак волны угрожали смести все и всех на своем пути. Затем цепь лопнула, а брашпиль заклинило. Разрыв обнаружили и сразу же предприняли все необходимые меры к тому, чтобы цепь не пошла ко дну. При ближайшем рассмотрении брашпиля выяснилось, что без капитального ремонта он больше никогда работать не будет.

Остальные корабли уже вышли в море, и «Марготу» пришлось сражаться с ураганом в одиночку. Дэвис решил сначала выпустить цепь, а затем вывести из строя запирающее устройство. По сравнению со всей остальной работой, что приходится выполнять морякам, эта представлялась относительно простой: следовало всего лишь выбить штифт, державший последнее звено цепи. Обычно этот штифт бывает покрыт ржавчиной, и поэтому цепь приходится перепиливать. К несчастью, владелец «Маргота» оказался человеком скупым — на борту не нашлось необходимых инструментов. В наличии имелась только ручная ножовка. Таким образом, невзирая на разыгравшееся не на шутку море, заливавшее водой и бросавшее из стороны в сторону болтающееся на якорной цепи судно, начались попытки освобождения. Радист Джон Кэйв был очевидцем тех событий:

«Мне никогда не забыть той страшной бури. Ни один из нас тогда не признался бы в том, что боится, но все равно это было ужасно: корабль, оказавшийся во власти огромных волн, швыряло, словно щепку, глухо завывал в оснастке ветер, напряжение цепи, что держала корабль, было огромно, как будто бы судно пыталось порвать ее и умчаться в открытое море. Каждый из нас имел свои соображения относительно того, как долго продержится в таких условиях корпус. Мысль о скорой и неминуемой гибели вызвала в людях полнейшую апатию — большая часть экипажа просто спала на палубе кают-компании, хотя никто бы не признался в том, что предложил это.

Работали посменно в этих ужасных условиях. Почти два дня ушло на то, чтобы перепилить якорную цепь. Корабль развернулся по ветру, и сразу же прекратились качка и тряска».

Три дня спустя, когда шторм наконец-то закончился, «Маргот», тогда уже считавшийся погибшим, вернулся в Фуншал. Поскольку брашпиль был разбит, корабль не мог стать на якорь в порту, но по прошествии нескольких часов для него все-таки нашли стоянку недалеко от мола. Осмотр показал, что полученные повреждения еще тяжелее, чем казалось поначалу. Большая часть их, разумеется, поддавалась ремонту. Но волнами за борт смыло все оставшиеся спасательные плоты и шлюпки. Португальцы здесь ничем не могли помочь. Обсудив проблемы с консулом, Прайс собрал команду и поставил ее перед выбором: или моряки остаются на несколько недель, а может быть, даже месяцев, в Фуншале, пока не найдутся шлюпки взамен утерянных, или сразу же, как только будут завершены необходимые ремонтные работы, отплывают домой под эскортом. Джон Кэйв вспоминает:

«Это было нелегкое решение. Португальцы и эвакуированные с Гибралтара ради нас из кожи вон лезли. Редкий бармен не отдавал нам сигареты задаром, и кто-нибудь постоянно предлагал нам выпивку. Понятное дело, никто из нас не хотел покидать этот рай. Тогда мы поняли, как страдал Христиан Флетчер. Но все же патриотизм победил, и в течение нескольких дней мы все добровольно решили возвращаться домой под прикрытием сильного эскорта, но без шлюпок и спасательного снаряжения, утраченного во время урагана».

Утром 25 февраля, под звуки городского оркестра и ликование толпы на пристани, «Маргот» покинул свое временное пристанище и направился в море. За пределами акватории порта к нему присоединились «Блэйрафол» и «Вольтурно», и три судна направились на встречу с ожидавшим их в условленном месте эскортом из британских эсминцев. Командам этих торговых кораблей, в недалеком прошлом так много испытавших и переживших, защита эсминцев казалась чем-то неправдоподобным. Так оно и вышло. На следующий день эсминцы исчезли, и транспорты снова остались в одиночестве. Но, несмотря ни на что, они продолжали идти прежним курсом и, благодаря удаче и плохой видимости, вернулись домой без потерь и повреждений.

У истории путешествия «Маргота» появилось интересное продолжение благодаря еще одному сотруднику компании «Кэй и сыновья» — Д. Г. Стэнли, служившему третьим помощником на судне «Мартон»:

«После несчастного случая на борту я работал в офисе „Кэй“ в Лондоне, когда после столкновения с „Адмиралом Хиппером“ вернулся „Маргот“. Капитана Прайса вызвали в головной офис компании, чтобы он отчитался о своих действиях. Насколько я помню, в своем докладе он сообщил, что, когда немецкий рейдер атаковал конвой, он приказал установить на палубе подожженные бочки с мазутом и вместе с командой покинул корабль. Он утверждал, что, увидев дым, враг решил, что транспорт подбит и скоро пойдет ко дну, и прекратил атаку. Уловка сработала, а после ухода рейдера Прайс и его команда вернулись на борт и продолжили свой путь. Однако Сидней Кэй и остальные директора этого не одобрили. Они приняли ту точку зрения, что такие действия капитана открывали возможность для экипажей других кораблей подняться на борт транспорта. А это, в свою очередь, давало им потом возможность утверждать, что они спасли само судно или находившийся на его борту груз. За подобную неосмотрительность капитана Прайса уволили из компании».

Но все же руководство компании не учло самого главного. В хаосе, сопровождавшем атаку на конвой, вероятно, ни один, даже самый расчетливый, капитан, спасая свою жизнь и жизни своих людей, даже не задумался бы о высадке на борт другого транспорта с целью спасения его груза. Айвор Прайс проявил качества первоклассного моряка. Его быстрый, гибкий ум, несомненно, спас и команду и корабль. И даже больше, что сразу же поняли в министерстве обороны. Вот отрывок из статьи в «Лондон Газетт» от 11 июня 1941 года:

«Награждение медалью Георга

Капитан Айвор Левеллин Прайс

Судно подверглось нападению надводного рейдера. Капитан развернул корабль и поставил дымовую завесу. Из-за сильного ветра дымовая завеса не скрыла судно целиком, но зато прикрыла отступление еще трех кораблей, которым удалось уйти. Капитан Прайс открыл огонь по противнику, как только тот приблизился на достаточное расстояние, и тем самым обратил на себя его пристальное внимание. В конечном итоге рейдер прекратил атаку. Собрав вместе оставшиеся корабли и подобрав находившихся в воде, капитан Прайс направился в порт».

Когда Айвор Прайс 23 октября 1941 года прибыл в Лондон, чтобы получить свою награду из рук короля в Букингемском дворце, владельцы «Маргота» были немало смущены этим фактом. Потому временно занятому в офисе третьему помощнику Стэнли поручили пригласить Прайса на обед — лишь бы Том держался подальше от головного офиса. Комментарии Прайса по поводу столь «благородного» поведения судовладельцев были непечатными…

Подвергшийся нападению авиации противника транспорт «Варна» продолжал плестись в самом хвосте конвоя HG 53. Возможно, именно это и спасло корабль, когда 10 февраля субмарина U-37 атаковала конвой во второй раз, но от буйства стихии их ничто не могло спасти. На следующий день началось то, что капитан Саул назвал «умеренным штормом». Серьезно поврежденный корабль начал быстро набирать воду. Оказалось, что в главном трюме она поднялась уже на 2 метра. Следовало, выбросив в море часть груза, накренить судно на левый борт, так, чтобы пробоина в правом оказалась выше уровня моря. Только в этом случае насосы могли справиться со все прибывавшей водой.

Шторм стих утром 12 февраля, и следующие три дня держалась хорошая погода. Эта передышка позволила осушить трюмы и провести неотложные ремонтные работы по ликвидации образовавшихся течей. Чтобы уменьшить крен, в трюмах переложили уголь. Для того чтобы сделать судно хоть сколько-нибудь пригодным для продолжения плавания, делалось все возможное.

Когда погода благоволила, на «Варне» могли держать в поле зрения лишь хвост конвоя, но капитан Саул все же надеялся, что они вышли победителями из этого противостояния. Но 15 февраля, когда «Варна» вошла в полосу ураганных ветров, что едва не стали причиной гибели «Маргота», ситуация резко изменилась в худшую сторону. В конечном итоге визуальный контакт с конвоем был потерян. Вскоре после наступления темноты начался сильный шквал, пришедший с северо-запада. Судно сильно накренилось на правый борт и уже не вернулось в прежнее положение. В главный трюм снова начала поступать вода, и, хотя насосы работали, не останавливаясь ни на минуту, они уже не могли сдержать ее потока. В 22.00 из машинного отделения Саулу доложили, что из резервного трюма в котельную поступает вода. Он незамедлительно прореагировал на это сообщение и приказал задраить люк между трюмом и котельной, а также развернуть судно таким образом, чтобы ветер и волны были по левому борту. Затем, чтобы избавиться от угрожающего крена, за борт выбросили еще часть груза.