Николай Николаев - Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана

• Название: Партайгеноссе. Жизнь и смерть Мартина Бормана
• Автор: Николай Николаев
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-9533-1704-2

Книга журналиста и исследователя Н. Николаева воссоздает портрет Мартина Бормана — «кукловода» Адольфа Гитлера. Автор рассматривает партийно-государственную карьеру Бормана, его причастность к преступлениям гитлеризма, активную роль в разработке бесчеловечной политики нацистов, особенности его взаимоотношений с другими вождями и функционерами Третьего рейха, с окружением германской «элиты». Большое внимание в книге уделено загадкам жизни и смерти нацистских лидеров, а также послевоенной деятельности уцелевших военных преступников, их попыткам развернуть активную экономическую и идейно-политическую деятельность в новых условиях. Автор разоблачает сотрудничество ряда политиков, военачальников, разведчиков стран Запада и третьего мира с военными преступниками, в том числе под флагом «борьбы с сионизмом».

---

Стивенсон пытался отделить факты от комментариев. Порой он обнаруживал, что его путь изобилует лжецами и обманами. Но встречались также и документы, и авторитетные заявления, на истинность которых можно было полагаться. К 1972 году стали доступны документы, доказывающие, насколько «планы на будущее», взращенные Борманом, пронизывали наши жизни. В Лондоне нашли папки с документами, хранившиеся в секрете в течение тридцати лет. Они были обнародованы министерством иностранных дел Великобритании, и теперь историки способны составить хотя бы приблизительное представление о периоде открытой фашистской агрессии. В Лондонском архиве ученые могли увидеть 1939–1945 годы во всей их полноте (в Вашингтоне дело обстояло иначе — там Стивенсону сообщили, что материалы разведки никогда не подвергались рассекречиванию, и вряд ли их когда-нибудь откроют).

Рассекречивание британских документов дало многим власть имущим возможность говорить. Стивенсона поразило количество американцев и европейцев, сдержавших свои обещания, данные британской службе безопасности — хранить в секрете свою осведомленность о фашистских операциях. Некоторые из них теперь стремились высказаться, ибо были уверены, что даже самые «точные» документы могут врать. Об этом свидетельствует следующий случай.

Из шести девушек, сброшенных на парашютах в оккупированную фашистами Францию, одна англичанка оказалась единственной выжившей. Остальные пять разведчиц были замучены до смерти. Оставшаяся в живых проследила их судьбы, поговорив со всеми, кто имел отношение к этому делу. Она обнаружила, что девушек преднамеренно принесли в жертву, чтобы сохранить других агентов союзников. Версия, содержавшаяся в официальных документах, оказалась более сглаженной. Из них следовало, что британское правительство не имело ничего общего с хладнокровно разработанным планом, согласно которому девушек снабдили именно той информацией, которую фашисты и должны были у них получить при помощи пыток. Возможно, ставки были столь высоки, а последствия столь серьезны, что пришлось прибегнуть к таким ужасным мерам, чтобы противостоять коварству противника. Но мучается ли от ночных кошмаров изобретатель этого плана?

Еще одна девушка, немка, помогала собирать части головоломки, связанной с Борманом. Когда Борман исчез, она была еще ребенком. Она выросла в страхе перед собственным народом и пришла к выводу, что общество довело до совершенства метод складывания факта к факту, чтобы затем полностью их исказить. Познакомившись с ней, Стивенсон убедился, что когда дело касается различения правды и лжи, женская интуиция может оказаться вполне надежным фактором. Ее звали Беата Кларсфельд. Всякий раз, когда их пути пересекались, она рассеивала мрак, сгущавшийся вокруг Стивенсона.

Но мрак был неизбежен. Все усложнялось желанием поскорее из этого выпутаться. Зачем рыться в кровавых отбросах? В этом не имелось ни малейшего смысла. Западная цивилизация все более походила на отвратительный ночной кошмар. Преследование и истребление слабых и беззащитных подробно описаны в документах, а документы хранятся долго. Из этого источника скорби и печали предстояло еще многое извлечь, но как можно продолжать пить и остаться в своем уме?

Папки с досье на СС, подготовленные международному военному трибуналу в Нюрнберге, заполнили шесть грузовых машин. Печатные отчеты, сделанные на судебных слушаниях в ходе процесса над двенадцатью главными военными преступниками, составили пять миллионов страниц. После двенадцати последовательных американских слушаний в Нюрнберге было опубликовано двадцать четыре тысячи страниц, а еще четверть миллиона осталась ненапечатанной. Те вещи, о которых в них говорилось, должны были отрезвить нас и пошатнуть нашу самодовольную веру в западную цивилизацию. В них рассказывалось о великой германской нации, сделавшей значительный вклад в развитие науки и искусства, но вернувшей в невероятных масштабах рабство и спланировавшей массовое истребление детей, стариков, слабых и немощных, евреев, цыган, славян, расчетливо разграбившей всю Европу и воспитавшей в своих школах мужчин и женщин, специализировавшихся в середине двадцатого века на истреблении миллионов людей.

Документов было в избытке, и они ошеломляли. Ганс Франк сохранил тридцать восемь томов своего дневника, который он вел, будучи генерал-губернатором Польши. Он использовал свое положение, чтобы убивать и грабить. Его дом переполняли шедевры — от пейзажей кисти Рембрандта до золоченых кубков. Солдатам его отрядов было позволено уничтожать любого не немца, проявившего враждебность. Франк вел подробные записи о событиях, которые его коллеги, правившие прочими захваченными территориями, посчитали бы просто рутиной: о детях, разбрасывавших пепел кремированных в лагерях смерти, чтобы было не так скользко; о греческих мальчиках, отправленных в Силезию, где их подвергали экспериментальной кастрации; о девочках, пришитых друг к другу, чтобы сделать из них сиамских близнецов; о том, как половые железы пленных подвергались радиоактивному облучению, что вело к ожогам и пожизненным увечьям; о военнопленных и гражданских, захваченных на «варварских» территориях — в России и Восточной Европе, которых тысячами направляли в трудовые лагеря, где врачи-эсэсовцы ставили эксперименты в так называемых «лабораторных» условиях…

Но итог расследования не укладывался в голове: в ночь 16 октября 1946 года только десятерых отправили на виселицы, и этим словно завершилось очищение западного общества. Гитлер был мертв, десять его прихвостней повешены. Теперь-то уж ночь точно миновала!

Двумя приговоренными международным трибуналом были Геринги Борман. Фельдмаршал Герман Геринг обманул всех — он принял цианистый калий за два часа до казни. Борман ухитрился не явиться на суд. Он стал единственным обвиняемым, чье дело слушалось заочно и которого приговорили заочно. Борман и его сообщники не собирались наблюдать, как будет разрушено дело всей их жизни. Нацизм не умер на виселицах.

О Германском братстве (Die Deutsche Gemeinschaft) Стивенсону впервые рассказал один из агентов латиноамериканской разведки, чьим координатором являлся сэр Уильям Стивенсон (не путать с «нашим» героем), личный помощник Уинстона Черчилля, отвечавший за секретные операции во время Второй мировой войны. «Малыш Билл», как его называли, и его американские коллеги оказали Стивенсону неоценимую помощь и поддержку в работе над головоломкой Бормана. Одним из его лучших друзей в военное время был генерал Уильям Д. Донован, возглавлявший отдел стратегических разработок. Когда Стивенсон знакомил «малыша Билла» в 1972 году с «кусочками» головоломки, тот сказал: «Ничто и никто не сможет обмануть лучше документов».

Его агент в Латинской Америке вторил этому предостережению: «Дух нацизма связывает группы людей. Они не составляют списков членства, редко обращаются друг к другу по настоящим именам, манипулируют и действуют подобно участникам старого Германского братства, давшему Борману такую власть над Гитлером. На таких людей документации не существует».

Более двадцати лет Борман, этот коренастый крестьянин с приплюснутым носом и подобострастными манерами дворецкого, держал в своих обманчиво мягких пухлых ручках те нити, что позволяли манипулировать фюрером. Еще долгое время после смерти Гитлера историки продолжали недооценивать его значение, что также многое говорит об этом человеке. Его никогда не заботили внешние символы власти, он хотел обладать ее сутью. Когда он появился при дворе Гитлера — скромный и проницательный, генералы с их фальшивой аристократичностью смотрели на него свысока. Глупцы, наподобие Иоахима фон Риббентропа, жадные до титулов и почестей, его игнорировали. Снобы-интеллектуалы, и в числе их Альберт Шпеер, даже в семидесятых годах отзывались о Бормане как о жестоком и грубом простолюдине. Сумасшедшие идеологи — такие, как апостол новой религии Альфред Розенберг, говорили о его безграмотности.

Нацистские стратеги долгие годы плели заговоры, чтобы настроить Запад против Советского Союза. Они продолжили претворять этот план в жизнь и после окончания войны. Члены Братства Бормана стали наемными агентами западной разведки. Как это обнаружилось, — еще один из кусочков головоломки. Каждый из них ужасает, а общую картину так же трудно осознать и понять, как и явление третьего рейха. Нацистский эксперимент по созданию в Европе расы господ провалился, и сами немцы оказались недостойными называться высшей расой. Но эксперимент должен был начаться вновь в другом месте. Дальнозоркие нацисты подготовились к этому, но в то же время они хотели сохранить некоторое подобие законности.

Во время процесса в Нюрнберге западной частью мира начало овладевать чувство морального долга. Но «холодная война» внесла в него коррективы более приземленного характера. Появилось оправдание, что цель оправдывает средства. И русские успокаивали себя теми же словами. И обе стороны с азартом стали соперничать, пытаясь подкупить нацистов. Так мало-помалу мир пришел к тем общественным настроениям, на которые так рассчитывал Борман и его «братья». Они начали выходить наружу, однако столь тихо, что это мало кто заметил.