Ева Гончар - Рассвет над океаном

• Название: Рассвет над океаном
• Автор: Ева Гончар
• Жанр: Прочие приключения

Джарод собирается раз и навсегда отделаться от Центра — исчезнуть по-настоящему, оставив попытки достучаться до своей подруги детства. Мисс Паркер — в опале у Триумвирата и у «любящих родственников», один неверный шаг — и с ней расстанутся, а уж она-то понимает, что это значит! Единственное, что успокаивает её и радует — виски, и ей уже наплевать, что она чересчур увлеклась. Сидни бьёт тревогу и просит Джарода вмешаться. Как же некстати эта просьба! Почему — именно теперь, когда он, Притворщик, твёрдо решил выбросить мисс Паркер из головы и из своей жизни?! Он знает, конечно, что не сможет отказать. Но даже не подозревает, какие ужасные прекрасные неоднозначные последствия будут у его согласия…

Фанфик к сериалу «Притворщик»

Цель создания фанфика — не извлечение прибыли, а только лишь удовольствие для автора и читателей. Права на использованных персонажей принадлежат создателям сериала «Притворщик».

---

17. Мисс Паркер. 10 апреля, утро

Оказывается, труднее всего скрывать счастье!

Я надеваю тёмно-серый костюм, откладываю в сторону румяна и подкрашиваю сиреневым почти незаметные сегодня синяки под глазами. Вид становится таким же нездоровым, как раньше, но взгляд! Что, спрашивается, можно сделать с ним?! А с губами, расплывающимися в предательской улыбке, стоит мне только задуматься?

Мысленно я всё ещё на «Надежде». Вспоминаю пикантные подробности сегодняшнего утра, фантазирую об утре следующем. Снова чувствую благоговейные касания Джародовых рук, воображаю, что сделаю с ним завтра, чтобы трепет и нежность уступили место настоящей страсти.

Опаздываю в Центр на пятнадцать минут. Два дня назад я попыталась бы тенью проскользнуть в свой кабинет, чтобы не столкнуться ни с кем из родственничков, но сегодня… Сегодня мне всё равно. Моё освобождение так близко! Я ухожу, ухожу! А вы — оставайтесь. Интригуйте, боритесь за власть, пресмыкайтесь перед Триумвиратом, караульте свои страшные тайны, убивайте ради всего этого. Я в ваши игры больше не играю!

— Отлично выглядишь, Паркер! Вампирская бледность тебе идёт! — Лайл, с которым я сталкиваюсь на пороге кабинета, вдруг берёт меня за подбородок и поворачивает к свету. — Поделись секретом: как ты её добилась? Неужели вчера весь день провела в салоне красоты?

— Не трожь меня, недоумок! — я бью его по руке, изображая злость. — Не знаешь, чем ещё себя украсить? Хочешь, помогу?

Мне сегодня нет дела до его наглости и глумливых комплиментов. Если бы можно было дать себе волю! Я дёрнула бы его за пижонский галстук и рассмеялась бы ему в лицо. До Рейнса, через полчаса вызвавшего меня к себе, мне тоже нет дела. Да, папуля, у меня по-прежнему никаких новостей. А чего ты хотел? Поиски Джарода никогда не бывали быстрыми! Уношу ноги, чтобы не поддаться искушению и не похлопать его по блестящей лысине.

В кабинете, под глазом работающей камеры, нужно быть начеку. Надеюсь, я по-прежнему кажусь невозмутимой, но даётся мне это с трудом. Скоро я навсегда покину это обрыдлое место! Между стеной и столом — четыре коробки с отцовскими документами, две разобранных, две нетронутых. Вот последняя работа, которую я сделаю в Центре. Прости, отец. Я люблю тебя, но постараюсь забыть и о тебе тоже. Ты причинил мне слишком много боли.

Похоже, единственный способ контролировать выражение лица — вовсе избегать тех мыслей, которые нужно скрыть. Поэтому теперь я стараюсь думать только о деле. До обеда успеваю разобрать одну большую папку. В ней, как и в тех папках, которые уже разобраны, нет никаких упоминаний о NuGenesis. Неудивительно, эти бумаги наверняка изъяли в первую очередь! Мне нужен счастливый случай, какой-нибудь листок, затерявшийся среди других.

В середине дня иду к Сидни и приглашаю его составить мне компанию за обедом. Мы отправляемся в большой и шумный ресторан, где нас не смогут подслушать. Нам уже случалось вести здесь разговоры, не предназначенные для чужих ушей.

— Итак, что ты намерена со мной обсудить? — спрашивает Сидни, как только приносят наш заказ.

— Они сидят у меня в печёнках! — я хмурюсь и поджимаю губы, изо всех сил показывая недовольство. — За мной всё время следят. Расслабиться нельзя ни на секунду! Вчера я пыталась спокойно отлежаться дома. Так, можно подумать, мой придурочный брат дал мне такую возможность! Явился «проведать», заставил развлекать его разговорами… Я просто хочу отдохнуть от наблюдения. Хотя бы один день провести наедине с собой. Помоги мне это устроить.

— Ты устала, Паркер. Почему бы тебе не взять отпуск и не уехать куда-нибудь?

— Как будто наблюдатели не потащатся за мной…

— Потащатся, — признаёт он. — Ни Триумвират, ни наш новый глава тебе не доверяют.

— Сидни! Ты поможешь мне или нет? Мне нужен всего один день, чтобы прийти в норму.

Он с полминуты смотрит на меня, улыбаясь одними глазами, и, наконец, говорит:

— Помогу, Паркер. Легенду для одного дня я тебе придумаю. Уже придумал.

— Какую?

— Я скажу, что устроил тебе встречу с наркологом. Что он будет заниматься с тобой в течение суток, что никто не должен вам мешать и что присутствие посторонних не позволит вам добиться успеха. Годится?

— Да, — быстро соглашаюсь я. Уже совершенно неважно, что обо мне скажут в Центре.

— Тогда считай, что мы обо всём договорились. Кстати, такая встреча тебе, и в самом деле, не помешала бы.

— Не в этот раз. Но я подумаю над твоим предложением.

Сидни, Сидни… Что бы я без него делала! Я буду по нему скучать. Жаль, что нельзя сказать об этом прямо. Но зато можно сказать:

— Спасибо, Сид! — вложив в голос всю теплоту, что я к нему чувствую.

Вторая половина дня проходит так же, как первая — среди бумаг, разложенных стопками по всему столу. Счета за несколько лет. Личная переписка. Деловая переписка на разные темы. Сплошь исчёрканные ежедневники. Черновики официальных документов, случайно, по-видимому, сохранившиеся. Пакет машинописных копий, пожелтевших от времени и выцветших. Судя по датам, конец 50-х. Судя по виду, отчёты о каких-то исследованиях. Название и эмблема NuGenesis по-прежнему отсутствуют, но я разбираю и этот пакет, стараясь не пропустить ни одной завалящей бумажки.

О! А это что такое?! Из толстой медицинской подшивки выскальзывает и планирует под стол половинка листа А4. С одной стороны она исписана под копирку незнакомым почерком.

«N.Gen.», подчёркнуто. Дата — 5 июля 1958 года. Несколько неразборчивых строк, среди которых мелькают «фертильность» и «гормональная терапия». Значок «зеркало Венеры», длинный код из букв и цифр, приписка в скобках: Маргарет Барклай. Большая буква «Х». Символ Марса, снова длинный код из букв и цифр, никаких приписок. Горизонтальная черта, а под ней — семь цифр, 2183370, подчёркнуто.

Глазам своим не верю! Я уже не раз видела такой номер! «Экспериментальный образец 2183370» — это же Джарод! Стало быть, Маргарет Барклай — его мать, а тот, кто обозначен символом Марса — его биологический отец. Донор!

Около часа трачу на то, чтобы пробить относящееся к донору цифро-буквенное сочетание по базам данных, к которым у меня есть доступ. При этом продолжаю перекладывать с места на место бумаги, чтобы никто не насторожился. Все попытки поиска остаются безуспешными. Либо мой доступ совсем не полный, либо в наших базах такого номера нет, либо это не номер, а шифр. В любом случае, разбираться не мне. Тщательно переписываю значки в блокнот, пристраиваю листочек в папку с наклейкой «Разное» и иду к Брутсу.

— Ты видел что-нибудь похожее в базах Центра?

— Чего только я там не видел, мисс Паркер, — вздыхает Брутс, косясь на мой блокнот. — Возможно, это код, — и добавляет, подумав: — Очень необычный.

— Расшифруешь?

— Попробую. Запущу на ночь программу-дешифратор.

На ночь? Досадно! Я уже представляла, как явлюсь к Джароду с сюрпризом.

— Мне нужно сегодня, Брутс!

— Сегодня не получится, мисс Паркер, — отвечает он таким тоном, что становится понятно — настаивать бесполезно. — Если это код, ответ будет завтра утром.

Верный Брутс, сколько моих поручений он выполнил! Представляю, как бы он удивился, если бы я сейчас погладила его по голове и поцеловала в лоб. По нему я тоже буду скучать. И ему я тоже тепло и искренне говорю:

— Спасибо! — надеясь, что он поймёт, насколько я, в действительности, признательна ему за всё.

Да когда же он, наконец, закончится, этот день?! К вечеру я умираю от усталости. Скорее бы спрятаться в свою спальню и отпустить на волю лицо и мысли! И спать, конечно, спать. Всё время посматриваю на часы над дверью в кабинете. Как только они показывают шесть, почти бегу к машине.

Дома в гостиной, специально для камеры, снова разыгрываю сценку «ужин алкоголика». Глотаю виски — чёрт, оно всегда было таким гадким?! — и тороплюсь с подносом наверх. Есть не хочется, пить — тем более, хочется немедленно очутиться в постели. Ставлю будильник на половину первого и засыпаю, едва коснувшись головой подушки.

Просыпаюсь за пять минут до сигнала. Некоторое время лежу в темноте, слушая, как за окнами шумит ветер. Я отдохнула, как же мне хорошо! Джарод. Спит ли он сейчас? Или стоит на корме, как вчера, и ждёт, когда ночную тишину нарушит звук моих шагов? Благодарность, влечение, нежность. Я не выдержу три дня без него!

Собираюсь так же долго, как вчера, но теперь сама с собой честна — я собираюсь на свидание. Любимое бельё. Удачно сидящее на мне платье приглушённого красного цвета. Серьги с перламутром. Светлые туфли. Жемчужно-серое короткое пальто.

Выхожу на улицу.

Не помню, когда прежде я чувствовала такую радость накануне встречи с мужчиной. Оглушительно поют птицы. Сегодня первый день, как они запели, или раньше я не обращала внимания? Душистый тёплый ветер в лицо — хочется упасть в него, раскинув руки!