Марк Элгарт - Подселенец

• Название: Подселенец
• Автор: Марк Элгарт
• Жанр: Ужасы и Мистика

Это может случиться с каждым из нас. Герои книги живут в том же мире что и мы, ходят по тем же улицам и читают те же газеты. Но однажды с каждым из них случается нечто, чему нет объяснения в повседневной жизни, что-то, словно пришедшее из кошмарных снов.

Таинственное чудовище расправляется с компанией гопников.  Рассказанные ночью в пионерском лагере страшилки оборачиваются кровавой реальностью. Благополучный бизнесмен сталкивается с проявлением истинного Зла, а простой инженер объявляет войну всему свету.  Эти, а так же  многие другие  жуткие истории ждут вас на этих страницах.

Читайте книгу М.Элгарта "Подселенец" и вам станет по-настоящему страшно.  

---

Да, пулемёт было жалко, слов нет. Оставалась, конечно, "хитрая штучка", но штабс-капитан пока о ней не думал: вещь новая, капризная, надеяться на неё нельзя, хотя пригодиться в ближнем бою она ой как может. А пока, действительно, горячку пороть не стоит, если бежать уже поздно, так надо драться.

Костёр практически потух под каплями мелкого дождика, только угольки тихонько тлели, но Граевский, опрокинув котелок, затушил и их. Нечего себя выдавать. Эх, жалко Лешего, был бы он живой, то не палить бы начал, тревогу поднимая, а уже бы тут был. Ну, здесь уж чего ж, все под этим ходим. Сам Граевский давно расстался с мечтой спокойно окончить свои дни в постели, поэтому и к чужим смертям относился довольно спокойно.

— Приготовились, — тихо скомандовал он. — Они оттуда идут, слышите? Как кабаны топочут, ни черта не боятся. Ладно, повоюем ещё.

Два поваленных ствола на месте ночёвки давали неплохое прикрытие. До края поляны оставалось достаточно места, чтобы никто незамеченным к ним подкрасться уже не сумел, а из кустов по ним палить так же глупо, как и самому Граевскому стрелять по зарослям. Продержимся. А там рассветёт, хоть и дождь этот, всё полегче будет. Тем не менее Граевский пододвинул чехол с "хитрой штучкой" поближе и приготовил пару гранат: кто их знает, красных, вдруг на штурм кинутся? Мужичьё же, чего от них ждать, неизвестно.

— Вон они, — прошипел меж тем Азат, — сколько ж их, мама моя…

Действительно, среди обступивших поляну деревьев смутно замаячили какие-то неясные тени. И их было много. Очень много.

"Не меньше роты, — прикинул намётанным взглядом Граевский, — и как подобраться-то ухитрились. Только вот… Да что это за чертовщина, в конце-то концов?!"

Действительно, было чему удивляться. Медленно надвигающиеся из темноты силуэты, похоже, вообще не имели никакого понятия не то что о строе, но и об элементарной боевой тактике. Просто тупо пёрли напролом через кустарник, создавая столько шума, что и глухой бы проснулся. Даже и не думая скрываться, они в полный рост выходили на опушку.

— Батька, — почти над самым ухом раздался сдавленный сип есаула, — батька, а ты в бога веруешь?

Граевский только головой мотнул в ответ, уже и сам боясь поверить в то, что видит.

— А в чёрта? — не отставал Колыванов. Граевский давно заметил, что перед серьёзным боем тот начинает болтать без умолку. Да и ладно, лишь бы в схватке не подвёл, а вот этого за казаком пока не водилось. — Потому как, сдаётся мне, — продолжал бубнить есаул, — не божеское это творение — то, что мы сейчас видим. Ты ведь то же, что и я, видишь, а, батька?

Граевский уже видел и не хотел верить. Многое, ох, многое привелось ему повидать за без малого десять лет непрерывных боёв и нескончемой стрельбы. Жёлтое марево германских газовых атак, железных гусеничных монстров, плюющихся огнём, целые аллеи из повешенных соратников, забитые доверху трупами колодцы в сёлах. Видал он умерших от голода, в агонии обгрызавших до костей собственные руки, видал распятых на монастырских дверях штыками монахов, видал сгорающих заживо в собственном превращённом в крепость доме крестьян. Но такого… Такого видеть Граевскому до сих пор не приходилось.

Выходящие на опушку преследователи только отдалённо напоминали людей. Многие уже давно превратились в увешанные остатками меховых одежд скелеты, где-то лишившиеся руки или пары рёбер. Другие, почти свежие, были обряжены в красноармейскую форму, но на людей были похожи ещё меньше, чем почти голые костяки: разбитые пулями лица, вывернутые гранатными взрывами конечности…

— Батька, — прошипел есаул, — вон там, справа, видишь?

Граевский видел. Волоча за собой перебитые осколками ноги, в первом ряду упрямо полз вперёд перепачканный в могильной земле Володька-пулемётчик. За ним угрюмо ковыляла до боли знакомая неказистая фигура верного Поликарпа. Покойники, мертвяки. Но тем не менее они медленно и упорно двигались в сторону остатков отряда Граевского.

— Не раскисать никому, — свистящим шёпотом скомандовал тот. — Если молиться, то очень тихо и про себя. Азат, ты как?

— А нам, татарам, всё одно, — вроде бы спокойно, но с заметной дрожью в голосе отозвался тот. — Только вот думаю, как нам с ними драться-то? Ходють они, конечно, как куклы, но ведь ходють? И куда их бить-то надо? Чтоб они ходить перестали, шайтаны.

Та же мысль занимала и Граевского.

— Крылов, — позвал он.

— Да понял уже, Константин Фёдорович, — отозвался тихий шелест из-за дерева. — Проверить?

— Делай уже, — скомандовал Граевский, — чего спрашивать?

Громыхнул выстрел. Один из передовых костяков, получив пулю в бесстыдно открытый всем позвоночник, просвечивавший через решётку грязных рёбер, вроде как слегка уменьшился в росте, но движения не замедлил. Чёрт!

— В голову попробуй, — посоветовал Граевский.

Грохнул ещё один выстрел. Обтянутый высохшей кожей череп скелета превратился в белесоватое облачко костяной пыли. Секунду-две простояв вертикально, оживший костяк завалился навзничь и больше не двигался. Его место тут же заняли другие.

— Ага, — пробормотал Граевский. — Все усекли? Серёжа, теперь с Володей попробуй.

В ту же секунду пуля из крыловской винтовки пробила окровавленный колтун на голове загребающего перед собой землю трупа бывшего пулемётчика. Тот ткнулся лицом вперёд и затих.

— Все поняли? — не оборачиваясь, поинтересовался Граевский. — Бить только в голову. А теперь, господа, огонь!

Раздался частый град выстрелов. Почти десяток идущих во главе страшного отряда мертвецов осели на месте. С глухим треском превращались в пыль высохшие черепа мёртвых много лет тунгусов, со влажным чмоканьем разваливались головы вчерашних чоновцев. Но остальные продолжали переть вперёд как ни в чём не бывало. Много их было, очень много.

— Офицер!!! — раздался из-за спины истошный вопль, и Граевский, обернувшись, наткнулся на бешеный вытаращенный взгляд Глодова. — Батька, как там тебя, Грай, маму твою! Руки развяжи нам! Не продам, не ссы, а подыхать, как курёнку, неохота!

Граевский колебался лишь мгновение, после чего коротко кивнул есаулу. Тот скользнул к двум связанным пленникам, и через секунду те уже облегчённо потирали освобождённые от верёвок руки. Точнее, потирал только товарищ Егор, Глодов же моментально метнулся к забытому впопыхах Азатом у костра тяжёлому топорику. После чего присел возле Грая.

— Не остановим мы их, — опытным взглядом оценив ситуацию, сообщил он Граевскому, — в рукопашную придётся. Твои-то как, сдюжат?

— Увидим, — как равному, ответил Константин. — Медленные они очень, — Граевский, понятно, говорил о мертвяках, — может, и есть шанс. Сейчас ты, есаул и Азат в прорыв пойдёте, а я… Есть у меня один сюрприз.

Глодов кивнул.

— Командуй.

Отряд мертвецов меж тем медленно, но верно, оставляя за собой многочисленные недвижимые тела, приближался к поваленным стволам, за которыми засели остатки отряда. Пули Крылова и Азата разили без промаха, но нападавших меньше как бы и не становилось.

— В рукопашную!!! — дико, сам себе удивляясь, заорал Граевский. Так он кричал только несколько лет назад, когда окружённый в заваленном трупами окопе принял безрассудное решение прорываться со своими солдатами в сторону близкой канонады. Тогда спаслось восемь человек, остальные погибли.

Азат с Колывановым как будто только этого и ждали. Татарин отбросил наконец непривычную винтовку, вытянул откуда-то из небытия отточенную до бритвенной остроты окопную лопатку и мощным болидом врубился в толпу наседающих мертвецов. Только хруст пошёл.

"Ёооооо-тв-ю-ать!!!", — раздался страшный нечеловеческий визг справа. С этим боевым кличем предки Колыванова кидались втроём на янычарский полк или польскую хоругвь. И враги отступали, поняв, что своя жизнь всё-таки дороже, а эти сумасшедшие перед тем, как погибнуть, заберут с собой не один десяток. Так же и в прошедшей войне германцы в ужасе разбегались, едва заслышав этот жуткий крик. Другими словами, есаул Колыванов тоже вступил в дело, описывая над головой круги шашкой и абсолютно наплевав на то, какие враги перед ним — живые или не очень — и сколько их.

Следом за ним угрюмо рванулся Глодов, наконец ощутив в руке знакомое со времён пролетарской юности оружие.

И завертелось… Трое головорезов, как нож в толстое брюхо, ввинтились в толпу оживших мертвецов. Только хруст пошёл от расшибаемых костей, только и слышно было что истеричные матюги Коновалова и рёв Азата. Граевский тем временем расчехлил "штучку".

Два года назад набрели люди Грая на брошенный лесной хуторок — много таких в последнее время развелось — и там, в амбаре, нашли помирающего от непонятной хвори парня. Напоили, накормили, но помочь по большому счёту уже не смогли, через пару дней человечек преставился. Но перед этим интересные вещи Граевскому рассказал.