Дмитрий Магула - Fata Morgana

• Название: Fata Morgana
• Автор: Дмитрий Магула
• Жанр: Поэзия
• Год: 1963

Дмитрий Магула (1880–1949) — русский поэт, переводчик «первой волны» эмиграции, ее североамериканской ветви. В 1925 г. вместе с Г. Голохвастовым, Ильяшенко и Христиани издал в Нью-Йорке коллективный литературный сборник «Из Америки». В этом сборнике напечатано 42 стихотворения Д. Магулы. Автор трех сборников стихов. Свой первый поэтический сборник он подготовил к печати, когда ему исполнилось пятьдесят лет. Вместе с Е. Антоновой, А. Биском, Г. Голохвастовым, В. Ильяшенко. Г. Лахман, К. Славиной, М. Чехониным и другими русско-американскими поэтами участвовал в сборнике «Четырнадцать» (Нью-Йорк. 1949).

В основе данной электронной публикации — третий и последний сборник поэта — «Fata Morgana» (Нью-Йорк, 1963). Электронную публикацию дополняют также избранные стихотворения из других сборников Д. Магулы.

Орфография и пунктуация в основном приведены в соответствие с нормами современного русского языка.

---

«Когда не мы причиной зла…»

Когда не мы причиной зла,
Оно нам, людям, неподсудно:
То — буря потопила судно,
И дом наш молния сожгла…
Но если брат поднять на брата
Свой нож предательский посмел,
Тогда пощаде есть предел,
Тогда судите супостата!
На нем — проклятия печать!
Карайте тех, чья воля злая,
Преступным умыслом пылая,
Велела сердцу замолчать.

Кисмет

Убежать нельзя от Рока.
Рок всегда так прихотлив,
Что нельзя узнать до срока,
Смерть грозит иль будешь жив…

Помню: ночь… Константинополь…
И, красив, как Аполлон,
Строен, как высокий тополь,
Входит юноша в притон,

Где идет в пылу азарта,
С темным случаем игра,
Где за картой метит карта
Чье-то счастье до утра.

У него в петлице астра;
Модный плащ спустив с плеча,
До последнего пиастра
Кроет банк он сгоряча!..

Сорван банк! Но пораженью
Банкомет не верить сам,
И у многих зависть тенью
Пробежала по глазам;

Только он не дрогнул бровью
И уходит, как герой,
Равнодушный к острословью
Всех следивших за игрой…
…………………………………

Ночь прошла… А утром рано
На Галате, у воды.
Прямо к телу с тяжкой раной
Шли кровавые следы…

То был он, игрок счастливый;
Но за счастье на пути
Рок потребовал ревнивый:
— «Долг свой жизнью заплати!»

Року все покорны рабски,
Без изъятья… все… любой!..
Это — Кисмет по-арабски;
Это мы зовем Судьбой…

I. «У окна в тиши дворца…» (Испанская децима)

У окна в тиши дворца,
За решеткою чугунной,
В легкой дымке ночи лунной —
Очерк женского лица.
Чьей-то песне нет конца,
Черный плащ у колоннады,
А на мраморе ограды
Тень влюбленного певца…
Бьются юные сердца,
Льются звуки серенады.

II. «В нашей жизни смерть — закон…» (Испанская децима)

В нашей жизни смерть — закон,
И для смерти нет предела…
За решеткою придела
В строгом храме чей-то стон.
Свечи… Скорбный перезвон…
Запах ладана и мира…
Гроб в цветах и пенье клира…
И по мрамору колонн
Чья-то тень кладет поклон
За ушедшую из мира.

«Все было так давно, давно…»

Все было так давно, давно —
В потемках каменного века,
Когда Судьба к звену звено
Ковала дни прачеловека…

Я вижу море, небеса,
И каждый мыс, и остров каждый,
И бесконечные леса, —
Весь мир, каким он был однажды;

У серых северных морей
Я вековые вижу сосны,
Где россыпь древних янтарей
Захоронил песок наносный…

В истоме летнего тепла
В стволах сосновых бродят соки,
И ароматная смола
Течет, когда приходят сроки;

Сперва ее смывает вал,
Когда начнут расти приливы,
И где-то у подводных скаль
Хранить, как скряга бережливый;

Потом, в иные времена,
Промчится ветер озверелый,
И дюнам в бешенстве волна
Вернет янтарь окаменелый…

Так жизнь идет путем своим…
В ней — неразгаданные тайны;
А я, случайный пилигрим,
Я лишь свидетель их случайный…

Мой взор упал на мураша;
Он, по коре бежал беспечно,
Дорогу пересечь спеша
Густой смолистой капле встречной…

Напрасно! Липкою смолой
Оплошный на бегу захвачен…
Не знал он! Каждому Судьбой
Свой темный жребий предназначен.
………………………………………..

Янтарь еще в руке моей…
Стою, виденьем зачарован:
Мой золотистый муравей
В янтарном замке замурован.

«В ясную ночь звезды горят в Млечном пути…» (Хориямбы[10])

В ясную ночь звезды горят в Млечном пути…
Сколько огней, сколько миров в этой Вселенной!
Разум молчит! Ты ослеплен! Можешь? Сочти,
Или склонись, падая ниц с думой смиренной…

В блеске огней, в этих лучах, в сонме планет
Знаков Судьбы древний язык чудится взорам…
Можно ль найти ключ к письменам, к хартиям лет,
Что суждено было хранить звездным узорам?

С трепетом я волю Судьбы в небе прочу,
Чтобы с души бремя тоски смело развеять!
Буду беречь, буду нести в сердце мечту,
В жизни земной светоч любви буду лелеять!

«Блеснул и мне в трущобах жизни свет…»

Блеснул и мне в трущобах жизни свет…
Все позади: и своды подземелья,
И узкий ход, и ветер вдоль ущелья.
Лишь на губах осталась горечь лет.

Кто не дерзал, и немощен, и слаб,
Кто, богомолец, шел на богомолья, —
Тот будет чужд безумству своеволья:
Загадку жизни разрешит не раб!

Здесь, в городах, где стережет напасть,
Где мы, как пчелы, труженики улья,
Где смерти зев раскрыт, как пасть акулья —
Не можем мы на след ее напасть.

Но тайну эту я дерзну найти!
В далекий край, к обителям обилья
Пойду за ней — туда. Где нет насилья,
Где ко всему открыты все пути.

Успею ли? Свершу ли подвиг свой?
Наш косный мир спасу ль от безначалья?
В закатный час морскую вижу даль я
И небеса в огне над головой…

Душа скорбит… Еще горит заря…
И тяжело оперся на костыль я:
В просторах неба даст ли дух мне крылья?
Таимое откроют ли моря?

«Угомонилась жизнь! И замерли вдали…»

Угомонилась жизнь! И замерли вдали
Веселые слова и отголоски смеха…
Друзья ушли искать в чужих краях успеха,
И скрылись без следа во мгле их корабли.

А я… Я здесь еще. Живу на старой яхте…
И, если в сумерках ползет туман с земли,
Мне чудится, что я стою один на вахте.

Примета*

Был вечер после новолунья.
Мы шли, и с правой стороны —
Нам ворожит Судьба-Колдунья —
Был чуть намечен серп Луны.

И ты сказала: — «Есть примета:
Чтоб все сбылось, скорее тронь
Свое кольцо!» И цепь браслета
Я тронул, сжав твою ладонь.

Желанье было так несложно;
И нужен был лишь твой ответ,
Чтоб сердце видело, что можно
Поверить в колдовство примет.

Я знал: мы лунных чар не минем!
Над нами, в синей высоте,
Был древний герб Земли на синем
Прагеральдическом щите.

Капеллан (Баллада)

Помочь Святой Земле готовый,
К борьбе с Исламом Папа звал,
И шли на клич в Поход Крестовый
Король, холоп и феодал…
Страна с глухим вставала гулом
От ратников до пастухов,
И Папа обещал огулом
Им отпущение грехов.
Повсюду собирались рати,
И к башням замков родовых
Съезжался цвет окрестной знати
В стальных доспехах боевых.
Барон де Прё, еще не старый,
Почти совсем без седины,
Владелец замка близ Луары
И муж красавицы-жены,
На зов спешил ответить Папе
Как ленный рыцарь и вассал,
И поднял стяг с гербом, где в лапе
Горящий факел лев держал.
…………………………………….

У замка ратникам феода
Назначен сбор к восьми утра,
И часть участников похода
Пришла к стенам еще вчера…
Барон взволнованно с балкона
Держал воинственную речь
И, клятву дав достичь Сиона,
Поцеловал тяжелый меч.
Потом в капелле пели мессу,
Гремел торжественный орган,
И молодую баронессу
Отвел в покои капеллан;
И слух прошел в толпе, что каждый,
Чтоб жизнь его была полна,
Из погребов получит дважды
По чаре доброго вина.
…………………………………………

Барон сидел и план за планом
Бросал, в раздумье погружен;
И вдруг послал за капелланом,
Простым решеньем поражен.
— «Садитесь, капеллан… Мы с вами
Поговорим наедине;
И это — строго между нами:
Беседа о моей жене.
Мы в полдень выступим сегодня.
Быть может, смерть, быть может, плен
Меня у Гроба ждут господня
При штурме неприступных стен;
Быть может, в битве невредимый,
Мечом вернув Кресту мечеть,
Я вновь увижу край родимый…
Как знать и все предусмотреть?
Не тайна, что многообразна
Для жен любви запретной власть,
Что часто жертвами соблазна
Они легко готовы пасть…
А мы, в рождении высоком,
Должны за долг и право счесть
Следить за ними зорким оком,
Оберегая нашу честь!
Стремясь возможную измену
Предотвратить на срок войны,
Я пояс верности надену
На стройный стан моей жены.
Но где найти мне урочный,
Того, кто не предаст врагу?
Кому доверю ключ замочный?
Кому поверить я могу?
Открытый нрав ваш, вашу службу
Я знаю с лучшей стороны;
Я верю вам и вашу дружбу
Ценить умею в дни войны!
Вы, капеллан, меня моложе,
Но вы — духовное лицо,
И в будущем, на то похоже,
Дадут вам шляпу и кольцо…
Отец, чтоб жене защиту
От тех мужчин и сплетниц-дам,
Какие входят в нашу свиту,
Я ключ свой оставляю — вам!
Но, если я паду со славой
И если в двухгодичный срок
Я не вернусь, — даю вам право
Моим ключом открыть замок…
Тогда свободу ей верните,
Чтоб жизни сладкий мед пчела,
Пока мечта еще в зените,
Собрать с цветов любви могла…
А мне тогда вы, рыцарь чести,
Должны сказать свое «прости!»
И за пропавшего без вести
Молитву Богу вознести.
Я все обдумал на досуге,
Все обсудил со всех сторон.
И я прошу вас об услуге…»
— «Все будет сделано, барон!..»
……………………………………..

Знамена веют. Ждут сигнала.
Полет медлительных минут:
Сверкают латы и забрала.
Нетерпеливо кони ржут…
Всеобщей радости чужая,
Лишь баронесса у окна,
На подвиг мужа провожая,
Стоить, печальна и бледна.
Труба походная пропела…
Барон дал знак. Его броня
Блеснула с поворотом тела,
И шпора тронула коня.
………………………………..

Уже закат каймою алой
На дальнем небе угасал,
Когда отряд толпой усталой
Располагался на привал.
С какой-то смутною тревогой
Барон сидел на старом пне
Следил за пыльною дорогой
И думал о минувшем дне.
Чу! Конский топот! Близь болота
Протяжно крикнул часовой:
На всем скаку у поворота,
Вдруг показался верховой…
Поводья сжав одной рукою
И гибкий хлыст в другой руке,
Он с непокрытой головою,
Пригнулся и припал к луке.
Короткий меч дамасской стали
Скользил и прыгал по бедру.
Да полы рясы трепетали,
Как птичьи крылья на ветру…
С дороги клубы серой пыли
Еще неслись, как ураган.
— «Отец мой! Вы ли это? Вы ли?
Но что случилось, капеллан?»
— «О, в замке все благополучно
И для тревоги нет причин!
При баронессе безотлучно
Я был до вечера один…
Потом я мчался всю дорогу,
Чтоб вас нагнать в пути, и вот, —
Я увидал вас, слава Богу!
Барон, вы дали ключ не тот…»

Тамплиер*