Дмитрий Магула - Fata Morgana

• Название: Fata Morgana
• Автор: Дмитрий Магула
• Жанр: Поэзия
• Год: 1963

Дмитрий Магула (1880–1949) — русский поэт, переводчик «первой волны» эмиграции, ее североамериканской ветви. В 1925 г. вместе с Г. Голохвастовым, Ильяшенко и Христиани издал в Нью-Йорке коллективный литературный сборник «Из Америки». В этом сборнике напечатано 42 стихотворения Д. Магулы. Автор трех сборников стихов. Свой первый поэтический сборник он подготовил к печати, когда ему исполнилось пятьдесят лет. Вместе с Е. Антоновой, А. Биском, Г. Голохвастовым, В. Ильяшенко. Г. Лахман, К. Славиной, М. Чехониным и другими русско-американскими поэтами участвовал в сборнике «Четырнадцать» (Нью-Йорк. 1949).

В основе данной электронной публикации — третий и последний сборник поэта — «Fata Morgana» (Нью-Йорк, 1963). Электронную публикацию дополняют также избранные стихотворения из других сборников Д. Магулы.

Орфография и пунктуация в основном приведены в соответствие с нормами современного русского языка.

---

Тамплиер*

Я помню рыцарский завет: —
За честь и за святую веру!..
И свято выполню обет,
Как подобает Тамплиеру.

В бою пощады я не дам!
Я сарацина, как собаку,
Добью и к синим небесам
Пошлю победный клич: — «В атаку!»

Пусть знает каждый пилигрим,
Пусть знают все, что серп Ислама
В Святой Земле не страшен им,
Пока на страже Рыцарь Храма.

Пусть я лишусь руки в бою,
Пусть перебьют копьем другую,
Пусть меч пронзит мне грудь мою, —
Пока я жив, я атакую!

«Седое небо… Саваном тумана…»

Седое небо… Саваном тумана
Окутаны и берег, и залив.
Доносится железный скрежет крана…
И, в клубах дыма, плавно отвалив,

От пристани в туман молочно-белый
Ушел, как призрак, белый пароход;
И лишь сирены голос озверелый
Еще ревет в затишьи спящих вод.

Что ждет отплывших в дальнем Океане?
Не знаю их, но видел, как они
Исчезли там в сомкнувшемся тумане, —
И нить Судьбы связала наши дни…

«Все, что было, все, что есть…»

Все, что было, все, что есть,
Все, что будет, — все ничтожно;
Страсть любви, надежда, месть, —
Все так шатко, все так ложно!

Настоящее — вчера
Было тем, чем завтра станет,
И, как искры от костра,
Улетит и в воду канет.

Мы живем… Вокруг нас тьма…
Правда жизни так убога,
Что душа идет сама
Смерть вымаливать у Бога…

Смолкнет память навсегда,
Мысль, мелькнув на миг, потухнет,
И, как темная звезда,
Этот мир мой в бездну рухнет…

«Ты мне даришь обрывки счастья…»

Ты мне даришь обрывки счастья:
Улыбку… взгляд из-за цветов…
Но и за это вновь готов
К твоим ногам, как раб, упасть я!

В кругу твоих друзей вчера
Терзал мне сердце шепот тайный,
Что я здесь лишний и случайный…
И пытка длилась до утра.

Мой взор был ясен, голос звучен,
Была спокойна речь моя:
Никто из нас не знал, что я…
Что я почти на смерть замучен.

«Если снегом тебя занесло…»

Если снегом тебя занесло
В непроглядную темень в степи,
Или ветер, сорвавшись с цепи,
Из руки твоей вышиб весло,

А ладь, как песчинку в ковше,
Топит в море разгневанный вал, —
Есть надежда, что срок не настал,
Есть надежда на чудо в душе!

Если ж время пришло, и в груди,
Притаившись, тоска залегла, —
Пусть душа догорает дотла:
Невозможного чуда не жди…

«Там — юный смех и голоса…»

Там — юный смех и голоса,
А здесь, в моем миру отсталом,
Лишь мысль, как черная оса,
Мне мозг мой жалит жадным жалом…

Я слышу: «Жизнь твоя прошла,
И ты стоишь у самой двери
Туда, где нет добра и зла,
Надежд, религий и мистерий.

Взгляни на братьев и сестер:
Их, в свой черед измучат страхи,
Что жизнь дотлеет, как костер,
Замрет, как маятника взмахи…

На чьих-нибудь похоронах,
Идя неторопливым шагом.
Пойми, что тело — только прах,
И смерть сочти желанным благом!»

Пунцовая роза (перевод с китайского: из книги «Нефритовая флейта», Франца Туссена)

С тяжелым сердцем воина жена
Сидит одна у своего окна
И украшает розой белоснежной
Подушки шелк искусно и прилежно.
И вдруг игла ей палец уколола…
Алея, кровь струится от укола
На белый шелк из раненой руки —
И покраснели розы лепестки…

А мысль о том, кого она любила,
Чья кровь теперь, быть может, обагрила
На поле бранном белый-белый снег…
Чу! Слышен топот… слышен конский бег…
Ее любимый? Он ли? Погляди!
Нет! Только сердце бьется так в груди…
И вышивает вкруг пунцовой розы
Она, склонясь, серебряные слезы.

«Если в счастьи счастья ложь»*

Если в счастьи счастья ложь,
И душа живет лишь снами. —
Не дразни и не тревожь
Сердца тщетными мечтами.
Разве счастья и удач
Стоить ждать в смертельном страхе
Если Время, как палач,
Рубит головы на плахе?
Если в смерти смерть мечтам
И о счастьи нет и речи, —
Ты отыщешь счастье там,
Где не ищешь этой встречи…

«От прежних дней остался пепел…»

От прежних дней остался пепел…
Давно прошла пора весны,
Пора любви, когда толпе пел
Поэт, еще влюбленный в сны.

Мы были юны… Мы мечтали,
И каждый был в душе поэт,
В ком струны жизни трепетали…
Теперь для нас, на склоне лет,

И радость та, и те печали —
Лишь аромат душистых смол,
Лишь вздох, донесшийся из дали,
Лишь эхо смолкнувших виол…

Узник

За крепкой дверью каземата,
За толщей каменной стены —
Размерно-гулкий шаг солдата,
А за решеткой — серп луны…

Здесь все, как в келье богомольца:
И хлеб мой, и вода в ведре,
И мысли, змей ползущих кольца,
И сон на каменном одре —

Пусть смерть зовет на поединок!
Еще под властью лунных чар,
Я знаю, павший духом инок,
Что жизнь и здесь — великий дар!

Пусть давит страшный гнет опеки,
Пусть где-то бодрствуют враги, —
Я жив!.. И, опуская веки,
Считаю гулкие шаги…

«В том, что счастья не было и нет…»

В том, что счастья не было и нет,
Кто же больше, как не ты, виновен, —
Ты, который плакал столько лет
И молил о нем в тиши часовен?

За мечтою, как дитя упрям,
Гнался ты по разным дальним странам,
Плавал долго по семи морям,
Поддавался без конца обманам.

Часто было: ветер уносил
Тщетный зов твой в шуме непогоды;
Звать напрасно не хватало сил;
Было страшно, что уходят годы…

Не зови, смирись и не грусти;
И не жди, чтоб кто-нибудь ответил.
Ты не встретил счастья на пути…
Может быть, прошел и не заметил.

«Сегодня я, еще живой…»

Сегодня я, еще живой,
Пришел на старое кладбище,
Мое грядущее жилище…
И, с непокрытой головой,

Иду, куда ведет тропинка…
В лучистом воздухе, спеша,
Пылинки реют… А душа —
Как золотистая пылинка.

Что в том и ей, что воздух синь?
Она от жизни отлетела,
И путь ее земного тела
Закончен набожным: — «Аминь!»

«Быть может, так предрешено Судьбою…»

Dum spiro,spero.

Быть может, так предрешено Судьбою,
Чтоб тень любви на сердце мне легла…
Что я люблю, что я живу тобою,
Не угадать, не знать ты не могла.

Ты принесла тревогу, трепет, смуту
В мой тихий мир, но я благодарю
И каждый миг, и каждую минуту
За то, что я тебя боготворю.

Я всей душой иду тебе навстречу…
Великая есть нежность в том, кто стар,
И нежностью я на призыв отвечу…
Придешь ли ты и примешь ли мой дар?

«Вечное время бежит и бежит все без устали…»

Вечное время бежит и бежит все без устали…
Юность пройдет и наступят годины борьбы.
Что ж суждено тебе? Страшное ложе Прокруста ли,
Ложе ль из роз, по капризу лукавой Судьбы?

Жизнь, лишь в начале на вешнюю радость похожая,
Душу позднее придавит, где нужно — согнет…
Если бы в жизни нам выдалась осень погожая!
Если б нам к осени сбросить наш тягостный гнет!

Только мечтателям ложе из роз обетовано,
Только в мечтах оно грезится жалкой толпе…
В жизни земной только с призрачным счастьем даровано
Встретиться нам где-нибудь на случайной тропе…

«Мы знаем смерть… О, мы так близко знаем…»