Валерий Замыслов - Каин: Антигерой или герой нашего времени?

• Название: Каин: Антигерой или герой нашего времени?
• Автор: Валерий Замыслов
• Жанр: Историческая проза

Вместо аннотации

Историки, краеведы, писатели и журналисты, исследователи эпохи ХYIII столетия дают Ваньке Каину (Ивану Осипову, родившемуся в деревне Иваново (или Ивановке), Ростовского уезда Ярославской губернии) разные оценки: «великий авантюрист», «не коронованный король московского преступного мира», «добрый молодец, защитник простого народа от господ», «удалой атаман волжской вольницы», «легендарная личность, не менее известная, чем, скажем, Стенька Разин, Гришка Отрепьев или Емелька Пугачев», «чуть ли не глава столичного Сыскного приказа», «безнравственный русский гений», и … «самый знаменитый ярославский писатель ХYIII века», так как многие старинные песни, как то «Не шуми мати зеленая дубравушка, «Ах, тошно мне, доброму молодцу, тошнехонько, «Вниз по матушке по Волге» и другие (всего около 54-х) известны в народе под именем Каиновых.

«Его натура ослепительна, а жизнь легендарна. Во второй половине ХYIII — первой половине ХIХ века он имел всероссийскую известность. Главную его книгу прочитала тогда вся Россия. Какая-то важная черта русского характера высказалась в нем с огромной силой. Русский хаос, неистовое, не признающее никакой узды буйство, русский разгул и безудержная исконно-посконная натуралистика русской души… И в то же время Осипов как общественное явление хорошо встает в социальную матрицу. Его можно считать продуктом русской социальной неустроенности перманентного распада органических форм жизни». (Академик академии Русской словесности Е.А. Ермолин)[1].

---

— Алексей Яковлевич весьма скверно отзывался о Бироне.

— И что же он говорил?

— Вплоть до самых негодных слов: казнокрад, притеснитель русского народа, рассадник неметчины и тому подобное, господин полковник. Сожалел, что Бирона не четвертовали. Ужасно было слушать, Алексея Яковлевича.

— Ничего ужасного. Генерал всегда ненавидел этого временщика.

Слова полковника прозвучали настолько враждебно, что Каин окончательно убедился, что Решетников является недругом Бирона. Теперь всякие сомнения у него отпали, но вопросов оставалось еще много и некоторые из них — пользуется ли герцог прогулкой, в какое время, и ходит ли он с охраной.

Особый интерес вызывал граф Орлов-Давыдов, прибывший в Ярославль по поручению Тайной канцелярии. Зачем и почему ему понадобилась встреча с Бироном? Казалось бы, в Ярославле с герцогом все решено наилучшим образом. Бирон не терпит никаких неудобств и не предъявляет никаких жалоб, коль имеет особое расположение воеводы и полицмейстера.

И все же почему граф Орлов появился в Ярославле? Что означает задание Тайной канцелярии… Но от таких вопросов Каин решительно отказался, понимая, что назойливый интерес к бывшему властителю государства может вызвать у Решетникова подозрения.

— Вашей службе не позавидуешь, господин полковник.

Решетников ничего не ответил, посмотрев в сторону настенных часов в деревянном футляре каштанового цвета.

Каин тотчас поднялся из кресла.

— Простите великодушно, что отнял у вас драгоценное время. Разрешите откланяться, Матвей Кондратьевич.

— Был весьма рад встретить доброго знакомого генерала Шубина. Доведется вновь побывать у Алексея Яковлевича, передайте поклон. Собираюсь на Рождество побывать у генерала.

— Непременно передам, Матвей Кондратьевич, коль судьба сведет.

Они расстались дружески.

Глава 11 В доме купца Мякушкина

Мысли, мысли. Теперь они не покидают ни на минуту. Встреча с Решетниковым оказалась не бесполезной, и все же к основной своей цели Иван мало в чем приблизился. Нужно делать следующий шаг.

В Гостином дворе братвы не оказалось. Коридорного спрашивать — нет никакого смысла, ибо о своем уходе ночлежники никому не докладывают. Искать их надо на торгу, что находился на Ильинской площади.

Первым Ивану встретился Васька Зуб с лубяным пестерьком, наполненным крупной спелой смородой.

— Угощайся, ат…Василий Егорыч. Пользительная вещь.

— И все же с память у тебя дырявая, приказчик, — недовольно произнес Каин.

— Так ить запутаешься, Василий Егорыч.

— О том в другой раз поговорим, а сейчас найди мне приказчиков Петра и Романа. Да пошустрей!

Вскоре все четверо, миновав торг и Ильинский храм, вышли к Волге и уселись на крутом берегу. По реке бурлаки тянули бечевой остроносую расшиву. На единственной мачте судна подняты два паруса.

— К Рыбне потянули, — сказал Кувай.

— Тяжко идут. Никак купчина все судно хлебом загрузил.

— Почитай, пятьдесят тысяч пудов.

— Буде о расшиве, братцы, — прервал повольников Каин. — О деле надо потолковать. Выслушайте меня предельно внимательно… Бирон обосновался в доме купца Елизара Мякушкина. Его навещают не только воевода и полицмейстер, но и полковник Макар Кондратьевич Решетников, коему поручен надзор за герцогом.

Иван обернулся к Камчатке.

— Ты, Петр, должен выяснить, когда и в какое время приходит к Бирону господин полковник, долго ли у него пребывает.

— Обличье?

— Высокий, сухопарый, на голове парик и полковничья треуголка. Усов и бороды не носит. Если удастся, Петр, то как-нибудь выгляди, в какой час выходит герцог на прогулку. Рост у тебя высоченный, авось и высмотришь поверх тына. Но упаси Бог, если тебя заметят. Дом Елизара Мякушкина здесь недалече, каменный в два этажа, стоит на самом берегу Волги. Сам намереваюсь навестить купца, коль предлог придумаю… А тебе Роман поручаю высмотреть графа Орлова, кой остановился в воеводском доме. Обличье его пока не знаю, но скоро я тебе об этом должен сказать. Он так же должен появляться у Бирона. Будь предельно осторожен, ибо граф направлен Тайной канцелярией. Всего скорее, к герцогу Орлов будет подъезжать в экипаже. Думаю, можно найти подход к кучеру. Прикинься простачком, залюбуйся каретой, ну а дальше по ситуации… Ты же, Василий, постоянно будь в Гостином дворе, так как можешь мне понадобиться в любую минуту. Всё поняли, братцы?

— Поняли, Василий Егорыч.

— Ну, тогда приступайте с Богом.

* * *

К богатому и просторному дому Елизара Никитича Мякушкина он подходил неторопливо, пытливо рассматривая владения ярославского купца.

На красивом месте поставил свои палаты Елизар Никитич. На высоком берегу, с видом на реку и заволжские просторы. Дом с многочисленными хозяйственными службами окружен высоким дубовым тыном[135], из-за которого выглядывают богатырские липы и фруктовые деревья.

Волга видна и с передних и боковых окон, задние же оконницы, как обычно выходили в сад.

Широкие дубовые ворота накрепко закрыты, а караульных и в самом деле нет, но в дом, думается, нелегко будет попасть.

На громкий стук в калитку тотчас распахнулось небольшое оконце, но вместо обычной стариковской бороды на Каина уставилось молодое веснушчатое лицо в русой кучерявой бородке.

— Что изволите, сударь?

Голос вежливый, но глаза оценивающие, пытливые.

— Мне бы, добрый молодец, с Елизаром Никитичем потолковать.

— Это невозможно, сударь. Ваше степенство пришлых людей не принимает. Вы имели честь быть знакомы с Елизаром Никитичем?

«Ого! Этот из молодых да из ранних».

— Не имел чести.

— Тогда извините, сударь. Иногда господин Мякушкин бывает на Торгу, там, если он сызволит, сможет с вами и переговорить.

— Не располагаю большим временем, а дело у меня крайне важное.

Необычный привратник еще раз пытливо глянул на просителя и спросил:

— Что вы изволите сказать господину Мякушкину, сударь?

Такие вопросы обычно привратники не задают, но сегодня для Каина особый случай: ему весьма необходимо попасть к Елизару.

— Доложите Елизару Никитичу, что московский купец Василий Корчагин хотел бы продать две каменные лавки, что на Варварке большого торга.

Привратник некоторое время раздумывал и, наконец, произнес:

— Я доложу о вашем предложении, сударь. Ждите ответа.

Привратник закрыл на железный крюк оконце и удалился.

Ждать пришлось долго.

«Неужели не клюнет любитель скупки недвижимости. Кажись, весьма выгодная сделка предложена».

Наконец оконце вновь распахнулось.

— Прошу прощения, господин Корчагин. Елизар Никитич был весьма занят разговором с приказчиком, но он вас примет. Вас проводят.

Детина крепкого телосложения остался у ворот, а Ивана проводил к хозяину дома сам приказчик. Иван шел чуть позади, и дотошно успел разглядеть флигель, в котором расположился Бирон, и который представлял собой правую часть дома. К флигелю вела широкая тропинка, выстланная белыми плитами, вокруг которой разместились клумбы с живописными цветами.

Приказчик шел молча, а Каин цепко рассматривал флигель и думал:

«Путь к герцогу похож на дорожки в Немецкой слободе Москвы. Плиты, цветы. Не злодей-узник живет в каменных покоях, а большой барин. Ну, погоди, Бирон. Не долго тебе осталось обретаться в доме Мякушкина».

Елизар Никитич вначале провел гостя по своим комнатам. На всех дверях (белых и блестящих) висели светло-голубые или бледно-розовые портьеры, на которых шелком разных цветов были вышиты тюльпаны.

Внушительных габаритов гостиная была оклеена веселенькими обоями, с радующими глаз полевыми цветами, и была обставлена мебелью красного дерева, обитым зеленоватым репсом[136] с желтыми разводами.

Все комнаты, устланные мягкими восточными коврами, были светлыми и уютными, и каждая с нарядными обоями. Бросались в глаза потолки, которые всюду были расписаны пестрыми узорами.

В спальне стояла большая кровать красного дерева с серебряными украшениями, увенчанная пологом из персидской шелковой материи. Окна спальни, выходящие на солнечную сторону, были задрапированы легкими воздушными материями небесного цвета, отчего комната была светлой и солнечной.

Столовая купца Мякушкина, так же как и гостиная, была внушительных размеров, и вся мебель была подделана под дуб и украшена резными украшениями: стены, массивный стол с львиными лапами вместо ножек, шкафы и поставцы, широкий вместительный буфет, начиненный золотой, серебряной посудой, дорогим китайским фарфором, хрусталем тончайшего венецианского стекла и саксонским сервизом; стулья с витыми ножками были обиты аксамитной тканью.