Валерий Замыслов - Каин: Антигерой или герой нашего времени?

• Название: Каин: Антигерой или герой нашего времени?
• Автор: Валерий Замыслов
• Жанр: Историческая проза

Вместо аннотации

Историки, краеведы, писатели и журналисты, исследователи эпохи ХYIII столетия дают Ваньке Каину (Ивану Осипову, родившемуся в деревне Иваново (или Ивановке), Ростовского уезда Ярославской губернии) разные оценки: «великий авантюрист», «не коронованный король московского преступного мира», «добрый молодец, защитник простого народа от господ», «удалой атаман волжской вольницы», «легендарная личность, не менее известная, чем, скажем, Стенька Разин, Гришка Отрепьев или Емелька Пугачев», «чуть ли не глава столичного Сыскного приказа», «безнравственный русский гений», и … «самый знаменитый ярославский писатель ХYIII века», так как многие старинные песни, как то «Не шуми мати зеленая дубравушка, «Ах, тошно мне, доброму молодцу, тошнехонько, «Вниз по матушке по Волге» и другие (всего около 54-х) известны в народе под именем Каиновых.

«Его натура ослепительна, а жизнь легендарна. Во второй половине ХYIII — первой половине ХIХ века он имел всероссийскую известность. Главную его книгу прочитала тогда вся Россия. Какая-то важная черта русского характера высказалась в нем с огромной силой. Русский хаос, неистовое, не признающее никакой узды буйство, русский разгул и безудержная исконно-посконная натуралистика русской души… И в то же время Осипов как общественное явление хорошо встает в социальную матрицу. Его можно считать продуктом русской социальной неустроенности перманентного распада органических форм жизни». (Академик академии Русской словесности Е.А. Ермолин)[1].

---

Но соснуть, конечно, не удалось: сведения, которые Иван получил от Светешникова, посеяли в его голове столько всевозможных мыслей, что было уже не до дремы. Конечно, он уже знал от генерала Шубина, что Бирон находится в городе Ярославле, но перед Светешниковым пришлось притвориться, чтобы побольше узнать об опальном герцоге. (Не впервой Каину проявлять свои незаурядные перевоплощения).

Выходит, что один из главных вопросов отпал: без малейшего труда удалось выяснить место «заточения» Бирона, что значительно облегчает задачу захвата герцога. Он — в доме купца Мякушкина, что на Волжской набережной, в полуверсте от дома Светешникова, и без охраны, что само по себе поразительно… Что из этого следует? Приказ воеводы, полицмейстера? Едва ли они возьмут на себя такую смелость. Слишком уж опасный человек. Такое указание могла отдать только сама императрица Елизавета Петровна. Но за какие заслуги?

Об этом ему, Каину, никогда не узнать, да и на черта ему эти подробности. Главное, он близок к своей цели, а чтобы ее выполнить, он в первую очередь должен представиться полковнику ярославской полиции Матвею Решетникову.

Но как представиться? Атаманом казаков, Иваном Богдановичем Нечипоренко, направляющимся со станичниками в Санкт-Петербург? Но Светешников знает его как московского купца Василия Корчагина. Стоит полковнику столкнуться с Терентием, разговориться, и он, Каин, попадет в щекотливое положение, грозящее арестом. Значит, с именем Нечипоренко необходимо расстаться. Теперь надо думать, под каким предлогом Василий Корчагин мог попасть в гости к генералу Лапшину.

Около получаса Иван прокручивал всевозможные варианты и, наконец, на одном из них, наиболее правдоподобном, остановился. Встреча с полковником полиции будет довольно сложной. Было бы легче беседовать, если бы знать: что любит, чем интересуется, какие имеет изъяны Решетников?

Вопросов много. На них, вероятно, легко ответит Терентий Нифонтович, но чрезмерный интерес к полковнику полиции может насторожить Светешникова.

Дать задание Камчатке или Куваю? Опасно, могут наломать дров. Расспросы торговых людей, тем боле приезжих, о личной жизни одного из крупных полицейских чинов, могут привести к нежелательным результатам. Остается одно — самому попытаться что-то выжать из полковника, но сделать это весьма тонко, и как бы совершенно случайно. Причем, если представится возможность, и о графе Орлове расспросить, который в настоящее время приехал в Ярославль, касательно опального герцога. Именно этот человек подло захватил клад у Светешникова. Как все в жизни переплетается, но тем она прекрасней и завлекательней.

Глава 10 Каин и полковник полиции

Пробойная. Каменная мясная лавка. Именно по такому адресу, как говорил генерал Шубин, и следует найти дом полковника Матвея Решетникова.

На сей раз пререканий с привратником не возникло. Только Каин подошел к воротам, как увидел, что из них выезжает верхом на орловском рысаке военный человек в форме полковника. Высокий, поджарый, в треуголке поверх парика.

— Доброе утро, господин полковник.

Решетников, придержав лошадь, глянул строгими дымчатыми глазами на приветствующего его человека в малиновом кафтане и сухо отозвался:

— Доброе. Что вам угодно, сударь?

— Позвольте отрекомендоваться, господин полковник. Московский купец Василий Корчагин.

Лицо полковника отсутствующее, какое-то окаменелое, словно перед ним не купец, а убогий человек с нищенской сумой.

— Какая во мне надобность? У вас что-то украли?

— Упаси Бог! Пока все в целости и сохранности. Я к вам, глубокоуважаемый, Матвей Кондратьевич, от господина генерала Шубина Алексея Яковлевича. Просил навестить.

В тот же миг лицо Решетникова удивительнейшим образом изменилось, будто луч солнца растопил его каменную отчужденность.

— Что же вы сразу, голубчик, о том сразу не сказали?

Решетников пружинисто сошел с лошади и кинул поводья привратнику:

— Отведи в конюшню, Тимофеич.

— Слушаю, вашебродие.

Полковник крепко пожал Каину руку.

— Весьма рад, Василий. Как вас по батюшке?

— Егорович.

Для меня господин генерал, как родной отец. Дела — в сторону. Покорнейше прошу в дом. Вы где остановились Василий Егорович?

— У моего хорошо знакомого купца Терентия Светешникова.

— Достойный человек. Худых людей он у себя не привечает. Весьма рад.

Затем началось богатое застолье, здравицы и только потом потекла беседа.

— Ничего о вас не слышал от Алексея Яковлевича, как же вы познакомились и где?

«Ого. Чувствуется полицейская натура. Надо быть предельно осторожным и доказательным»

— Превратности судьбы, господин полковник. В Астрахани купил на базаре прелюбопытный турецкий пистолет шестнадцатого века, а когда на обратном пути остановился в Работках, то мой пронырливый приказчик на торгу случайно узнал, что Работки принадлежат господину генералу Шубину, который скупает для своей коллекции холодное и огнестрельное оружие. Таким образом я оказался со своим пистолетом у Алексея Яковлевича.

— Приобрел?

— Разумеется, господин полковник. Генерал был в восторге от старинного пистолета.

— Вы были допущены к его коллекции?

— Само собой. Алексей Яковлевич был настолько любезен, что показал мне все свое собрание.

— Удивительно. Господин генерал редкому человеку показывает свою сокровищницу. И какое же оружие произвело на вас наиболее сильное впечатление?

«До сих пор проверяет, но здесь он, Иван, не промахнется»..

— Меня поразила шашка, подаренная Алексею Яковлевичу командующим армией, за смелость при взятии города Очакова. Изумительной красоты и ценности оружие.

— Вы правы, Василий Егорович. Я имел честь любоваться сей шашкой… В этой Турецкой войне у Алексея Яковлевича была нелегкая судьба. Генерал вам ничего не рассказывал?

«Все еще устраивает проверку. Но это уже перебор, господин полковник».

— Алексей Яковлевич весьма откровенный человек. Оказывается, он едва не погиб в бою под Ставучаном. Он был тяжело ранен и остался без коня, но его вынес на своих плечах казак Григорий Нечипоренко.

— Чем же вы так понравились господину генералу, Василий Егорович? — наконец, улыбнулся Решетников. — Такие конфиденциальные вещи Алексей Яковлевич рассказывает самым близким людям.

— Вы же сами произнесли, что худых людей Светешников не привечает. Видимо такая уж у меня натура, чтобы приходиться по сердцу людям, — в свою очередь улыбнулся Каин.

— Возможно, возможно, голубчик, но по виду вы совсем другой.

— И какой же, позвольте полюбопытствовать?

— Суровый обличьем, но это, оказывается, лишь первое впечатление.

— Да ведь и вы, Матвей Кондратьевич, вначале показались мне неприступным сухим человеком.

— Ну что ж, Василий Егорович? Считайте, что мы обменялись ударами. Да и какой вид может быть у полицейского, когда каждый день приходится заниматься весьма мерзостными делами.

— Но без вашей работы городу не обойтись, иначе порядка и в помине не будет, да еще новую заботу вам подкинули.

— Это вы о чем? — насторожился Решетников.

«Понял о чем пойдет речь, но когда-то надо начинать. Кажется, наступил благоприятный момент».

— Алексей Яковлевич поведал мне, что вам поручено держать под наблюдением опального герцога Бирона.

— А вы, голубчик, действительно умеете располагать к себе людей.

«Едва ли бы генерал был так доверителен ко мне, если бы я не назвался братом Григория Нечипоренко».

Каин в ответ лишь пожал плечами, заметив, что глаза полковника вновь стали холодными. Что это? Нежелание разговаривать о Бироне, нерасположение к герцогу? Любопытно, какими будут следующие слова Решетникова.

— Весьма неприятная миссия, голубчик.

— Хорошо понимаю вас, господин полковник. Встречаться с опальным человеком всегда неприятно.

— Кому неприятно, а кому…

Но Решетников не договорил, посему Каину осталось только догадываться, что означает эта недосказанность. Тотчас всплыли слова купца Светешникова:

«Человек, принесший столько бед государству своей преступной бироновщиной, теперь чуть ли не почетный гость Ярославля. К нему благоволят воевода и полицмейстер, даже в дому его иногда сладко трапезуют. Бирон ни в чем не знает нужды».

Выходит, полковник не договорил о новых начальниках. «Весьма неприятная миссия голубчик». По этой фразе можно догадаться, что Решетников не жалует Бирона. Это неплохая новость, и все же надо быть крайне осторожным: действительно ли Бирон неприятен Решетникову? Это, чтобы не попасть впросак, следует выяснить до конца, но в лобовую полковника не спросишь. Нужен непрозрачный намек. А лучше всего прикрыться именем генерала Шубина. Надо дерзнуть.