Алексей Виноградов - Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?

• Название: Русская тайна. Откуда пришел князь Рюрик?
• Автор: Алексей Виноградов
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4438-0274-9

Когда-то все европейские народы были родственниками, происходившими от общего предка – загадочных ариев. Однако до сих пор ученые затрудняются однозначно определить, откуда появились эти древние племена: из восточных степей, из лесов Восточной Европы или со стороны северных морей.

После того как потомки индоевропейцев разделились, на историческую арену вышли славяне, охватив своим расселением половину Европы. Как это произошло? Что означает название «славяне», до сих пор дающее почву для предположений от самых лестных до самых обидных? Кто такие русы и кто их ближайшие родственники? Наконец, кем был князь Рюрик – легендарный основатель государства Российского? На столь непростые вопросы историки не могут ответить не одно столетие. Но трудности дают стимул для развития науки, и историческая правда постепенно выходит из тени веков. Хотя многие русские тайны еще остаются.

---

Возвращаясь к теме «следов на воде», нельзя не отметить и факт отсутствия в германских языках древнего названия моря. Основа mar, mer которая в большинстве других арийских наречиях имело значение «море» (реже «залив» или, в крайнем случае, «озеро»), в германских аналогах этой лексемы, приводимых М. Фасмером означает «болото». Это может означать, что «обитатели еловых лесов» жили где-то не на побережье, а в глубине северного полуострова.

Тохары

Подавляющее большинство исследователей считают именно пратохарские диалекты первыми, отделившимися от индоевропейской общности. Лингвисты вычислили и примерную дату этого отделения – первая половина III тысячелетия до н. э. Но утверждению этого сейчас малооспариваемого тезиса предшествовали многие годы открытий и сомнений.

Уже вскоре после дешифровки немцами Э. Зигом и В. Зиглингом в начале XX в. некоторых памятников древней письменности из Центральной Азии, стало ясно, что они написаны на неизвестном и.-е. языке. Точнее, на двух языках, или ярко выраженных диалектах, названных позже тохарскими А и В. Первооткрыватель этой письменности Зиг, правда, обнаружил, что в некоторых документах язык А вроде бы называется «арси», и на нем говорил «народ арси»[35], но такое определение оставили, как спорное.

«Тохары», «тугри», thagowroi – такое название установилось у среднеазиатских народов для кочевых племен, во II в. до н. э. захвативших эллинистическую Бактрию и создавшему там ряд собственных государств, получивших общее название Тохаристан. В память об этом одна из провинций на севере Афганистана до сих пор называется Тахар. Считается, что эти древние племена сыграли большую роль и в создании затем знаменитого Кушанского царства.

Письменность тохары заимствовали вместе с буддизмом у индусов (алфавит «брахми»), и не раньше IV века н. э. Поэтому более ранние детали их языкового развития неизвестны, как и многое из их истории. Из других источников выяснилось, что в Бактрию тохары проникли с севера, из района Сырдарьи. В свою очередь туда, они попали, по-видимому, из Синьцзяна в Западном Китае. Древние китайские летописи сообщали, что этот район вплоть до Западной Монголии когда-то заселялся племенем «юэчжи» (такова современная огласовка двух иероглифов, которые в древности могли звучать совсем по-другому).

«Юэчжи» некогда были сильным племенем, которое сообща могло выставить до 100 тысяч воинов. Они контролировали большинство оазисов в Западном Китае, включая нынешний район Урумчи. Им подчинялась часть хуннов, еще в конце III в. до н. э. присылавших заложником в ставку главного из вождей «юэчжи» сына своего хана (тогда – типичный признак «вассальной зависимости»).

Однако в 203 г. до н. э. хунны, вытесненные китайскими полководцами с благодатных пастбищ Ордоса, объединились и начали войну и на западе на востоке. Общая численность хуннских войск достигала 400 тысяч человек, и против этих сил не мог устоять никто (даже и китайцы в результате вынуждены были перейти от наступления к обороне и начать строительство Великой стены). В первой половине II в. до н. э. юэчжи были разбиты (по преданию, хуннский предводитель Лаошан сделал из черепа вождя поверженных противников кубок). Одна, меньшая часть («малые юэчжи») вынуждена была перекочевать на юг, в горы Наньшань. Другая, большая часть или подчинилась гуннам, или отошла на запад, где попала под власть усуней. Вероятно, именно эта группа, позже двинувшаяся в Бактрию, и стала называться тохарами (у китайцев – «tuolo»). Часть тохаров оставалась северо-восточнее, в оазисах Яркенда, пока, где-то к XI веку, не была ассимилирована уйгурами.

Тохарские языки, известные по открытым памятникам письменности V–X вв., оказались в лингвистическом отношении сенсацией. Один из индийских исследователей даже написал, что «открытие этого изолированного, но вместе с тем древнего и крайне архаичного языка на окраине индоевропейского мира вновь заставляет размещать прародину индоевропейцев там, где ее расположение было отвергнуто – в Центральной Азии». Внимательное изучение языков А и В, однако привело к выводу, что они не просто архаичны, но при этом более близки языкам западноевропейским, чем восточно-«арийским» индо-иранским наречиям (в частности, по упомянутому «числовому» признаку, тохарские языки – «кентумные», в отличие от «сатемных» иранских). И это притом, что в течении тысячелетий тохары граничили с иранскими племенами в Центральной Азии, и на протяжении последних веков своего существования находились под сильным влиянием культуры Индии.

В этой связи принципиальным становится вопрос, где находилась прародина тохарских языков, ибо по ее локализации можно судить и о прародине родственных им западноевропейских наречий. Соответствующий языковый анализ дал любопытные результаты. Во-первых, тохарские заимствования обнаружены в саамском и наоборот (Гамкрелидзе…, т. II, с. 937), что подразумевает контакты с районом Финского залива, который представлял, судя по гидронимическим данным, древнюю южную границу расселения саамов.

«Общие явления объединяют тохарский язык с балтийским и славянским, – писал немецкий ученый В. Порциг, – …кроме того, особые связи имеются у тохарского языка с германскими и одновременно с греческим – связи, к которым балтийский и славянский языки не имеют отношения… Тем самым определяются относительные и абсолютные координаты места возникновения тохарского языка: оно находится вблизи от германо-балто-славянского пространства, в области рек, впадающих в Балтийское море» (Порциг В., 1964, с. 315–316).

Этот тезис соответствует и данным других наук. Начнем с того, что в качестве археологического эквивалента ранним тохарам была предложена афанасьевская культура на Алтае и верхнем Енисее (эта теория, выдвинутая в начале 70-х гг.

В.Н. Даниленко, завоевывает все больше сторонников). Афанасьевцы – первые скотоводы края – пришли в указанный район двумя волнами: первая около середины III тыс. до н. э., вторая, большая – около 2200 г. до н. э. Около 2100–2000 гг. афанасьевцев вытеснили с Енисея и с Северного Алтая представители так называемой окуневской культуры, в антропологическом облике которых смешались монголоидные и европеоидные черты. В высокогорных районах афанасьевская культура уцелела (примечательно, что как мы видели, именно в алтайских горных районах (Шория) русские исследователи застали изолированные группы «северных европеоидов», которые можно сопоставить с потомками тохар).

Мало того, археологи подтвердили, что, будучи вытесненной из «родных» районов, афанасьевская культура распространилась до Западной Монголии и озера Лобнор – именно в те края, где в I тыс. до н. э. китайские источники упоминают племя юэжчи – tuolo – тохар.

В свою очередь, детали материальной культуры и данные антропологических исследований позволили сделать вывод о происхождении афанасьевской культуры из ямной. Последняя возникла в степях Восточной Европы во второй половине IV тыс. до н. э., однако к III тыс. ее влияние ощущалось вплоть до Южной Сибири. А антропологический тип древнеямной культуры, например, Г.Ф. Дебетц объединял в один ряд с типом афанасьевской и культуры неолитических ладожских могильников, в свою очередь близких западноевропейскому длинноголовому кроманьонскому типу (Дебетц, с. 58–59, 90).

При этом напомним и об упомянутой выше традиции временных захоронений афанасьевцев, которая указывает на их прародину, как географическую зону с более длинной зимой, чем их новые места обитания (напомним, в районе древнего верхнего Енисея тогда располагалась густотравная степь).

Этот вывод дополняет и исследование упомянутых древних тохарских мумий в Урумчи. Помимо чисто европеоидного типа, они отличались от многих азиатских культур одеждой – специфическая расцветка, орнамент, а также сам тип (своеобразные кожаные сапоги, остроконечные шапки) имел параллели в синхронных культурах Европы, в частности, ряда районов Прибалтики.

В свою очередь, в географическом промежутке между восточным углом Балтики (ладожские памятники), и степями Причерноморья (ямная культура) обнаруживается масса любопытных названий рек, легко переводимых с тохарских наречий, например:

Цна (приток Мокши, а также Березины, Оки и т. д.). -tsän (тох. А, В) – «течь». Ср. название реки Теча в Калужской обл.

Ока – уок (пить, тох. А) – не случайно именно к последнему форманту возводят древнее нзвание Амударьи (Ochsus) и Сырдарьи (Jaksart) – см. Гамкр., т. II, р. 940.

Соответственно, казавшиеся А.И. Соболевскому загадочными названия на – икса, – екса, – окша и т. д. (Тулокса, Вуокса, Шилокша и т. д.) протянушиеся цепочкой от Ладоги до средней Волги, могут объясняться из тох. В «yoktsi» (питье).

Таким образом, данные антропологии и археологии и лингвистическая реконструкция, протягивающая цепочку тохарских предков из Центральной Азии далеко на северо-запад к балтийскому речному бассейну, совпадают.